www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ДАННОЙ РАБОТЫ – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ВТОРОЙ ЧАСТИ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ.
Погружаясь все глубже в прошлое, психоделически заряженный индивид переживает планетарную эволюцию и космогенез. Он ощущает себя то доисторической рептилией, то нарождающейся планетой, то одной из галактик или суперновых звезд. Он проникает в сознание этих феноменов и делает фантастические открытия относительно их сущности. Так все видится Грофу и другим транспсихологам. В действительности такой индивид лишь воспроизводит свои представления об эволюции и космогенезе. Воспроизводит их не в чистом виде, но преображенными личностными смыслами и ассоциациями. Сознание же рептилий и планет представляет собой не что иное, как «сознание» (бессознательные психические содержания) самого галлюцинирующего человека. Последний не проникает в сознание всевозможных вещей и явлений, но наделяет их собственным «сознанием», подобно тому, как архаичный человек наделял своей «душой» предметы и явления окружающего его мира.
Преодолев границы пространства и времени, индивид в ходе ЛСД-сессии проникает по ту сторону «общепринятой реальности». Он видит духов животных и умерших людей, сверхчеловеческих существ и пришельцев с иных планет, мифологических и сказочных персонажей, благостных и гневных богов, персонификации архетипических образов и универсальных символов. В основе всех этих видений лежат собственные представления человека, почерпнутые из самых разных источников, иногда довольно прочно забытые и актуализированные психоделической инъекцией.
Часто эта связь между экстатическими картинами и представлениями галлюцинирующего человека довольно очевидна. Так, один из пионеров изучения сенсорной депривации Джон Лилли, описывая свой психоделический опыт, прямо указывал на данную связь. «В начале шестидесятых Лилли впервые употребил ЛСД и убедился, что с помощью этого средства можно входить в мистические состояния. Он был воспитан как набожный католик и знал, что после смерти чистая душа улетает к Богу. Теперь, когда через много лет в состоянии галлюцинации он слушал IX симфонию Бетховена, он испытал похожее чувство «полета души». Он узрел ангелов и старого патриархального Бога, который сидел на своем троне… «Позднее, – писал Лилли, – я должен был отдать себе отчет в том, что границы веры обуславливают границы опыта»«. [9, с. 126]
Отчеты людей, переживших опыт трансперсонального общения с потусторонними существами, полны ссылок на источник, определивший образность такого опыта. Так, например, Станислав Гроф приводит самоотчет пациентки-невротика Дианы, которая в детстве наблюдала смертельную агонию отца. «В сеансе ЛСД, – рассказывает Гроф, – она буквально регрессировала до этой ситуации и превратилась в маленькую испуганную девочку, видящую смертельную борьбу отца. Сначала она наблюдала его смертельную агонию, но позднее начала переживать агонию сама; при полном отождествлении со своим отцом она достигла момента его физической смерти. Когда она перешагнула границу жизни и смерти в этом своеобразном диадном единстве, она оказалась в состоянии неконтролируемой паники. С нею невозможно было поддерживать связь по крайней мере в течение двух часов.
Когда контакт снова был восстановлен, она сумела ретроспективно описать свое переживание: «Когда мы пересекли порог жизни и смерти, я оказалась в сверхъестественном страшном мире. Он был наполнен флуоресцирующим эфиром странной мрачной природы. Не было способа узнать, было ли это пространство конечным или бесконечным. Бесчисленные души умерших человеческих существ пребывали во взвешенном состоянии в светящемся эфире; в атмосфере особого бедственного положения и лихорадочного возбуждения они направляли мне бессловесные просьбы по каким-то неидентифицируемым экстрасенсорным каналам. Они выглядели необычайно требовательными, казалось, они чего-то хотят от меня. В целом атмосфера напоминала описание подземного мира, о котором я читала у древних греков. Но объективность и реальность ситуации лежала выше всякого воображения – она пробуждала состояние совершеннейшего и в высшей степени метафизического ужаса, которое я не могу начать описывать. Мой отец находился в этом мире как астральное тело; поскольку я вошла в этот мир в союзе с ним, его астральное тело было наложено на мое. Я не в состоянии вам (терапевту) это передать, да, по-видимому, это и не имеет смысла. Я уверена, что вы знаете об этом мире столь же мало, как это было и со мной, и поэтому вы ничем не смогли бы мне помочь. Во всяком случае, это было наиболее страшное переживание моей жизни; ни в одном из предыдущих сеансов ЛСД я не сталкивалась ни с чем, что хотя бы отдаленно напоминало это». [6, с. 192-193]
Диана без особого труда определила источник образности своего инфернального видения – мифологическое описание древнегреческого загробного мира. Но она не просто экстатически «экранизировала» его в своем видении, она преобразила его собственными чувствами и ассоциациями. Она пережила чувство метафизического ужаса от столкновения с собственной преисподней – настолько сильное, что экстатическое видение показалось ей объективной и реальной ситуацией, в которой она оказалась помимо своей воли. Но в действительности не преисподняя вызвала у девушки всеобъемлющий ужас – напротив, ее бессознательный страх создал ее преисподнюю. Источник самого этого страха коренится в том невыносимом ужасе, который пережила маленькая Диана, наблюдая за смертельной агонией отца. Тот ужас был тем более разрушителен для девочки, что она, сочувствуя отцу, отождествила себя с ним и пережила его умирание как свою смерть. Все эти глубоко травматичные чувства Дианы были вновь пережиты ей в ходе психоделического сеанса – причем пережиты на более высоком эмоциональном уровне, заданном действием ЛСД, – потому они так и потрясли ее. Подобные визионерские встречи с душами умерших людей могут быть представлены в совершенно ином материале и пережиты самыми закоренелыми материалистами – сознательные установки индивида в данном случае не имеют никакого значения, – как бы то ни было, все они выражают бессознательные чувства и смыслы самого грезящего человека (см., например, мой анализ сновиденческого общения Н. П. Бехтеревой с ее умершим мужем [14]).
Другие пациенты Грофа, пережившие в процессе ЛСД-сессии встречи с разного рода мифологическими или фантастическими существами, также со всей определенностью указывают на источник своих психоделических грез. «В нескольких случаях, – свидетельствует Гроф, – испытуемые сообщали о контактах или встречах с летающими тарелками и другими видами внеземных космических кораблей. Иногда их видят прибывающими к нам из отдаленных частей нашей вселенной или как астральные экспедиции из других измерений и параллельных миров. Эти чуждые вселенные, переживаемые в сеансах ЛСД, могут быть значительно меньше или бесконечно больше, чем наша, и могут управляться незнакомыми нам энергиями. Пройдя через такие экстраординарные космические приключения, индивидуумы сравнивали их с прочитанными научно-фантастическими романами. Некоторые ссылались на «Путешествие Гулливера» Джонатана Свифта, другие сравнивали их с различными эпизодами американского телевизионного сериала «Звездная дорога»«. [6, с. 194]
Причудливые или грандиозные картины внеземных цивилизаций, представленные во всевозможных научно-фантастических романах и кинофильмах, разумеется, служат лишь материалом для индивидуальной экстатической образности. В психоделических видениях они искажаются собственными, чаще всего бессознательными, смыслами грезящего человека, его переживаниями, воспоминаниями и фантазиями. Поэтому сцены инопланетных контактов могут быть ассоциативно связаны с другими визионерскими картинами, выражающими те же самые личностные чувства и значения. Так, по замечанию Грофа, сообщения о встречах с пришельцами «часто включают описания физических осмотров и измерений, использование таинственных технических средств, ментальной коммуникации с чужаками и их интеллектуальными машинами, уроки мышления в высших измерениях и т. д. Систематический анализ содержания сообщений о подобных похищениях, проведенный Альвином Лоусоном, показал удивительное обилие в них перинатальных элементов и перинатальной тематики. И хотя это, разумеется, не доказывает фантастичности этих феноменов и их производности от воспоминаний о травме рождения, факт сам по себе заслуживает внимания». [7, с. 137-138] Этот факт действительно заслуживает внимания, а свидетельствует он лишь об одном – и фантастические, и перинатальные приключения являются только формой, за которой скрывается индивидуально значимое часто бессознательное содержание. И экстатическое видение похищения человека пришельцами с иных планет – вообще, в современной массовой культуре пришельцы с иных планет успешно подменили собой пришельцев с иных миров (ангелов, демонов и всевозможных чудовищ), доминировавших в массовых фантазиях каких-нибудь сто лет назад, – и психоделическое переживание внутриутробного заточения могут выражать один и тот же душевный кризис, в котором пребывает человек. Борьба с инопланетными существами, как и перинатальная борьба может выражать душевное борение человека. Отсюда и ассоциативная взаимосвязь фантастических и перинатальных элементов в одном конкретном видении. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
__________________
Другие публикации Regio Dei (возможно, по теме) :
