НАЧАЛО БЛОГ-КНИГИ ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА ЗДЕСЬ

Приведенный выше отрывок из Иоакимовской летописи, среди прочего, сообщает, что «Гостомысл… заключил с варягами мир, и стала тишина по всей земле…»

Если некое мирное соглашение тогда действительно заключалось, возникает вопрос: кто в этом соглашении участвовал со стороны побежденных скандинавов? С кем конкретно договаривался новгородский «муж великой храбрости, такой же мудрости»?

Искать мира с викингами, изгнанными из Ладоги, не имело смысла. Они, надо полагать, не остались прозябать там, где их побили, и отправились за добычей и славой в более походящие места.

И король Упсалы Эрик Амудссон не подходил в данном случае на роль партнера по переговорам: он ни при каких обстоятельствах не мог гарантировать «тишину на всей земле». Его королевство было слабо связанным конгломератом племенных территорий, где правили весьма воинственные вожди – т.н. областные конунги (короли), ярлы и пр. Многие из них (если не все) добывали в пиратских походах дополнительный доход, необходимый для поддержания своей власти. А еще имелись т.н. «морские конунги» – предводители профессиональных пиратских корпораций, чисто формально привязанные к шведскому королевству. Король Эрик удерживал в относительном подчинении эту пеструю публику, поскольку сам был отменным воякой и пиратом – круче остальных.

Ограничивать грабительские акции своих вассалов по отношению к другим странам он не мог (то было их исконное право), да и не захотел бы.

Конфликт с Новгородом для правителей Упсалы (если они обратили на этот конфликт какое-то внимание) выглядел незначительным инцидентом на границе сферы шведских интересов. Однако с формально-правовой точки зрения вопрос о Ладоге – после ее захвата новгородцами под предводительством Гостомысла – оставался открытым, вплоть до начала XI века. Тогда – уже в княжение Владимира Красное Солнышко – шведы вспомнили свои старинные права основателей Альдейгьюборга, и даже попытались утвердить их политическими интригами и силой меча. Затем было заключено мирное соглашение, позволившее шведам отказаться от бесперспективных претензий, не теряя лица. Ладога (де факто уже давно принадлежавшая русским князьям) была формально отдана «в вено» шведской принцессе Ингигерде, выданной замуж за новгородского князя Ярослава Владимировича, сына и наследника великого князя Владимира Святославича.

Любопытный феномен, открывшийся в ходе археологических раскопок Ладоги: вплоть до указанных событий начала XI века в «городе при море» обитало множество этнических скандинавов (на это указывает доминирующий тип жилищ у ладожан той поры).

Как представляется, коренные ладожане-скандинавы постарались дистанциироваться от действий дружины викингов, засевшей в их городе в 859-862 гг., и сохранили какие-то отношения со славянскими соседями (с которыми до того времени мирно уживались и тесно сотрудничали более ста лет). Боевую кампанию 862 года горожане как-то переждали (возможно, они временно ушли в окрестные леса – покинули город, подвергшийся штурму и разрушению), а затем вступили в переговоры с победителями.

Именно с ладожанами скандинавского происхождения Гостомысл – как благоразумный правитель – должен был заключить некий договор, гарантировавший «тишину на всей земле» – и, соответственно, функционирование Ладоги в ее прежнем качестве площадки международной торговли, но уже под верховным патронажем новгородских властителей.

Серьезные исследователи обнаруживают в известной легенде, повествующей о призвании варяжских братьев-князей, следы старинного славяно-скандинавского договора (14.1). Согласно такому толкованию, в тексте указанного документа упоминались: князь Рюрик, его «верная дружина (thru var) и «свой дом» – т.е. семья князя (sine hus). Данный словесный набор в позднейшей летописной интерпретации превратился в легендарную троицу Рюрик, Трувор и Синеус.

Текст договора (соответственно данной версии) был изложен на древнешведском языке, с использованием рунической графики. При таком исполнении документа ладожские горожане-скандинавы могли его читать и – при необходимости – ссылаться на данный текст в своих взаимоотношениях с властями.

Содержание договора, надо полагать, предусматривало, что жители Ладоги принимают назначенного им правителя (с его семейством и дружиной), оплачивают его содержание, а он управляет городом, при этом соблюдает права горожан – имущественные и прочие.

Новая (славянская) власть исполнила свои обязательства, и для Ладоги начался длительный период процветания. Город, пострадавший от военных действий 862 года, был заново отстроен – по образцу и подобию скандинавских городских поселений.

Текст договора, обеспечившего благоденствие Ладоги под властью славянской княжеской династии, надо полагать, тщательно хранился горожанами – пока Ладога оставалась, в значительной мере, скандинавской по составу населения; потом документ пропал безвозвратно.

Аутентичная копия важнейшего (не только для горожан, но и для князей) договора находилась у ладожского правителя – Рюрика, и с ним около 864 г. ушла в Новгород, а потом, вместе с преемниками Рюрика, переместилась в Киев, где осела в великокняжеском архиве.

Где-то в конце XI века забытый договор извлекли из архива на краткое время – для летописцев, создававших «Повесть временных лет». И этот текст – изрядно обветшавший, не вполне адекватно прочитанный нашедшимися в Киеве знатоками скандинавских рун, да к тому же не вполне верно переведенный на русский язык, лег в основу летописной легенды, породившей со временем бесчисленные интерпретации, основательно замутившие понимание истоков нашей отечественной истории. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
_____________________________________________________

Примечания

14.1. Гринев Н.Н. Легенда о призвании варяжских князей. В кн.: История и культура древнерусского города. – М.: Изд-во МГУ, 1989. – С. 31-43.

No related posts.

На Главную блог-книги КАЛИНОВ МОСТ