www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
НАЧАЛО ЧАСТИ I – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЧАСТИ II – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЧАСТИ III – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ.
Многие исследователи отмечали гипнотическое влияние шамана на окружающих его соплеменников, которые, поддавшись внушению, начинали видеть какие-то совершенно нереальные вещи. Так, «молодой эвенк в конце 20-х годов рассказывал И. М. Суслову, что «высшим наслаждением в своей жизни он считает момент, когда группа его товарищей под руководством шамана неожиданно вылетела из дымового отверстия чума, сидя верхом на корневищах сухих лиственниц, и вихрем неслась во тьме ночной на север, чтобы отнять украденную у одного больного родовича душу безголовым племенем мирагды, которое «живет» на берегу студеного моря»«. [3, с. 131] При этом европейские наблюдатели, присутствовавшие на камлании, не видели того, что «видели» соплеменники шамана. Одна «эскимосская шаманка, изображая волка, вставила себе в рот собачьи клыки. Исследователь после сеанса обменялся впечатлениями с некоторыми присутствовавшими на обряде людьми. К его удивлению, собеседники были убеждены, что шаманка на их глазах действительно превращалась в волка». [3, с.131]
О том, что в массе людей происходят особые психические процессы, изменяющие психическое отдельных индивидов, составляющих массу, отмечалось уже довольно давно. Первым обратил на это внимание Густав Лебон. Он акцентировал внимание на том, что в толпе индивидуальные качества каждой конкретной личности стираются и замещаются, как правило, негативными деструктивными качествами всей толпы: «каковы бы ни были индивиды, составляющие ее, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности» [14, с. 13].
Причину такого явления Лебон усматривал в том, что в толпе начинают превалировать бессознательные качества индивида. «Наши сознательные поступки, – писал социолог, – вытекают из субстрата бессознательного, создаваемого в особенности влиянием наследственности. В этом субстрате заключаются бесчисленные наследственные остатки, составляющие собственно душу расы… Эти общие качества характера, управляемые бессознательным и существующие в почти одинаковой степени у большинства нормальных индивидов расы, соединяются вместе в толпе. В коллективной душе интеллектуальные способности индивидов и, следовательно, их индивидуальность исчезают; разнородное утопает в однородном, и берут верх бессознательные качества». [14, с. 14 - 15] Кроме того, по мнению Лебона, «в толпе всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному. Подобное поведение, однако, противоречит человеческой природе, и потому человек способен на него лишь тогда, когда он составляет частицу толпы». [14, с. 15] Заразительность же эта, обусловлена, согласно Лебону, повышенной восприимчивостью «человека толпы» к различного рода внушениям.
Подобное исчезновение индивидуальной воли в «коллективной душе» толпы Лебон сравнил с состоянием гипнотической подчиненности индивида. По его словам, «индивид, пробыв несколько времени среди действующей толпы, под влиянием ли токов, исходящих от этой толпы, или каких-либо других причин – неизвестно, приходит скоро в такое состояние, которое очень напоминает состояние загипнотизированного субъекта. Такой субъект … уже не сознает своих поступков, и у него, как у загипнотизированного, одни способности исчезают, другие же доходят до крайней степени напряжения. Под влиянием внушения такой субъект будет совершать известные действия с неудержимой стремительностью; в толпе же эта неудержимая стремительность проявляется с еще большей силой, так как влияние внушения, одинакового для всех, увеличивается путем взаимности». [14, с. 16]
Классический труд Густава Лебона послужил исходным материалом для многих других исследователей психологии масс, пытавшихся вслед за ним раскрыть тайну «эффекта толпы». Его «коллективная душа» называлась «коллективным бессознательным», его описания поведения толпы интерпретировались в соответствии с той или иной концепцией (талант Прокруста здесь в полной мере проявил Зигмунд Фрейд) и все же феномены массовой психологии, на которые обратил внимание Лебон, остаются загадкой и по сей день.
Серж Московичи, к примеру, пытался найти объяснение гипнотического состояния «человека толпы»: «Состояние человека, находящегося в массе, всегда сравнивали с сумеречным состоянием. Его сознание, утратившее активность, позволяет ему предаться мистическому экстазу, видениям или же в состоянии помрачения поддаться панике или наваждению… Коллективные состояния аналогичны гипнотическим состояниям… Гипноз высвобождает воспоминания, активизирует память до такой степени, что «порой заставляет думать о загадочной просветленности испытуемых». Однако погружение в сон, тягостный или легкий, никогда не отменяет сознательной жизни. Просто она уступает место другому состоянию и расщепляет его. На заднем плане продолжают существовать мысли и они сохраняют возможность истолковывать внушения, хотя и не смогли бы остановить их действия и воспрепятствовать их ментальным или физическим последствиям… В связи с этим кажется полезным отметить три элемента, которые останутся почти неизменными в психологии толп: прежде всего, сила идеи, от которой все и зависит, затем немедленный переход от образа к действию и, наконец, смещение ощущаемой реальности и реальности внушенной… Толпы и видятся нам столь угрожающими, так как кажется, что они живут в другом мире. Они как будто пребывают в плену видений, которые их терзают». [18, с. 474, 479 – 480, 482]
На мой взгляд, все эти рассуждения о «коллективной душе» («коллективном бессознательном»), о «силе идеи» или «внушенной реальности» являются лишь метафорическими описаниями феноменов психологии масс. Они описывают психологию толпы, но не объясняют ее. Причем делают это односторонне, игнорируя явления, выпадающие из создаваемой концептуальной картинки. Очень часто толпа ведома мотивами, для объяснения которых «коллективную душу» не притянешь и за уши. Нередко массы движимы идеями весьма слабыми и даже никчемными, что совсем не останавливает индивидов, составляющих толпу.
Так чем же обусловлены те психические качества толпы, которые заставляют человека подчиниться общей воле, перестать быть самим собой и совершать действия, о которых впоследствии он будет, безусловно, сожалеть? Психическим возбуждением толпы. Рациональная толпа, которую составляют спокойные критически настроенные люди, никогда не проявит тех феноменов, которыми так восторгался Густав Лебон. Все они – прерогатива возбужденной толпы.
Общее возбуждение масс, стихийное или создаваемое целенаправленно путем воздействия на толпу определенными стимулами, приводит к гиперактивации мозга каждого отдельного «человека толпы». Крайняя гиперактивация, в свою очередь, индуцирует сверхдоминантное состояние коры головного мозга. В этом состоянии любые, включая самые незначительные и низменные, идеи будут восприняты толпой, психологически готовой к восприятию соответствующих идей. Сверхдоминантное возбуждение наделит эти идеи сверхзначимостью, сверхценностью, а субдоминантное торможение сведет на нет всю критичность сознания относительно них и самого поведения индивида. Чем большей будет сила сверхвозбуждения и соответственно глубина субдоминантного торможения в коре мозга индивидов, составляющих толпу, тем более необузданным и менее критичным будет их поведение в толпе. Нейтральный к общему возбуждению толпы, критически настроенный человек, находящийся в возбужденной массе людей, никогда не проявит этой необузданности и отсутствия самоконтроля.
Неверно думать, что подобные феномены могут наблюдаться лишь в негативно настроенной возбужденной толпе. Сущность идеи, которой ведома толпа, с точки зрения психофизиологии не имеет никакого значения. Такая идея может быть как негативной, так и позитивной. Истории известно множество фактов, отражающих поведение позитивно настроенной возбужденной толпы. Вспомните, например, крестовый поход детей. Подростки и юноши, собравшиеся в едином порыве в крестовый поход, были движимы самыми благородными целями. Здесь можно упомянуть и о психологическом эффекте Пушкинской речи Достоевского.
Возвращаясь к психологическому воздействию шамана на окружавших его соплеменников, следует отметить, что внушениям шамана подвергались люди, психологически готовые к таким внушениям. Критически настроенные наблюдатели, находившиеся в стабильном состоянии сознания, не испытывали на себе никаких «магических» воздействий. Соплеменники же шамана в ритуальной обстановке вводились им в сверхдоминантное состояние и начинали «видеть» то, что говорил им шаман. И эти видения обладали для них всей сверхценностью, всей «сверхъестественностью» измененных состояний сознания.
Ритуализованная психопрактика, использовавшая потенциалы измененных состояний сознания, таким образом, была широко распространена в архаическом обществе. Она позволяла человеку в весьма экстремальных условиях его существования максимально мобилизировать свои психофизические возможности, существенно повышая свои шансы на выживание. В современном обществе эта устремленность практики измененных психических состояний на действительность была прочно забыта. У современного человека она неизменно ассоциируется с чем-то иллюзорным, призрачным, сновиденческим. И, кажется, только создатели трансперсональной психологии попытались вернуть ей былое значение, однако сделали они это довольно неловко, не объяснив, но по-новому мифологизировав ее. ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ – ПОСЛЕДУЕТ
1. Алексеев Н. А. Традиционные религиозные верования якутов в XIX – начале XX в. Новосибирск: Наука, 1975. – 199 с.
2. Андреев Ю. В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. С.-П.: Алетейя, 1999. – 431 с.
3. Басилов В. Н. Избранники духов. М.: Политиздат, 1984. – 208 с.
4.Басилов В. Н. Пережитки шаманства у туркмен-гекленов. // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии. Историко-этнографические очерки. М.: Наука, 1986. – С. 94 – 110.
5. Басилов В. Н. Шаманство как ранняя форма мистицизма. // Вопросы научного атеизма. Выпуск 38. Мистицизм: проблемы анализа и критики. М.: Мысль, 1989. – С. 94 – 108.
6. Березкин Ю. Е. Голос дьявола среди снегов и джунглей: Истоки древней религии. Л.: Лениздат, 1987. – 172 с.
7. Гессе Г. Игра в бисер. // Гессе Г. Избранное. Сборник. М.: Радуга, 1991. – С. 77 – 433.
8. Грачева Г. Н. Традиционное мировоззрение охотников Таймыра (на материалах нганасан XIX – начала XX в.). Л.: Наука, 1983. – 173 с.
9. Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. М.: Танаис ДИ-ДИК, 1994. – 544 с.
10. Еврипид. Вакханки. // Еврипид. Трагедии. Т. 2. М.: Художественная литература, 1969. – С. 427 – 492.
11. Зейгарник Б. В. Психология личности: норма и патология: Избранные психологические труды. М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2007. – 416.
12. Иорданский В. Б. Хаос и гармония. М.: Наука, 1982. – 343 с.
13. Кенин-Лопсан М. Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманства. (Конец XIX – начало XX в.). Новосибирск: Наука, 1987. – 164 с.
14. Лебон Г. Психология масс. // Психология масс. Хрестоматия. Самара: Издательский Дом «БАХРАХ», 1998. – С. 5 – 130.
15. Мандельштам О. Стихотворения. Переводы. Очерки. Статьи. Тбилиси: Мерани, 1990. – 416 с.
16. Михайлов Т. М. Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции. Новосибирск: Наука, 1987. – 288 с.
17. Михайлов Т. М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по XVIII в.). Новосибирск: Наука, 1980. – 320 с.
18. Московичи С. Наука о массах. // Психология масс. Хрестоматия. Самара: Издательский Дом «БАХРАХ», 1998. – С. 397 – 534.
19. Попов А. А. Нганасаны. Социальное устройство и верования. Л.: Наука, 1984. – 152 с.
20. Попов А. А. Тавгийцы. Материалы по этнографии авамских и ведеевских тавгийцев. М.- Л., 1936. – 112 с.
21. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: Издательство Ленинградского Университета, 1986. – 366 с.
22. Путилов Б. Н. Миф – обряд – песня Новой Гвинеи. М.: Наука, 1980. – 383 с.
23. Расмуссен К. Великий санный путь. М.: Географгиз, 1958. – 183 с.
24. Ринг К. Околосмертный опыт. // Пути за пределы «эго». Под ред. Уолш Р. и Воон Ф. М. : Открытый Мир, 2006. – С. 271 – 281.
25. Рожнов В. Е. Гипнотерапия. // Руководство по психотерапии. Под ред. В. Е. Рожнова. Ташкент: Медицина, 1985. – С. 156 – 188.
26. Снежневский А. В. Общая психопатология: курс лекций. М.: МЕДпресс-информ, 2010. – 208 с.
27. Токарев С. А. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1990. – 622 с.
28. Уолш Р. Исследование медитации: состояние искусства. // Пути за пределы «эго». Под ред. Уолш Р. и Воон Ф. М.: Открытый Мир, 2006. – С. 97 – 106.
29. Ухтомский А. А. Доминанта. М. – Л.: Наука, 1966. – 274 с.
30. Ухтомский А. А. Интуиция совести: Письма. Записные книжки. Заметки на полях. СПб.: Петербургский писатель, 1996. – 528 с.
31. Федорова Л. Н. Африканский танец. Обычаи, ритуалы, традиции. М.: Наука, 1986. – 128 с.
32. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М.: Политиздат, 1980. – 831 с.
33. Хаггард Г. Р. Миссия в Трансвааль. М.: Наука, 1973. – 237 с.
34. Хаксли О. Рай и ад. // Измененные состояния сознания и культура. СПб.: Питер, 2009. – С. 121 – 139.
35. Чехов А. П. Черный монах. // Чехов А. П. Избранные сочинения. В 2-х т. Т. 1. М.: Художественная литература, 1979. – С. 603 – 629.
36. Элиаде М. Священные тексты народов мира. М.: КРОН-ПРЕСС, 1998. – 624 с.
Другие публикации Regio Dei (возможно, по теме) :
