НАЧАЛО БЛОГ-КНИГИ ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА ЗДЕСЬ

Князь Словен, с которого Иоакимовская летопись начинает новгородскую историю – фигура чисто мифологическая, и все приписываемые ему деяния можно считать плодом литературного творчества летописцев, переработавших некоторые сюжеты старинных преданий в свете собственных знаний, полученных из каких-то литературных источиков (5.1).

Далее летопись повествует о потомках Словена: «И был князь Вандал, правил славянами, ходя всюду на север, восток и запад морем и землею, многие земли на побережье моря завоевав и народы себе покорив, возвратился во град Великий. После сего Вандал послал на запад подвластных своих князей и свойственников Гардорика и Гунигара с великими войсками славян, руси и чуди. И сии, уйдя, многие земли завоевав, не возвратились. А Вандал разгневался на них, все земли их от моря до моря себе подчинил и сынам своим передал. Он имел три сына: Избора, Владимира и Столпосвята. Каждому из них построил по городу, и в их имена нарек, и всю землю им разделив, сам пребывал в Великом граде лета многие и в старости глубокой умер, а после себя Избору град Великий и братию его во власть передал. Потом умер Избор и Столпосвят, а Владимир принял власть над всей землей. Он имел жену от варяг Адвинду, очень прекрасную и мудрую, о ней же многое стариками повествуется и в песнях восхваляется. По смерти Владимира и матери его Адвинды княжили сыновья его и внуки…»

Как видно, данный фрагмент излагает – в основном – сведения о происхождении и деяниях некоего Владимира, в котором просматриваются черты реального предка князей, правивших в Словенской земле. Его собственным предком – вполне логично – считался мифический Словен. Но в хронологический промежуток между Словеном и Владимиром вклинились странные, на первый взгляд, персонажи – Вандал и его родственники Гардорик и Гунигар.

Появление в славяноязычном летописном тексте германо-скандинавских имен вполне объяснимо. В Новгороде X-XI вв. (когда был записан приведенный выше летописный фрагмент) обитали многие лица скандинавского происхождения (5.2). Кто-то их них мог рассказать сотруднимкам первосвятителя Иоакима интересную легенду, из которой фигуры Вандала, Гардорика и Гунигара перекочевали в летопись. Впрочем, и коренные новгородцы-славяне могли пользоваться иностранной терминологией, в частности, географическими названиями (так же, как образованный россиянин XVIII века, порой называвший – например – всем известную Ижорскую землю на немецкий лад – Ингерманландией).

Указанные же имена – в первоначальном значении – были именно географическими терминами.

Гардорик (Гардарика) – старинное скандинавское название Руси, в первую очередь – Северной Руси, Новгородчины (Словненской земли).

Гунигар (Гунигард, Гуналанд) – еще более архаичное название Поднепровской Руси (букв. перевод: «Город гуннов», «Страна гуннов» – по памяти о знаменитых воителях – гуннах, некогда хозяйничавших на берегах Днепра).

Вандалами же, как известно, наывалось германское племя, жестоко разгромившее Рим в V веке. До своего похода на Рим вандалы обитали в Северной Германии, на берегах Эльбы, и у побережий Балтики и Северного моря. В VI веке – после ухода вандалов на юг – данная территория была заселена славянами (называвшимися также вендами). Сильнейшим племенем из этих славян были ободриты. Их вождей, создавших не позднее конца VII века крепкое государство (княжество), некоторые германские средневековые хронисты признавали прямыми потомками и законными преемниками древних вандальских королей.

Так, что имя Вандал могло отображать западнославянскую территорию, населенную вендами-ободритами. Одно из известных германских названий той территории – Вендланд. Славянские обитатели могли дать той земле сходное имя на своем языке – типа Вендалань. Фонетически это близко к имени Вандал, которое было в данном случае применено летописцами (греками или южными славянами, получившими образование в Византии, в соответствии с позднеантичными традициями; название народа вандалов, надо подагать, было им знакомо).

Как представляется, мифологизированный рассказ о Вандале и его родичах возник из вполне реального сюжета, констатировавшего, что обитатели трех славянских областей (Вендланд-Вандал, Гардорик и Гуналанд) – родственники, составляющие общий массив славянства, владеющего обширными землями «от моря и до моря» (т.е. между Балтикой и Черным морем).

Владимир (которого уместно назвать Владимиром Древним, чтобы не путать с другими Владимирами нашей истории) назван сыном Вандала. Но если Вандал – не имя собственное, а название территории, вопрос о происхождении Владимира выглядит по-иному. Он – сын в переносном смысле, то есть уроженец Вендланда-Вандала.

Это позволяет сделать вполне обоснованное предположение, что Владимир Древний начинал свою политическую карьеру в западной части славянского мира, а потом возглавил переселение большой группы соплеменников на восток – к берегам Ильменя и Волхова, где и основал Словенск, ставший со временем Новгородом – главным политическим центром Северной Руси.

Вернемся к приведенному выше сообщению: «И был князь Вандал, правил славянами, ходя всюду на север, восток и запад морем и землею, многие земли на побережье моря завоевав и народы себе покорив, возвратился во град Великий». Зная, что Вандал – не имя собственое, а географический и этнополитический термин, мы можем реставрировать исходное содержание данного сюжета. Он сообщал, что князья Вендланда вели успешные войны, расширяли свои владения, а из походов возвращались в свою резиденцию – Великий город. Именно Великим городом – Велеградом, кстати говоря, назывался хорошо известный историкам политический центр княжества ободритов (из перевода этого названия на старинный северогерманский диалект получилось наименование германского герцогства Мекленбург).

Согласно Иоакимовской летописи, княжеская резиденция, основанная на берегах Волхова, называлась не только Словенском, но и Великим городом – так же, как резиденция ободритских князей. Видимо, традиция назыать «великими городами» политически значимые центры сохраниась у ильменских славян, переселившихся на берега Волхова.

Одинаковое наименование княжеских резиденций в бассейне Эльбы и на берегах Волхова, по всей видимости, способствовало смешению исторических преданий о жизни Владимира до и после его переселения. Потом – в процессе фундаментального мифоосвоения ранней истории Словенска-Новгорода – основателем города сделали мифического Словена. При этом все эпизоды биографии Владимира Древнего (потомка Словена) были сконцентрированы на берегах Ильменя и Волхова, а память о его пребывании в Вендланде и об исходе оттуда – затерлась.

Но и в такой скорректированной мифоконструкции сохранились кое-какие сюжеты, принесенные с западной окраины славянского мира.

Среди тех сюжетов, сохраненных Иоакимовской летописью, выделяются фрагментарные сведения о драматичных событиях, потрясших государство вендов-ободритов (5.3). Еще раз обратим внимание на летописный отрывок:

«Вандал послал на запад подвластных своих князей и свойственников Гардорика и Гунигара с великими войсками славян, руси и чуди. И сии уйдя, многие земли завоевав, не возвратились. А Вандал разгневался на них. Все земли их… себе подчинил…»

В этом тексте вполне просматривается искаженное повествование о каком-то неудачном походе, из которого не вернулось войско вендов – возможно, на самом деле оно погибло. При первичном письменном оформлении данного сюжета, летописцы, судя по всему, использовали по своему произволу звучные имена Гардорик и Гунигар, сделав их предводителями указаного похода. А формулировка «войска славян, руси и чуди» появилась уже в тексте, сработанном новгородским автором XII века (мы его называем Почитателем Иоакима). Он не одобрял Нестора, но включил в свой труд некоторые заимствования из «Повести временых лет», где имеется словесная конструкция: «реша руси чудь, словене, кривичи и вси», которая, видимо, очень понравиась Почитателю Иоакима).

Военное поражение инициировало острый внутриполитический кризис: Вандал-Вендланд (в данном случае – образ, одицетворяющий сообщество вендов) разгневался на неких представителей правящего княжеского рода (Гардорика и Гунигара – по летописной версии) и «все земли их себе подчинил». То есть, объекты народного гнева были наказаны лишением земельных владений.

Судя по приведенному тексту, до открытой гражданской войны тогда не дошло, конфликт был решен политическим средствами. При этом, как водится, какие-то группировки ободритского сообщества победили, а кто-то по-крупному проиграл.

Победители перераспределили в свою пользу власть и материальные ресурсы. Проигравшим позволили с честью уйти в изгнание (при условии, что они уйдут навсегда, и так далеко, чтобы даже их потомки не вздумали вернуться).

Предводителем похода стал вышеупомянутый Владимир (знатный человек, принадлежавший, скорее всего, к роду князей, считавшихся потомками Словена). С ним ушла достаточно крупная группа жителей Вендланда, которая, однако, не составляла целостную племенную общность, ибо не называла себя особым племенным именем.

А может быть, от какого-то старого племенного названия Владимир и те, кто вместе с ним ушел из Вендлада, сознательно отказались, отряхнув с ног прах неласкогового отечеста.

По пути следования, и на новой родине они назыали себя – словене. По глубинному смыслу (понятному в те времена) это означало – «полноправные люди». Этим самоназванием выходцы из Вендланда как бы продекларировали готовность присоединиться на равных к другим «полноправным людям» в той или иной части славянского мира.

Обосновавшись на берегах Ильменя и Волхова, они продолжали называться словенами. И давали это же имя всем тем местным жителям, кто посчитал за благо присоединиться к данной общности.

Судя по дальнейшему, поход Владимира и его сподвижников был неплохо подготовлен, а маршрут – в достаточной мере известен (благодаря наработанному у западных славян опыту связей с обитателями славянского северо-востока).

На новую родину прибыла не жалкая кучка беглецов – то был крепко сплоченный, нацеленный на успех коллектив, во главе с политически опытным предводителем.

Первые (дипломатические) успехи пришельцев отображены Иоакимовской летописью в сюжете об Изборе и Владимире, которых летописцы (или творцы более раннего – устного мифоповествования) сделали родными братьями.

На самом же деле (как уже указывалось выше, в гл. 2) избором назывался в ту пору правитель Изборска – избранный глава иерархии малых князей – предводителей общин, обосновавшихся на «славянском острове».

Явившись на «остров», Владимир, первым делом, засвидетельствовал свое почтение местному верховному вождю.

Избор радушно принял пришельца. Они совершили обряд побратимства. Избор был признан старшим, Владимир – младшим братом в данном союзе. В анализируемом летописном сообщении фигурирует еще один персонаж – Столпосвет (мифологизированное предание и/или летописцы сделали его братом Избора и Владимира). Судя по имени, это мог быть некий влиятельный духовный лидер (жрец, волхв), освятивший только что совершенный обряд побратания от имени богов.

Вероятно, именно по инициативе избора – вождя, ответственного за безопасность всей северо-восточной славянской общности – пришельцы заняли не слишком удобную для земледелия, но стратегически значимую территорию в верховьях Волхова, вблизи его истока из озера Ильмень.

Там славянские выходцы из Вендланда поставили резиденцию для своего князя и назвали ее – Словенский град, сокращенно Словенск.

Последнее сообщение о Владимире Древнем: «он имел жену от варяг Адвинду, очень прекрасную и мудрую».

Скандинавские поселенцы появились в том регионе (конкретно – в Старой Ладоге) около 753 года (по данным археологии). Опираясь на сообщение о браке Владимира и Адвинды, а также на некоторые другие данные, можно предположить, что община Владимира обосновалась в верховьях Волхова где-то в конце первой половины VIII века (5.4).

Согласно Иоакимовской летописи, передавшей нам соответствующее устное предание, Владимир унаследовал власть после смерти Избора и Столпосвета. Надо полагать, в данном сообщении отображен факт сравнительно мирного, «естественного» перехода главенства на «Славянском острове» от Изборска к Словенску.

Этого сумел добиться сам Владимир Древний – или кто-то из его первых преемников. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
____________________________________________________________
Примечания

5.4. Окончательный ответ на вопрос о времени появления на берегах Волхова предков ильменских славян, возможно, дадут когда-нибудь археологические исследования. Стоит отметить, что Словенск не мог быть создан ранее Изборска, возникшего на рубеже VII-VIII вв. (см. Иванов Ю.Г. Великие крепости России. – Смоленск: Русич, 2004. — С. 20-39). Но к середине IX века ильменские славяне уже главенствовали над изборскими кривичами. Следовательно, основание Словенска следует отнести к более ранним временам, примерно к тем, когда возникло скандинавское поселение в Старой Ладоге. Еще одну предположительную оценку времени исхода ильменских славян с их прародины можно получить, анализируя один из фрагмнтв ПВЛ. Нестор, как известно, уделил немалое внимание поискам балтийской прародины того племени, которое он считал русью (варяжской). Список народов евопейского корня, помещенный в ПВЛ, выстроен вокруг некоего западнобалтийского центра. Ближние к этому центру народы перечислены весьма подробно, из отдаленных упоминаются лишь крупные и общеизвестные. При этом многие элементы несторовой этнической карты соответствуют реалиям отнюдь не XI-XII вв., а значительно более архаичного времени. Характерная деталь: скандинавские готы, упомянутые Нестором, при его жизни уже утратили политическую самостоятельность и вошли в состав единой Швеции. Еще одна деталь: упоминание в качестве отдельного народа корлязей. В этом имени, по мнению серьезных исследователей XIX века, угадывается политический термин «Каролинги» (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том I. — М.: Мысль, 1988. — С. 118). Рядом с ними фигурируют фрязи (так в эпоху Нестора могли именовать франков; затем, приблизительно в XII-XIII вв. данное название было, вероятно, перенесено древнерусскими авторами на генуэзцев и итальянцев вообще). Названы также менее значительные народы, вошедшие во франкскую державу Каролингов: галичане (голландцы или гольсаты), волхва (т.е., в данном случае, романоязычные валлоны). В целом складывается впечатление, что Нестор оперировал данными, относившимися к тому периоду, когда понятия «франки» и «каролинги» могли различаться в политическом смысле. То есть, в ту пору, когда «Каролингами» (в широком смысле этого слова) могли именовать своего рода политическую «партию», названную по фамильному имени мажордомов Пипина Короткого и его брата Карломана. Эта «партия» могла восприниматься, как отдельный субъект политики вплоть до низвержения последнего из Меровингов и коронования Пипина Короткого. Если Нестор на такой «этнической карте» искал место для своей гипотетической варяжской руси, то соответствующие исходные данные он мог взять (по крайней мере, частично) из записи каких-то древних преданий, восходивших к эпохе выселения предков ильменских славян с их мекленбургской прародины. Следовательно, время этого выселения можно, предположительно, отнести к эпохе Пипина Короткого, до его коронования (т.е. между 741 и 751 гг.).

No related posts.

На Главную блог-книги КАЛИНОВ МОСТ