ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ

Вторая перинатальная матрица (БПМ-II), по мнению Грофа, хранит память о первой клинической стадии родов, когда плод периодически сжимается маточными спазмами, но шейка матки еще закрыта и выхода нет. Индивид, заново переживающий это состояние в ходе ЛСД-сеанса, начинает испытывать нарастающую тревогу и страх за свою жизнь. Появляется ощущение давления на голову и тело, затруднение с дыханием, приступы жара и холода, мучительные боли в различных частях тела.

«Символическим спутником начала родов служит переживание космической поглощенности… Очень характерны для этой стадии переживания трехмерной спирали, воронки или водоворота, неумолимо затягивающих в центр. Эквивалентом такого сокрушительного вихря является опыт, в котором человек чувствует, как его пожирает страшное чудовище – например, гигантский дракон, левиафан, питон, крокодил или кит… В менее драматичном варианте то же испытание проявляется как спуск в опасное подземелье, систему гротов или таинственный лабиринт. По-видимому, в мифологии этому соответствует начало путешествия героя; родственные религиозные темы – падение ангелов и изгнание из рая…

Символическим выражением проявившейся полностью первой клинической стадии родов становится опыт отсутствия выхода или ада. Он включает чувство увязания или пойманности в кошмарном клаустрофобическом мире и переживание необычайных душевных и телесных мучений. Ситуация как правило представляется невыносимой, бесконечной и безнадежной. Человек теряет ощущение линейного времени и не видит ни конца этой пытки, ни какого-либо способа избежать ее. Следствием этого может стать эмпирическая идентификация с заключенными в темнице или концентрационном лагере, с обитателями сумасшедшего дома, с грешниками в аду или с архетипическими фигурами, символизирующими вечное проклятье, такими как Вечный Жид Агасфер, Летучий Голландец, Сизиф, Тантал или Прометей». [4, с. 127-129]

Третья перинатальная матрица (БПМ-III) соответствует второй клинической стадии родов: схватки продолжаются, но шейка матки уже открыта, и плод начинает продвигаться по родовому каналу. Под воздействием психоделика человек переживает мучительную борьбу за жизнь; он ощущает чудовищное давление на все тело, удушье, жар, соприкосновение с кровью, слизью, мочой и калом. «Наиболее важной характеристикой этого паттерна является атмосфера титанической борьбы, часто достигающей катастрофических размеров… Видения, обычно сопровождающие эти переживания, представляют собой сцены природных катастроф, высвобождения природных сил, таких как извержения вулканов, опустошающие землетрясения, свирепые ураганы, циклоны, торнадо, электрические штормы, гигантские кометы и метеоры, возникновение новых звезд и другие космические катаклизмы… Некоторые описывают сложные катастрофические события и сцены разрушения, такие как гибель Атлантиды, конец Помпеи и Геркуланума, уничтожение Содома и Гоморры, библейского Армагеддона и даже нашествия с других планет…

Последовательность сцен, сопровождающихся огромными разрядами разрушающих и саморазрушающих импульсов и энергий, может быть такой интенсивной, что субъекты называют их «садомазохистскими оргиями». Они включают в себя пытки и жестокости всех видов, зверские убийства и массовые экзекуции, жестокие сражения и революции, карательные экспедиции, подобные походам крестоносцев или завоеванию Мексики и Перу, нанесение увечий и самоувечья религиозных фанатиков, как это имеет место в различных сектах флагеллантов или русских скопцов, кровавые ритуальные жертвы и самопожертвования, появление камикадзе, различные ужасные виды кровавых самоубийств или бессмысленные убийства животных…

Другим важным аспектом третьей перинатальной матрицы является чрезмерное сексуальное возбуждение…Иногда индивидуумы проводят часы в захватывающем сексуальном экстазе, выражая свои чувства в оргиастических движениях. Сопровождающие это образы отражают бесконечное разнообразие диких оргий во всех вариациях секса. Субъекты могут отождествляться с владельцами гаремов, с участниками фаллических поклонений или необузданных ритуалов плодородия, проститутками и сводниками обоего пола или с историческими личностями или художественными персонажами, ставшими знаменитыми сексуальными символами, такими, как Дон Жуан, Джакомо Казанова, Распутин, Мария Магдалина, Мария Тереза…

Скатологический аспект БПМ-III, очевидно, принадлежит к последней стадии борьбы рождения и смерти и часто непосредственно предваряет переживания рождения или возрождения, второго рождения. Его существенными характеристиками является непосредственный контакт с различными видами биологического материала, идентифицируемыми как слизь, пот, продукты разложения, менструальная кровь, моча или кал… Иногда скатологические элементы возникают в символической живописной форме вроде тонн отбросов, источающих отвратительные запахи, куч разлагающейся падали или гниющей рыбы, разлагающихся человеческих трупов и останков животных, запущенных свинарников с большими горами навоза и застоявшейся мочой, гигантских переполненных сточных ям, клоак городских очистных сооружений…

В этой связи заслуживает упоминания одно из важных переживаний, связанных с третьей перинатальной матрицей. Это встреча с поглощающим огнем, который воспринимается наделенным очищающим качеством. Индивидуум, который в предшествующих переживаниях открыл все безобразные, отвратительные, деградирующие и вселяющие ужас аспекты своей личности, видит, как его бросают в огонь, или он сам добровольно вступает в него и проходит сквозь него…

Религиозный символизм БПМ-III, как правило, связывается с религиями, использующими и прославляющими кровавые жертвы как важную часть своих церемоний. Довольно часты ссылки на ужасного карающего Бога Иегову Ветхого Завета, на историю Авраама и Исаака, библейский потоп, Египетские пытки и разрушение Содома и Гоморры… Элементы Нового Завета, в частности, включают в себя символизм Тайной Вечери и трансцендентные аспекты распятия и страдания Христа, а также положительные аспекты Страшного Суда. Концепция чистилища в различных культурных модификациях принадлежит также к этой категории. Особенно часты образы из различных доколумбовых культур, делающих ударение на жертвах и самопожертвовании, подобных тем, что обнаружены в церемониях ацтеков, майя или ольмеков. Ритуальный каннибализм также, очевидно, лежит своими корнями в этой матрице переживания. Иногда субъекты описывали подробные сцены поклонения жаждущим крови божествам, напоминающим Кали, Молоха, Гекату, Астарту, Хуитцилопатчли или Лилит». [5, с. 123, 124, 125-126, 127, 128].

Последней стадии родов соответствует четвертая перинатальная матрица (БПМ-IV). Проталкивание плода через родовой канал подходит к концу, ребенок появляется на свет; мучительные переживания, достигнув своей кульминации, сменяются релаксацией и относительным покоем. «Проявление БПМ-IV на символическом и духовном уровне состоит в переживании смерти-возрождения; оно является прекращением и разрешением борьбы смерти – второго рождения. Страдания и агония достигают кульминации в переживании тотального уничтожения на всех уровнях – физическом, эмоциональном, интеллектуальном, этическом и трансцендентальном. Индивидуум переживает окончательное биологическое разрушение, эмоциональный разгром, интеллектуальное ниспровержение и крайнее моральное унижение. Обычно это иллюстрируется быстрой последовательностью образов событий из его прошлого, а также из его теперешней жизненной ситуации… Это переживание называют обычно смертью Эго.

После того как человек пережил до самых глубин тотальное уничтожение и «ударился о космическое дно» он поражен видением слепящего белого или золотого света и чувством снятия огромного давления и расширения пространства. Общей атмосферой становится атмосфера освобождения, искупления, спасения, любви и прощения…

Религиозный и мифологический символизм четвертой перинатальной матрицы богат и разнообразен и, подобно другим матрицам, отражен в различных культурных традициях. Переживание смерти Эго часто связывается с образами различных ужасных и разрушающих божеств, упоминавшихся выше. Субъект может переживать себя отданным в жертву богине Кали; испытывая последние муки, он должен предстать перед ее ужасающим образом, слышать холодный стук черепов ее ожерелья и целовать и лизать ее окровавленную вагину… Другим частым символом смерти Эго являлось переживание себя как жертвы ацтекскому солнечному богу Хуитцилопочтли; в этом случае индивидуум чувствует, что его тело вскрыто обсидиановым ножом, а его живое сердце вырвано из тела первосвященником. Сцена возрождения часто символизируется отождествлением с особыми божествами, такими как доколумбовый бог Кетцалькоатль, появляющийся в форме оперенного змея, или египетский бог Озирис, убитый и расчлененный на куски его злым братом Сетом и вновь собранный его женой и сестрой Изидой. Иногда другие божества, символизирующие смерть и воскресение – среди них Дионис, Орфей, Персефона и Адонис – возникают в аналогичном контексте.

Вероятно, наиболее общим символическим построением для этого переживания является смерть Христа на кресте и его воскресение, мистерия Благой Пятницы и снятие покрывала Святого Грааля…

Индивидуум, прошедший все огромные затруднения и превратности родовой муки и радующийся переживанию второго рождения, преисполнен триумфальных и героических чувств, сопровождающихся, как правило, образами сверхчеловеческих достижений или окончательной победы над различными мифологическими монстрами… Освобождающий аспект второго рождения и утверждение положительных сил вселенной часто выражается в видениях струящегося, слепящего света, имеющего сверхъестественное качество и, по-видимому, исходящего из божественного источника». [5, с. 135, 138, 139].

Обычно все эти впечатляющие экстатические картины, описанные Грофом, производят на стороннего наблюдателя неизгладимое впечатление. В них представлен вероятно весь духовный опыт человечества, который в свете концепции Грофа вдруг становится таким понятным и близким. В это хочется верить тем более, что другие толкования данного опыта гораздо менее понятны и неизмеримо далеки от личного опыта современного человека.

Более вдумчивое отношение к представленному Грофом материалу неизбежно приводит к констатации в его концептуальном изложении ряда парадоксов. Одни из них не были замечены самим Грофом и его последователями; другие, будучи кричаще очевидными, Гроф выделял и пытался осмыслить в каких-то маловразумительных формулировках.

Видение света во время переживания БПМ-I и БПМ-IV является одним из таких парадоксов. Каким-то чудесным образом он не был замечен Грофом, а между тем в контексте его концепции это наиболее очевидный парадокс. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
______________________
Использованные источники и литература.

1. Апулей. Метаморфозы, или Золотой осел. // Ахилл Татий. Левкиппа и Клитофонт. Лонг. Дафнис и Хлоя. Петроний. Сатирикон. Апулей. Метаморфозы, или Золотой осел. М.: Художественная литература, 1969. – С. 349 – 544.
2. Афанасьев А. Н. Свет и тьма. // Афанасьев А. Н. Древо жизни: Избранные статьи. М.: Современник, 1982. – С. 37 – 52.
3. Выготский Л. С. Исторический смысл психологического кризиса. Методологическое исследование. // Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 1. Вопросы теории и истории психологии. М.: Педагогика, 1982. – С. 291 – 436.
4. Гроф С. За пределами мозга. М.: Институт Трансперсональной Психологии. Изд-во Института Психотерапии, 2000. – 504 с.
5. Гроф С. Области человеческого бессознательного: опыт исследований с помощью ЛСД. М.: МТМ, 1994. – 240 с.
6. Гроф С. Путешествие в поисках себя. М.: Изд-во Трансперсонального Института, 1994. – 342 с.
7. Друри Н. Трансперсональная психология. М.: Институт общегуманитарных исследований; Львов: Инициатива, 2001. – 208 с.
8. Иванов Вяч. Вс. Очерки по предыстории и истории семиотики. // Иванов Вяч. Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1. М.: Языки русской культуры, 1999. – С. 603 – 811.
9. Каган Ю. М. Платон и слова, обозначающие свет и темноту. // Платон и его эпоха. К 2400-летию со дня рождения. Отв. ред. Кессиди Ф. Х. М.: Наука, 1979. – С. 301 – 316.
10. Корнфилд Дж. Даже лучшие практики медитации нуждаются в исцелении старых ран: сочетание медитации и психотерапии. // Пути за пределы «эго». Под ред. Уолш Р. и Воон Ф. М.: Открытый Мир, 2006. – С. 106 – 109.
11. Мусаев С. Эпос «Манас». Фрунзе: Илим, 1984. – 263 с.
12. Похищение быка из Куальнге. Изд. под. Михайлова Т. А., Шкунаев С. В. М.: Наука, 1985. – 496 с.
13. Принс Р. Шаманы и эндорфины: гипотезы для синтеза. // Измененные состояния сознания и культура. Хрестоматия. Автор-составитель Гордеева О. В. СПБ.: Питер, 2009. – С. 248 – 260.
14. Спивак Д. Л. Измененные состояния сознания: психология и лингвистика. СПб.: Издательский Дом Ювента; Филологический ф-т СПбГУ, 2000. – 296 с.
15. Степанов Д. Мифопоэтика психоанализа.
16. Уилбер К. Великая цепь бытия. // Пути за пределы «эго». Под ред. Уолш Р. и Воон Ф. М.: Открытый Мир, 2006. – С. 296 – 308.
17. Уилбер К. Наука и трансперсональная психология. // Пути за пределы «эго». Под ред. Уолш Р. и Воон Ф. М.: Открытый Мир, 2006. – С. 256 – 263.
18. Фрейд З. Психология масс и анализ человеческого Я. // Фрейд З. Я и Оно: Сочинения. М.: Эксмо; Харьков: Фолио, 2007. – С. 771 – 838.
19. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. – 448 с.
20. Шпренгер Я. Инститорис Г. Молот ведьм. М.: Просвет, 1992. – 384 с.

Другие публикации Regio Dei (возможно, по теме) :

1. Всматриваясь в бездну
2. Станислав Гроф: неистовый поиск сверхчеловеческого