ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

В жизни всегда есть место порке, но к одной только порке жизнь, конечно, не сводится. Сценарий «Через тернии к звездам» может проявляться и в ситуациях очень далеких от реального отеческого наказания. И тем не менее обнаруженные выше сценарные ходы в биографии Ельцина отчетливо просматриваются даже там, где и близко нет Николая Игнатьевича с ремнем и «вечной защитницы» Клавдии Васильевны. Дело в том, что оба родителя всегда живут в душе человека (у Горбачева это еще и дед с бабкой) и выполняют свои сценарные действия символически. При этом переживания и поступки человека, подвергающегося этим символическим воздействиям, отнюдь не являются какими-то призрачными. Возьмем для начала только один пример из детства первого президента России.

Ельцин очень любил ходить в походы. Так, после девятого класса он вместе с ребятами пошел искать исток реки Яйвы. В книге «Исповедь на заданную тему» описываются трудности этого похода. В конце концов нашли — «сероводородный ключ». Стали возвращаться. «К тому моменту уже порядочно выдохлись». Выменяли у какого сельчанина плоскодонку. Плывут. «Вдруг вверху в горах заметили пещеру, решили остановится, посмотреть. Вошли. Вела-вела она нас, вела и вдруг вывела куда-то вглубь тайги. Туда, сюда, не можем понять, где мы, короче говоря, заблудились, потеряли нашу лодочку. Почти неделю пробродили по тайге, причем ничего с собой не взяли, а тут, к несчастью, оказалось такое болотистое место, лес-подросток, — в общем, он немного давал, чтобы хоть чем-то питаться, и совершенно не давал никакой воды. Болотную жижу вместе со мхом складывали в рубашку, сжимали ее, и ту жижу, что стекла из рубашки, пили.

В конце концов, мы все-таки вышли к реке, нашли нашу плоскодонку, сориентировались, но из-за грязной воды у нас начался брюшной тиф. У всех. Температура — сорок с лишним, у меня тоже, но я на правах организатора, держусь. На руках перетащил ребят в лодку, уложил на дно, а сам из последних сил пытался не потерять сознание, чтобы лодкой хоть как-то управлять, она шла вниз по течению». Короче, в городе появились тогда, когда уже месяц шли занятия в школе, плюс еще провалялись в больнице три месяца. В результате одному Борису Ельцину удалось сдать выпускные экзамена. Остальные участники похода «решили просто десятый класс пропустить».

Интересная история, не правда ли? Если забыть о том, что она опубликована в 1990 году, может создаться впечатление, что это символическое описание последовавших вскоре реформ: мифическая пещера в горах, выводящая в незнакомую местность, голодные блуждания, всеобщая болезнь и Ельцин, держащийся «на правах организатора», спасающий остальных, управляющий лодкой (с ранних лет уже кормчий), стараясь не потерять сознание, наконец этот пропуск занятий в школе, в результате которого один Ельцин в тот год окончил десятый класс.

В этой истории, как в капле воды, отражаются некоторые важные особенности его судьбы и характера Бориса Николаевича. Смело войти туда, где неизвестно, что тебя ждет, заблудиться, впасть в крайность, даже в болезнь, а потом мужественно преодолевать все невзгоды и с честью выйти из гибельной ситуации. Правда, те, кто идет с таким вожаком, могут оказаться в некотором проигрыше, но это уже другой вопрос, их проблемы.

Глядя на дело строго формально, можно обнаружить в разбираемой нами истории ельцинского анабазиса три взаимосвязанных элемента. Во-первых, добровольное и неподкрепленное никакими ресурсами («ничего с собой не взяли») движение туда, где может случиться неприятность (остается неизвестным, кто предложил забраться в пещеру, но трудно сомневаться, что вечный «организатор» Ельцин по крайней мере не противился этому). Во-вторых, сама неприятность — в данном случае недельные блуждания по тайге без еды и питья, обернувшиеся общей болезнью. В-третьих, героическое поведение по спасению от верной гибели себя и товарищей (от потери учебного года удалось спастись лишь Борису). Для краткости обозначим эти три элемента соответственно — устремление к опасности, пребывание в опасности, спасение от опасности. Или еще короче: «ошибка», «кризис», «спасение» — три ступени.

Как эти «ошибка», «кризис», «спасение» проявляются в жизни зрелого Ельцина? Для примера обратимся к истории свердловских времен. В книге «Записки президента» Борис Николаевич вспоминает: «Однажды накануне праздника (7 ноября. — О.Д.) я возвращался в Свердловск. Ехать надо было километров шестьдесят, водитель сбился с пути, и в конце концов машина капитально застряла в какой-то канаве. /…/ Посмотрели по карте: до ближайшей деревни восемнадцать километров. Время — одиннадцать часов. А в девять утра я должен быть в Свердловске. Если первое лицо в области не появится 7 ноября, в главный праздник страны, на трибуне — это не катастрофа, это хуже. Такого не может быть». И битых два часа первый секретарь Свердловского обкома корячится, пытается вытащить «газик» из канавы. Во втором часу ночи стало ясно, что ничего не получится. «…И вот мы втроем, по колено в снегу, в кромешной тьме, бредем в сторону деревни». Дошли. И хоть деревня была вся в пьяном угаре, Ельцину удалось дозвониться до Свердловска и добиться, чтобы за ним выслали вертолет. «С боем часов, в десять ноль-ноль я торжественно поднялся на трибуну. Успел!»

Не стоит объяснять, что трехтактная схема ельцинского поведения здесь сохраняется (жаль, конечно, что президент не объясняет, как ему удалось забраться в эту канаву и зачем он более двух часов возился с застрявшей машиной, когда быстрее было дойти до деревни). Но история эта замечательна тем, что, рассказывая ее, Борис Николаевич почти докапывается до глубинных причин своей трехходовки. Во всяком случае — точно описывает свое психологическое состояние в момент когда на него накатывает темное вдохновение. Вот его собственный комментарий: «…История эта, как, наверное, догадался читатель, одна из тех, что вспоминаешь частенько. Или видишь во сне. Когда вдруг охватывает тебя это ощущение полной безысходности — как в том снегу, где ступаешь в темноте неизвестно куда, как в той деревеньке, словно заколдованной…
Почему-то обязательно нужно успеть на трибуну, не опозориться. Страшная тревога.
Может и есть в этом какая-то мистика — не знаю. Но думаю, что этот повторяющийся сон в моей жизни неслучаен. И его — по сюжету — преодоление тоже.
При малейшем ощущении своей беспомощности, скованности охватывает меня эта тревога».

Интереснейшие признания. Постоянный симптом «страшной тревоги» указывает на то, что «кризис» – это не просто досадное препятствие, помеха, случайное попадание в беду. Это необходимый элемент трехтактной схемы. То, ради чего совершается «ошибка». Нечто вроде похмелья, ради которого многие только и пьют.

Нам еще придется увидеть немало примеров из жизни Ельцина, в которых будет видна эта схема. Сейчас хочу только сказать, что подавляющее большинство биографических эпизодов, которые Борис Николаевич находит нужным рассказать в своих книгах «Исповедь на заданную тему», «Записки президента» и «Президентский марафон» однотипны (некоторые из них подробно проанализированы в моих статьях «Вариации на «тему» Ельцина – «НГ» от 28.04.93 и «Ельцинская трехходовка – «НГ» от 03.04.97) и сводятся к тому, что в течении всей своей жизни Ельцин повторяет один и тот же маневр: на ровном месте он вдруг совершает поступок, который приводит его и тех, кто его окружает (в период его президентства это была вся страна), в гибельную ситуацию, но потом героическими усилиями выходит из этой ситуации с честью для себя (окружающие при этом могут пострадать). Эти три шага, обычно повторяющиеся в ельцинском поведении были названы в тех статьях «ошибка», «кризис» и «спасение». А сценарий в целом – «ельцинская трехходовка».

Совершенно ясно, что под этой «трехходовкой» лежит элементарный психологический механизм, возникший в детстве после возвращения отца на свободу и представляющий собой наложение друг на друга и конфликт двух родительских парадигм. Избалованный одинокой матерью мальчик требует к себе внимания, шалит, безобразничает, совершает «ошибки», а потом приходит папа и больно его сечет («кризис»). При этом мальчик как бы затаивается, молча (может быть даже с благодарностью) принимает удары… Но вот на вершине порки врывается мать, избавляющая от побоев («спасение»). То есть во взрослом Ельцине, прокручивающем свою фирменную «трехходовку», повторяется «первоначальная сцена» столкновения отца и матери из-за сына. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

На Главную блог-книги «Гений карьеры. Схемы, которые привели Горбачева к власти»