Неужели вы полагаете, что нашли Святой Грааль?

Февраль 3rd, 2013 АВТОР admin

НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ

«Да вы, дорогой мой, совсем перепугались – будто призрак увидели. Ну, какой я призрак? Совсем, понимаешь ли, наоборот, очень даже во плоти! – весело сказал директор и вытащил изо рта Гедройца кляп. – Удивительно, как это вы так хорошо сохранились до сих пор? Действительно, загадка так загадка! Как говорится, в огне не горите, в воде не тонете».

«Это вы, Владимир Ильич, в воде не тонете», – прошипел, задыхаясь, Гедройц.

«Да, Андрей, извините старика. Пришлось вас немного обмануть, иначе бы вы в моём деле сильно помешали. А мне, понимаешь ли, в моём деле мешать нельзя. Совсем никак нельзя», – ответил директор.

«Как же вы теперь воскресать собираетесь? В музее такой переполох устроили…» – сказал Гедройц со злой иронией в голосе.

«Да вы не беспокойтесь за меня. Скажу, пошутил кто-то неудачно. Разберусь уж как-нибудь… Мне важнее вовремя вас изолировать. Жаль, сынок мой, Сенька, неаккуратно с вами обошёлся. Я ему говорю: хлороформом писателя угости и вези к нам в гости. А он потом объясняет: во всём городе хлороформ, понимаешь ли, негде найти, пришлось по старой нашей русской привычке оглушить вас слегка. Не серчайте», – воскресший директор продолжал что-то добродушно бубнить.

Гедройц же тем временем пытался разглядеть второго своего похитителя, Дитриха: старое слащавое лицо, обильные мелкие морщины вокруг рта и на щеках – всю жизнь улыбался.

Лицемерно улыбался, по-европейски, нормальный человек не может искренне столько улыбаться.

Всё было комфортно в его внешности: волнистые седые волосы, прозрачные студенистые глаза, пергаментная кожа.

Он напоминал старинных фарфоровых кукол стариков, с него можно было бы лепить таких кукол, неестественно приятных, надушенных, хрупких и холодных.

Владимир Ильич поймал взгляд Гедройца, направленный на иностранца:

«О, простите. Забыл вам представить моего друга. Это Дитрих Дитц, профессор истории из Кёльнского университета. Я вам рассказывал про него, это он пропадал на некоторое время. И что за история с ним приключилась, не поверите! Встретился он, понимаешь ли, с нашими волгоградскими рыбаками, а они пригласили его выпить с ними. Он, дурачок, согласился, пошёл в их хозяйство. А те, как напились, избили его, связали и в реку кинули. Он так и не понял за что. Ему ещё повезло, что вскоре неподалёку рыбацкий катер прошёл, старый калмык по имени Мингиян выловил его, отогрел. Хорошо еще пьяный был. Если б трезвый, потонул бы, понимаешь ли, сразу…»

Гедройц про себя подумал: значит, не убил-таки немца Иван, надо будет ему рассказать об этом – Андрей невольно поймал себя на том, что совсем не сомневается, что с ним всё будет в порядке.

Он вдруг осознал, что ему сейчас совсем не страшно, хотя именно сейчас его жизнь находилась в очевидной опасности.

Наверное, он просто устал бояться, утомился испытывать постоянное напряжение.

За последние три дня он не в первый раз подвергался смертельному риску, и всякий раз что-то спасало его.

Владимир Ильич замолчал, заметив, что Гедройц не слушает его, а думает о чём-то своём.

Игривый тон директора переменился, теперь он говорил жёстко:

«Боюсь, плохие новости, Андрей. Я вас честно предупреждал, что лучше вам уехать из города. Вы же решили, что лучше меня знаете, что вам делать. Что ж, вы сами выбрали себе судьбу».

«Чем же помешал я вам, господа?» – безразлично спросил Гедройц, глядя в сторону.

Директор переглянулся с немцем, заговорил медленно и чётко:

«Я знаю, Андрей, что вы никакого зла нам не желаете. И человек вы безобидный. Но вам серьёзно не повезло с самого, понимаешь ли, начала. Не нужно было интересоваться Сталинградом. Ей-богу, зря вы стали задавать лишние вопросы».

«Почему же зря? – возразил Гедройц. – Я был на верном пути, раз вы меня так испугались».

«Ну, положим, к истине вы не очень-то приблизились, но шли в своих поисках действительно в верном, понимаешь ли, направлении. Рассказать вам всё как есть? Я-то знаю немало».

Гедройц недовольно отвернулся, Владимир Ильич усмехнулся и продолжил:

«Слушайте, Андрей. Это интересно. Вы верно заметили, что Гитлер прилагал все силы, чтобы захватить курган, причём сохранив его в целости. Вы абсолютно правы, его очень занимало, что там внутри кургана. Я это потому знаю, что мой немецкий друг, Дитрих Дитц, да-да, который сейчас улыбается вам, в своё время, понимаешь ли, сам разговаривал об этом с фюрером».

* * *

Гедройц посмотрел на довольного нерусского старичка и вдруг вспомнил, где именно он прежде слышал его имя.

В одной из американских книг о второй мировой войне упоминалось историческое исследование конца тридцатых годов под названием «Арии и Тибет» – так вот автором его был как раз некий Дитрих Дитц, а в сорок пятом году, перед взятием Берлина, весь доступный тираж этой книги был сожжён.

Андрей ещё подумал, что наверняка уцелело несколько экземпляров и что неплохо было бы взглянуть на это исследование.

Директор тем временем продолжал своё повествование:

«Ещё в университете Дитрих занялся оккультными проблемами, тогда это в Германии было очень модно среди элиты и ученых. А про его работы узнал Гиммлер, а потом и сам, понимаешь ли, фюрер. Слышали, наверное, про тибетские и египетские экспедиции эсэсовцев? – их как раз молодой господин Дитц готовил».

Гедройц пристально всматривался в лицо немецкого профессора, а тот равнодушно улыбался ему, посверкивая золотистой оправой.

Владимир Ильич продолжал:

«Так вот ещё в сороковом году, понимаешь ли, Дитрих делал доклад про тайны южнорусских степей. Он изучил и гуннов, и Хазарское царство, и Золотую Орду, и скифов – для них земли на севере Каспия были местом священным. Особенно Гитлера заинтересовали два факта. Новая сильная гипотеза, что индоевропейское племя тоже изначально обитало в наших родных, понимаешь ли, сталинградских землях».

«То есть вы подтверждаете, что Гитлер верил в эту гипотезу – о южнорусском происхождении индоевропейцев?» – перебил Гедройц.

«Да, здесь вы правы», – раздался писклявый голос профессора.

«Не забывайте, Андрей, – продолжал директор музея. – Гитлер считал ариев потомками великой цивилизации Гипербореи, которую греки называли Атлантидой и которая была до нашего, понимаешь ли, человечества. Кем уж он считал древнюю расу гиперборейцев – пришельцами из космоса, сверхлюдьми, полубогами – сейчас не так важно. Важно, что арии хранили магические предметы и письмена, которые достались им от великих предков. Гитлеру не терпелось найти арийскую прародину. Поэтому посылал все эти экспедиции. Дитрих перед войной сам сюда приезжал – ну, в командировку, что ли. И когда посмотрел на наших светловолосых голубоглазых ребятишек с их нечеловеческой ясностью взгляда, он понял, что это за раса, русские».

«Но вы сказали, что было два факта, возбудивших Гитлера», – спросил Гедройц, увлеченный рассказом директора и забывший о своём тяжелом положении.

«Да, Дитрих также писал в своём докладе, что готы, германское племя, когда разрушили Рим, вывезли оттуда много, понимаешь ли, всякого добра. Ну, естественно, не библиотеки они забирали, а золото, украшения, дорогую посуду. Так вот, если помните историю, Андрей, часть племени осела в наших краях, на Волге. И Дитрих Дитц догадался соединить разные источники. С одной стороны, после разграбления Рима пропали многие, понимаешь ли, христианские реликвии. А там ведь были вещи, которые принадлежали Христу, их еще апостол Петр привез в Рим. А с другой стороны, есть древние фольклорные сказания готов про чудеса, которые происходили с какой-то чашей или кубком. Из этих легенд выходит, что если при любой беде наполнить чашу человеческой кровью, то несчастье уходит. А теперь вспомните, что я сказал раньше – что в Риме пропали вещи Христа. И не забудьте, что готы – германское племя».

«Неужели вы полагаете, что нашли Святой Грааль?..» – улыбнулся связанный Гедройц.

* * *

«Именно!» – воскликнул директор.

«Вы можете действительно хорошо думать», – добавил кёльнский профессор.

У директора горели глаза, он говорил теперь быстро и отрывисто:

«Чаша Грааля, таинственный потир, главный инструмент жертвоприношения древних гиперборейцев-атлантов. В Египте в ней хранили благовонное масло, которым помазывали фараонов. Моисей унёс её из Египта в Палестину. Этой чашей Иисус Христос причащал апостолов на тайной вечере, и в неё же собрал кровь распятого богочеловека Иосиф Аримафейский. За этой чашей охотились рыцари Круглого стола, а потом устраивались крестовые походы. И Гитлер искал эту чашу – как и сокровища нибелунгов, схороненные тоже, скорее всего, у нас. Дитрих объяснил фюреру, что всё сходится на самом крупном в низовье Волги кургане – Мамаевом. Именно здесь, по готскому преданию, происходили все чудеса, связанные с чашей. Дитрих предположил, что готы спрятали свои сокровища в кургане, когда их стали вытеснять гунны во главе с Аттилой».

«Значит, когда Гитлер сопоставил эти два факта – арийскую прародину и местоположение чаши Грааля в готских легендах – он понял, куда надо идти за реликвиями?»

«Да. Мы, конечно, не знаем всех деталей. Знал ли об этом Сталин? У него ведь свои спецотделы работали. Лично я думаю, что Гитлер вообще войну против Сталина начал, чтобы курганом завладеть. Ну да теперь, понимаешь ли, не это главное».

«Так что же главное?»

«Главное, что Дитрих – единственный, кто об этом знал многие годы. Он готовился. А когда стало возможно, приехал сюда, мы с ним встретились и решили работать вместе», – ответил директор.

«Что же вы решили? – не понял Гедройц. – Рассказать о подлинных обстоятельствах битвы?»

Владимир Ильич недоуменно посмотрел на Андрея, переглянулся с немцем:

«Да нет. Мы, в общем-то, решили чашу из кургана достать. У нас всё уже было готово. Я как директор музея получил разрешение на археологические раскопки. Своих сотрудников я не мог заставить копать: они бы сами всё поняли, если б нашли что-нибудь. Надо было отыскать крепких парней, которые, понимаешь ли, копали бы в нужном месте и не задавали лишних вопросов. Да вдруг Дитрих пропал, а когда нашёлся – тут вы, Андрей, приехали, и нам пришлось, понимаешь ли, приостановить на время наш проект».

«Понятно, почему вы хотите избавиться от меня», – вздохнул Гедройц.

«Ну, я рад, что ты сам всё понял», – директор впервые обратился к Гедройцу на «ты», помрачнел, его взгляд стал тяжёлым, а голос холодным.

«Нам не нужен этот человек!» – резко вскрикнул немец.

«И то верно, – согласился директор. – Боюсь, у нас нет выхода, придётся изолировать тебя, чтобы не ты помешал нашему поиску».

«Что говоришь ты? Он может нам большой вред принести. Чем быстрее он мёртв есть – тем это лучше», – суетливо затараторил профессор с усилившимся акцентом.

«Да не беспокойся, Дитрих, разберёмся, понимаешь ли, с ним сейчас», – спокойно ответил Владимир Ильич.

Гедройц впервые за время своего пленения испытал подобие ужаса, он вдруг усомнился в том, что и на этот раз всё закончится для него благополучно.

Он нервно глядел то на профессора, то на директора музея, пытаясь сообразить, что они собираются предпринять.

Другие публикации Regio Dei (возможно, по теме) :