НАЧАЛО БЛОГ-КНИГИ ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА ЗДЕСЬ

Раннюю новгородскую историю уместно рассматривать на фоне ранней истории всего восточнославянского социума соответствующего времени.

Единой государственной структуры у восточных славян в VIII-IX вв. еще не было, но уже существовали крупные территориально-племенные объединения (настоящие государства варварского типа), в которых сложились институты власти.

О наличии таких объединений мы знаем из летописей (2.1), но их политическое устройство практически не освещено в источниках, его приходится реконструировать по отдельным информационным фрагментам, также применяя метод экстраполяции на соответствующий период некоторых схем и сюжетов из позднейшей политической жизни восточных славян.

Главным институтом власти у восточных славян был княжеский род, вокруг которого строилась вся система управления в соответствующем территориально-племенном объединении (называвшемся – земля, княжество). Наличие самостоятельного княжеского рода было необходимым условием субъектности и суверенности данного объединения во взаимоотношениях с прочими субъектами политических отношений (2.2).

Князья, управлявшие восточнославянскими землями, обладали обширными полномочиями в делах военных (прежде всего), в сферах гражданского администрирования и судопроизводства, и даже в религиозной сфере (где правящий князь обычно высупал в роли pontifex maximus). Но при этом княжеская власть регламентировалась и ограничивалась обычаями, имевшими силу закона. И сами князья считались с мнениями и волей соплеменников, так как нуждались в общественной поддержке, без которой их власть – при отсутствии развитого бюрократического аппарата и репрессивных органов – не могла эффективно осуществляться.

Вокруг успешного княжеского рода формировалась политическая мифология, утверждавшая монопольное право этого рода на власть в данном княжестве (по воле богов, по заслугам предков и т.п.). Такие представления, прочно закрепленные в общественном сознании, стабилизировали политическую систему, препятствуя деятельности честолюбивых авантюристов разного рода.

Главой княжеского рода (и главой княжества) становился самый авторитетный член этого рода (не всегда самый старый). Наследование происходило (как правило) по схеме, позднее названной «лествица»: наследниками первой очереди считались братья правящего князя, вторую очередь составляли его сыновья и племянники – по старшинству, после них – родственники более отдаленные.

Восточнославянские земли-княжества весьма различались по размерам территорий, численности населения, по военной и экономической мощи.

В южной части восточнославянской ойкумены к концу VIII века образовалось обширное и сильное государство поднепровских славян, во главе с киевскими князьями (считавшимися потомками легендарного Кия), объединившими, под своей властью, существовавшие ранее раздельно земли-княжества полян, северян, древлян, уличей.

Данное объединение именовалось Русь, Русская земля. В настоящей работе мы будем называть его Поднепровская Русь, чтобы избежать терминологической путаницы, поскольку в дальнейшем (после 882 года) имя Русь распространилось на всю территорию объединенного восточнославянского государства (2.3).

Жители славянского Поднепровья в IX веке еще сохраняли свои племенные названия, но уже применяли к себе и общее имя – русины. В дальнейшем русинами стали называться и жители других областей, по мере их присоединения к Русскому государств – но только на юге восточнославянского мира. На севере – в исторической Новгородской земле, а также в Залесской Руси (в ядре будущей Великороссии) жители называли себя русскими людьми, а имя русинов не прижилось.

С территорией Поднепровской Руси соседствовали менее значительные племенные объединения (волыняне к западу от Поднепровья, радимичи в бассейне Сожа и пр.), которые в описываемую эпоху были более или менее самостоятельными, но обычно выступали в роли объектов, а не субъектов политических отношений.

На востоке восточнославянского мира сложилось еще одно крепкое раннегосударственное объединение – Земля вятичей (в арабских источниках – Вантит) (2.4). Верховный правитель вятичей (возглавлявший иерархию правителей отдельных территорий) в арабских текстах именовался «раис ар-руаса», что выглядит, как примерный перевод славянского титула «князь князей».

Государство Вантит рьяно отстаивало свою независимость от посягательств могущественной Киевской державы, а потому «князь князей» вятичей находился в союзных отношениях с Хазарским каганатом, платил хазарам необременительную дань в обмен на защиту, покровительство и право вести торговлю в городах Хазарского Поволжья (2.5).

Еще одно мощное племенное объединение – сопоставимое по боевой силе и политической значимости с Поднепровской Русью – образовалось в северной части восточнославянского мира. Первоначальным ядром его стали земли, прилегавшие к бассейну Волхова и окружавшие озеро Ильмень. К концу VIII века данное объединение стало настоящим государством, с устойчивым княжеским родом, власть которого охватывала обширную территорию. Изначальное название этого государства (выявляемое по отрывочным данным из разных источников) – Словенская земля (2.6). В позднейшие времена (уже в составе общего восточнославянского государства – Руси Рюриковичей) данная область называлась по имени ее политического центра – Новгородской землей.

Предыстория Словенской земли вырисовывается при объединении фрагментарных даннных из различных источников.

Северный восточнославянский массив был – вплоть до рубежа IX-X вв. – своеобразным «островом», отделенным от прочих славянских земель широкой полосой расселения балтских племен (близких к нынешним латышам и литовцам). Полоса эта тянулась тогда вдоль всей Западной Двины, заходила к верховьям Волги и в Волго-Окское междуречье (где балты соседствовали с угро-финскими племенами, обитавшими далее к востоку, до берегов Волги и в Заволжье).

Славяне появились на указанном «острове» в V веке, об этом свидетельствуют данные археологии, а также особенности старинного новгородского диалекта, который, примерно с пятого века н.э., развивался изолированно от большой славянской языковой общности.

Пришли славяне с запада – из Центральной Европы; их перемещение на северо-восток можно считать одним из сюжетов т.н. «великого переселения народов».

Уходя из охваченной войнами центральноевропейской прародины, некая группа славян двинулась «встречь солнцу», рассчитывая найти себе новое подходящее место для поселения.

Они миновали, не останавливаясь, территорию, населенную балтами, и продвинулись вглубь земли, называвшейся на балтском языке – Кривь, или Криви, что означало: Болотная страна.

Пройдя полосу темных лесов и болот, скитальцы вышли в бассейн крупной реки, которую они назвали Великая. Река втекала в большое озеро, соединенное озерно-речным ходом с акваторией Балтийского моря. Оглядев окрестности, славянские пришельцы решили, что эта земля им подходит. Главное – она была никем не занята. Новый, обширный мир – живи, хозяйничай, расселяйся на приволье.

Затем, на протяжении нескольких веков шел процесс разрастания славянского «острова» – путем освоения новых незаселенных земель, а также и за счет поглощения территорий с неславянским (балтским, угро-финским) населением, которое при этом мягко ассимилировалось и входило в состав славянской общности.

Соседние балты – с которыми у славян установились добрые отношения – называли пришельцев на свой лад: кревс (это означало – «болотные люди»). Данное название со временем трансформировалось в славянское племенное наименование – кривичи.

В V веке самым распространенным общим именем славян было – венеды (с возможными вариациями: венды, вънты, въ-ты, вяты, вятцы и пр.). Термин «славяне» тогда еще не вошел в общеславянский обиход. Поэтому у кривичей могло сохраняться и старинное славянское самоназвание (память об этом фиксируется в языке финнов, где Россия – Венья, русский человек – веньялайнен).

По всей видимости, у славян-кривичей с момента их выхода на северо-восток Европы имелась некая общеплеменная организация. В VII веке возник их старейший городской центр – Изборск. Судя по названию, там – на первом этапе – обитали некие изборы. В этом термине угадывается название вождей, избранных от всей земли для исполнения управленческих функций, главным образом – в сферах внешних отношений, безопасности и обороны (о такой специализации изборов косвенно свидетельствует место, выбранное для их резиденции – на границе с территорией расселения не всегда дружественных чудских племен, предков современных эстонцев).

Славянский «остров» поддерживал спорадические связи с большим славянским миром, в котором знали о вольготной жизни соплеменников на малозаселенном северо-востоке. Время от времени новые группы переселенцев уходили на «остров», вырываясь с тех или иных территорий общеславянского массива.

Где-то в середине VIII века, или чуть ранее на «остров» явилась весьма значительная группа славянских пришельцев с запада (конкретно – с территорий, лежавших в бассейне Эльбы и к востоку от этой реки; обоснование такого их происхождения – см. ниже). Новопоселенцы «седоша около езера Ильмеря и прозвашася своим имянем» (так сообщает «Повесть временных лет»). В науке их принято называть ильменскими славянами (хотя сами они к своему племенному имени прилагательное «ильменские» не добавляли).

Момент прихода этой группы славян на берега Ильменя и Волхова можно считать отправной точкой в государственной истории Словенской земли. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

___________________________________________________________
Примечания

2.6. Память о старинном названии «Словенская земля» нагляднее всего просматривается в Русской правде – древнейшем нашем сборнике правовых норм, составленном в Новгороде, когда там правил Ярослав Мудрый в качестве наместника своего отца, Владимира Святославича. Этот документ установил одинаковую ответственность за убийство любого человека: «Если убитый будет русин – или гридин, или купчина, или ябетник, или мечник; если он изгой будет или словенин, то уплатить за него 40 гривен». Русином (по смыслу данного текста), мог называться гридень (т.е. государственный чиновник), купчина, ябетник (приказчик, надзиратель), мечник (воин). Все это – категории пришлого люда, прибывавшего в подвластную Ярославу Новгородчину по делам служебным или торговым с места своего постоянного обитания. Таковое место называлось Русская земля – в «узком» понимании данного географического термина, еще применявшемся при Ярослава Мудром, наряду с «широким» толкованием, к которому мы привыкли. Данный «узкий» топоним охватывал территорию Поднепровья – Киевщину и соседние с ней области (что убедительно доказано трудами авторитетных исследователей, например, см.: Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси, гл.1 – М. «Наука», 1987). Словенином в документе Ярослава Мудрого назван коренной обитатель Новгородчины, вне зависимости от его этнической принадлежности – это, прежде всего, полноправный член местного социума (не изгой), проживающий на данной территории. Логично предположить, что территория, где обитали словене, в древние времена называлась Словенской землей (как Русская земля, называемая так в «узком» смысле, была территорией обитания русинов). Во времена Ярослава Мудрого еще сохранялось архаичное понимание и применение указанных географических названий (наряду с уже сформировашимися «продвинутыми» представлениями, согласно которым Русская земля – это вся территория восточнославянской общности, а бывшая Словенская земля – это просто Новгородчина; словенин, соответственно – то же самое, что новгородец). Характерная деталь: правовой документ Ярослава Мудрого в оригинале именовался Роськая Правда – не Русская, а именно Роськая, т.е. как бы общая Российская, единая для всех русских людей – русинов из Русской земли и словен из Словенской земли. Таким названием авторы документа постарались избавиться от двусмысленности в понимании применявшейся ими терминологии. Текст «Правды Роськой» здесь анализируется по источнику: Цечоев В.К. «История государства и права России с древнейших времен до 1861 г.». – Ростов на Дону, «Феникс», с. 65-67.

No related posts.

На Главную блог-книги КАЛИНОВ МОСТ