НАЧАЛО БЛОГ-КНИГИ ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Лет через сто после Ильи Муромца, верст за триста от его малой родины (что не слишком далеко по русским меркам), в городе Ростове Великом появился еще один славный витязь, по имени Александр (сокращенно – Алеша), по прозвищу Попович.

Служил он князю Константину Всеволодовичу Ростовскому, который был старшим сыном Всеволода Большое гнездо, братом Юрия Всеволодовича (погибшего в злосчастной битве на Сити) и Ярослава Всеволодовича (отца Александра Невского).

Витязь, носивший редкое тогда на Руси имя Александр (что на греческом означает – «победоносный муж») прославился воинским доблестями, а также – насмешливым языком. В Липицкой битве он сражался так яростно, что едва не зарубил, по ошибке, своего командующего, князя Мстислава Удатного. При этом витязь еще и отчитал князя, без всякого почтения, за то, что лезет в рукопашную схватку, как рядовой боец, забывая о командирских обязанностях: «Княже, ты не дерзай, но стой и смотри! Егда убо ты глава убиенъ будеши, и что суть иныя и камо ся имъ деяти?» Чего только не рассказывала об Алеше многоголосая молва: он побеждал самых лютых врагов, он спасал прекрасных дев от их гонителей. И всегда находил меткое словцо, для друга и для недруга.

Биться же ему чаще всего приходилось не с врагами Руси, а с русскими же воинами – в княжеских междоусобицах, разорявших страну чаще, чем нашествия иноплеменников. Горькие мысли о своих победах над своими же не могли не терзать доблестного витязя, побуждая его к неординарным действиям.

Время для таких действий настало в 1219 году, когда умер князь Константин Всеволодович. Славнейшие витязи (храбры) Залесской Руси, числом семьдесят, собрались тогда в Ростове, по инициативе Александра Поповича, и решили не служить новым хозяевам Владимиро-Суздальской земли – князьям Юрию и Ярославу, зачинателям кровавого раздора, опозорившимся при Липице. Храбры отправились в Киев, чтобы защищать древнюю столицу, по примеру дружины легендарного Владимира Красного Солнышка, правившего единой Русской державой.

В 1223 году Александр Попович погиб, вместе со своими боевыми товарищами, на Калке, в битве с монголами, впервые появившимися тогда у русских рубежей. Но слава витязя лишь возросла после его гибели – в тяжкие времена, наставшие для Руси с приходом монголов.

Былины о подвигах Алеши Поповича, расцвеченные узорами народной фантазии, сформировали в массовом сознании героический образ бесстрашного воина, сложившего голову за Землю Русскую (57).

Для сказителей из Залеской Руси, откуда вместе с Александром-Алешей Поповичем ушли некогда лучшие из лучших воинов, гибель его дружины храбров символически отображала невосполнимую потерю непобедимой прежде силы русского воинства, сломленного ордами Батыя.

Со временем возникла былинная версия, согласно которой русские витязи во главе с Алешей Поповичем не были побеждены, но окаменели на поле боя, сражаясь с бесчисленными врагами (58). Такое мифоосмысление трагедии, произошедшей на Калке в 1223 году, оставляло тень надежды на то, что герои когда-нибудь оживут и восторжествуют над ненавистной Ордой.

Идея восстановления непобедимой дружины защитников Отечества овладела умами творческой общественности, начиная с середины XIV века, когда стали набирать мощь московские князья, постепенно расширявшие свою власть над русскими землями.

Московская Русь поднималась всенародным напряжением сил, и в этом великом деле была своя доля участия у каждого русского человека, будь он князь или простой воин, мужик-пахарь или знатный боярин. Нашлось достойное применение и певцам-сказителям: они делали, по сути, ту же работу, что и Сергий Радонежский с его сподвижниками и учениками, насыщая духовную жизнь русского народа энергией, необходимой для государственного возрождения и свержения ордынского ига.

Москва уже поигрывала мускулами, но еще не прозвучал победный звон русских мечей на Воже и Куликовом поле. От Орды откупались данями и дарами, сжимая зубы, терпели бесчинства ханских послов. Политика московских и иных князей внешне выглядела малодушной и мелкотравчатой. В таких условиях русскому массовому сознанию требовались настоящие герои, герои-победители, и таковые нашлись, прежде всего, в мифологизированном прошлом.

Опережая ход исторического времени, былинники речистые ополчили на врага боевую дружину, составленную из героев старинных сказаний. Всех их – знаменитых воителей из различных эпох – назвали теперь богатырями, заимствовав это слово из языка угнетателей Руси (как бы заявляя таким названием, что русские витязи ничем не уступят монгольским багатурам).

Сюжеты стародавнего сказания о подвигах Ильи Муромце в XIV веке звучали так же актуально, как и двумя столетиями ранее, когда их впервые напел-рассказал автор. Русской земле, как и встарь, угрожали ее извечные враги, приходившие из Дикого поля. Они назывались татарами (это было не названием какого-то конкретного народа, но собирательным наименованием разноплеменных воинств Золотой Орды).

Былинные победы над Идолищем (считавшимся теперь предводителем татар), над Калином (татарским царем) и иными злобными недругами Руси сделали Илью Муромца естественным и безальтернативным вождем богатырского сообщества (59). Как и в годы службы у Мономаха, он стал командиром заставы, на которой разместились богатыря.

В древнейшем былинном повествовании о Добрыне имелось образное сравнение вражеского войска, с которым бился знаменитый воевода, с многоголовым змеем. Позднейшие сказители преобразовали этот эпизод по схеме ходячего сюжета о герое-драконоборце. И появилась популярная сказка-былина о поединке доблестного витязя Добрыни Никитича с ужасным Змеем Горынычем (60). Благодаря этому, всенародно известному подвигу Добрыня занял втрое по статусу место в боевом порядке дружины, выступившей на бой с золотоордынским драконом.

Не мог не присоединиться к ним и Алеша Попович. Во многих былинах он фигурировал, как храбрый воин, лихой удалец, а временами проявлял себя в качествах лукавого обманщика, обольстителя женских сердец (61). Однако в мифобиографическом повествовании об Алеше на первых порах недоставало славной победы над противником, хоть как-то напоминавшим монголо-татарских хищников. И ему присвоили такую победу – над Тугарином, изъяв соответствующий сюжет из богатейшего собрания подвигов Ильи Муромца (где подобного добра хватало с избытком).

В преобразованной под Алешу Поповича былине Тугарин из ординарного степного хана превратился в Змеище (крылатое чудовище). Наглым поведением он терроризирует гостей князя Владимира, собравшихся на пир. Алеша побеждает наглеца в словесном поединке, осыпая едкими, сочными остротами. Богатырь сравнивает неприятного гостя со старой коровой: «У моего у света батюшка, у попа Левонтия Ростовского, было старо коровишшо дворово, по двору-то корова волочиласе, дробиной корова задавиласе. Собаки Тугарину не миновать того» (62). Оскорбленный Тугарин бросает в обидчика нож (63), который не достигает цели. После этого назначается поединок в чистом поле.

К месту боя Тугарин-Змеище прилетает на крыльях, которые оказываются бумажными и размокают под дождем, своевременно посланным высшими силами, симпатизирующими Алеше. Лишившись стратегического преимущества – способности летать, Тугарин на земле не может устоять перед русским витязем.

Былина развертывает яркое аллегорическое изображение политической ситуации, сложившейся во второй трети XIV века. Торжество Алеши в перебранке с Тугарином отображает тогдашние дипломатические успехи московских правителей, научившихся переигрывать надменных владык золотоордынского Сарая. Не случайно и упоминание крыльев из бумаги (материала для письма, вошедшего в XIV веке в обиход на Руси). Эти крылья – символ мнимого всемогущества Орды, выражающегося, главным образом, на бумаге – в ханских грамотах и ярлыках, рассылаемых вассалам. Когда Господь посылает ненастную (для ордынского Сарая) политическую погоду, крылья Змеища опадают – вассалы отказываются подчиняться. И настает самое подходящее время, чтобы бить Орду уже не за столом переговоров, а на бранном поле.

Увенчанный лаврами победы над Тугарином-Змеищем, Алеша Попович встал на третью ступень в богатырской иерархии, после Ильи и Добрыни. Вокруг этой командирской троицы сгруппировались прочие былинные персонажи, составляя непобедимую дружину – сказочный прообраз будущих грозных полков Московской державы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ

!!! Примечания к Главе 24 смотрите здесь.

На Главную блог-книги "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ и другие"