Название данного опуса намеренно перекликается со Спинозой…

Спиноза попытался развить понятие о Боге, исходя из тогдашнего состояния математики. Здесь развивается концепция Бога как Учителя и человека как творца, исходя из нынешнего состояния математики и информатики. Учитывая общий дух того, как в этом случае приходится действовать, я минимизировал прямые цитаты из других текстов, и полностью запретил себе аргументировать в новом окружении по типу: «Ибо сказано».

Далее, поскольку проблемы требуют жесткой постановки и осознания как ортогональные имевшимся, выражения не смягчаются и ни о какой (полит)корректности даже не задумываюсь (пока что в России это возможно).

1. Теология как анализ творимых миров

Информатика, как отмечают многие философы, оказалась принципиально новой областью человеческой деятельности. В некотором смысле мы оказались способны творить целые миры силой одного лишь разума. Программная конструкция порождает объект практически сама по себе, участие в ее воплощении компьютера – все равно что участие языка и гортани в произнесении мысли. Таким образом, инженерия, ориентированная на воплощение объектов в материи, оказалась отнюдь не всегда пригодна в новой области.

Возникает вопрос о том, где же ранее человечество рассматривало объекты, создаваемые силой мысли и затем живущие по своим собственным законам? Только в теологии. Поэтому приходится возвратиться к теологии, будучи «обогащенными» опытом создания кошмарных миров, базирующихся на бреде и невежестве их архитекторов и реализаторов.

Если рассматривать библейскую Книгу Бытия как пример программирования новой сложной системы (мира), то видно, что ее авторы восприняли творение как акт проектирования сверху вниз, начиная от самых абстрактных объектов (свет и тьма) вплоть до мелочей, завершающийся передачей системы пользователю с попыткой максимально дружественного для него интерфейса (рай). Но, как и всегда бывает в практике фирм, влез тестер (или хакер, что было бы еще хуже) в образе Змея и соблазнил Еву. Она сожрала яблоко, и система начала разваливаться, пришлось ее срочно латать, ухудшив интерфейс и введя функцию смерти, а затем поправлять еще потопами и посылкой в этот мир Спасителя.

Впрочем, как заметил Итало Кальвино, исходный проект, как он описан в текстах еврейских книжников, был концептуально порочен: бессмертные «праведники», не ведающие добра и зла, но которым велено плодиться и размножаться, вели бы себя по сути исключительно жестоко, руководствуясь лишь рассудком и эстетическими критериями и ставя во главу угла собственное блаженство. Вдобавок они заполонили бы своими потомками всю Вселенную, им скоро стало бы просто негде жить и пришлось бы устраивать не локальный потоп, а конец света.

Этот горький и полушуточный анализ выявляет, что авторы Библии были люди, а не Бог. Они искренне пытались понять Его замысел, но выражали понятое бедным человеческим языком и на уровне своих систем мысли и понятия. Их достаточно высокий уровень показывает то, что они описали процесс конструирования сложной системы сверху и ее тестирования с болезненным исправлением ошибок, таким, которое и происходит в реальности: заменой одних ошибок на другие, менее гибельные. Потом пришли еще компиляторы, соединившие две книги в одну, и ревнители чистоты, вычистившие из текстов все, им непонятное или показавшееся унижающим боженьку, зато вставившие туда недостойные человека и Бога льстивые слова примитивного восхваления Высшей Сущности (вернее, Й-х-в-х, которого низвели до уровня бога Израиля). Так что говорящие о богвдохновенности слов Библии не понимают, насколько точно они говорят: они в основе своей вдохновлены Богом, но переданы через множество человеческих уст и рук, искажавших и вульгаризировавших их.

В истории религий есть и другие концепции творимых и естественных миров. В индуизме Брахмы¹ творят мир, как виртуальный мир создатели игр. В буддизме и джайнизме мир возникает по своим законам, развивается по ним и закономерно погибает, после чего возрождается. Это атеистические религии.

В некоторых из них (наиболее явно в джайнизме) проводится идея множества миров. Но я не видел ни одной религии, в которой явно учитывалось следующее.

Если рассматривать идею мира, Слово, которым Бог его сотворил, как спецификацию, то любая реализация² является частичной. Если же рассматривать совершенное творение по необходимости несовершенных миров, то мы с неизбежностью приходим к концепции, пока что не используемой в информатике, но четко просматривающейся в современной физике. Единым Словом Бог сотворил, согласно законам конструктивной логики, логики творения, множество альтернативных реализаций одной и той же Идеи, чтобы не упустить ни одной из положительных возможностей, которые могут быть в них и которые необходимо сопрягаются с отрицательными (как, скажем, добро со злом).

Было одно важнейшее системное возражение (аноним, ник без личных данных):

Думается, что при желании подойти к Богу (=реализовать “подход”), вернее было бы делать это не методологически, а непосредственно изнутри церкви. (Смайлик автора, – ред.)

Опыт работы с принципиально новыми структурами в других областях показал мне следующее. Когда выходишь в новое пространство, не пытайся выразить то, что увидел, в рамках старой парадигмы: все искорежишь, а понимания так и не добьешься.

1а. Время конца очередной цивилизации

Нынешнее общество находится в метастабильном состоянии: оно могло существовать, лишь непрерывно двигаясь и при этом разрушая собственную основу. В итоге сейчас надстройка гипертрофировалась, базис высосан, и при малейшем ударе нынешняя цивилизация обрушится. Конец цивилизации пока что не означает конца мира.

Зафиксировано по крайней мере три краха подорвавших свою собственную основу цивилизаций. Это было страшно, население уменьшалось раз в 10, но человечество выживало и рождалась новая цивилизация. Я, в соответствии с общим стилем трактата, не буду ссылаться на массу серьёзнейших аналитических работ, приведу лишь следующий аргумент, опровергающий утешительные словечки С. Капицы, который видел катастрофу, но пытался с позиций квадратичных моделей выдать нечто «позитивное».

Его подвела численная ориентация нынешней физики: он подсчитывал количество людей в обществе, не учитывая качественных изменений в популяции. Как известно, последний гениальный руководитель Франции де Голль³ по-генеральски отрезал, когда его спросили: «Почему он позволил Алжиру отделиться?»:

– Во Франции население вымирает, а в Алжире стремительно растет. Я мог бы его замирить, но тогда через пару поколений уже руководителям Франции придется думать о том, как отделиться от Алжира, но это может не получиться.

Он думал о перспективе, поскольку не боялся выборов и пришёл на длительное время.

Арифметический переход к состоянию насыщения одновременно означает состояние пассионарного, культурного, духовного и расового вырождения. Население замещается мигрантами, поскольку коренные жители больше не хотят работать и просто-напросто не обеспечивают естественного воспроизводства (неизбежное следствие урбанизации, распада обычаев и морали).

Мигранты начинают, поскольку они намного более пассионарны, устанавливать свои порядки, а местные жители, вместо того, чтобы защитить свою женщину, насилуемую иммигрантами-подонками на ступенях парламента, снимают это на видео, а потом ужасаются появлению Брейвика.

Политики, думающие лишь о том, как досидеть до следующих выборов или пересидеть их, устанавливают «режим капитуляций» перед агрессивными меньшинствами вместо того, чтобы четко показать им, кто на этой земле хозяин и что они должны принимать правила и культуру хозяина, если хотят остаться на ней навсегда, или официально уходить в гетто, если они желают внутри себя жить по своим законам, а снаружи поселений полностью подчиняться общим правилам и сносить дополнительные ограничения, связанные с тем, что внутри своих общин они получили права не считаться с некоторыми законами и обычаями⁴ . А раковые опухоли своих распоясавшихся и разложившихся субпассионариев начинают столь же агрессивно распространять метастазы по всему обществу, пока не встречаются с теми, кто останавливает их силой (скажем, пассионарные мигранты).

Перекликается с моими мучительными поисками статья Чейтина 2009 г. Автор пытается синтезировать взгляды и поиски Умберто Эко и других нетривиальных гуманитарных мыслителей нашего времени с точными результатами логики о неполноте и существовании непознаваемого, как следствие ограниченной сложности нашего ума и его “костылей”. Чейтин не знал результатов Белякина и Киселёва о несовместимости понятия истины с «общепризнанной» теорией множеств ZF. По этой причине многие его рассуждения выглядят немножко сладковатыми, он боится или не желает высказать конечные следствия, полностью противоречащие парадигме большинства научного и «интеллигентского» сообщества и вызывающие яростную брань тех, кто поклоняется идолу собственного убогого разума и “прогресса”, но, впрочем, одновременно и тех, кто придерживается традиционно-религиозного. Однако завершает он выводом, который перекликается с началом моего трактата:

So from the perspective of the Middle Ages, I would say that the perfect languages that we’ve found have given us some magical, God-like powers, which is that we can breath life into some inanimate matter. Observe that hardware is analogous to the body, and software is analogous to the soul, and when you put software into a computer, this inanimate object comes to life and creates virtual worlds.

So from the perspective of somebody from the year 1200, the search for the perfect language has been successful and has given us some magical, God-like abilities, except that we take them entirely for granted.

Учитывая неизбежный конец нынешней цивилизации, которая объективно и активно подрывала собственные основы и в природной среде, и в духовной, и в социальной сфере, нам нужно готовиться к новым Тёмным векам. Как показывает опыт Китая после краха династии Хань, единственный способ быстро восстановиться – сохранить в столетия варварской дикости носителей знаний, духовных ценностей и культуры, обладающих системным пониманием мира, как отшельников. Китай вышел из кризиса уже к концу VI века, в отличие от Европы.

Так что опыт средневековья, когда был целостный взгляд на мир, может очень и очень пригодиться, тем более, что опыт специализации уже завел нас в тупик. Поэтому я воспринимаю замечания Шалака, который косвенно показывает, что я возвращаюсь к средневековому мировоззрению, как комплимент: я действительно пытаюсь вернуться к нему на новом уровне.

2. Ибо сказано, или есть ли слова от Бога?

И нужно помнить, что все слова от человека: нет и не может быть слов от Бога. Некто, достигнувший просветления, прозрения и вдохновения, получает понимание, невыразимое человеческими словами и вынужден переводить его на речь людскую. Далее он должен передать полученное знание и понимание другим, и при этом вынужден еще сильнее коверкать реализацию виденных им идей, поскольку иначе просто не поймут.

Конечно, предыдущий абзац является в значительной степени плодом интроспекции. Творческое озарение в сложной области на краткое время приводит человека в состояние, близкое к бремени⁵ пророчества. Но эта интроспекция подтверждается свидетельствами других, кто входил в подобное состояние.

И еще один маленький штришок. Практически все священные книги записывались другими, а не пророками и не Сыном Божиим. А ведь евангелисты были уже людьми, могли и должны были ошибаться. Те, кто записывали Коран, передавали то, что они поняли и помнили из речей пророка Мухаммеда, и часто видно, что он дискутировал с противниками, а речей противников в книге нет. А когда создатели бехаизма попытались лично записать свое откровение, оно оказалось настолько вторичным и пересыпанным аргументами по типу «ибо сказано», что степень его близости к Божиим идеям намного ниже…

Так что тот, кто абсолютизирует слова в священных книгах, поклоняется уже не Богу, а сотворенному людьми идолу. Он снижает высочайшую Сущность до уровня, на котором ему, его слабеньким умишком, понятны слова одной из вдохновлённых Откровением книг, переданной затем людским языком и редактировавшейся грешными людьми. Таким образом, он богохульник пострашнее тех, кто обзывает Бога. Он извращает и дискредитирует Его идеи и превращает их в дьявольские, он служит Дьяволу эффективнее воинствующих безбожников. Тем самым мы обосновали, что фундаментализм в любой религии – ересь, и очень вредная. Данная причина еще одна, по которой здесь не будет ни одного аргумента по принципу «Ибо сказано».

Это не означает, что священные книги необходимо игнорировать. Как раз такое к ним отношение заставляет глубже вникать в то, что стоит за словами, да и слова эти часто настолько высокие и точные⁶, что данное самоограничение несколько стесняет. Но оно меньшее зло по сравнению с привычным начетничеством.

Слова священных книг являются реализацией прозрений по крайней мере во второй степени (реализацией реализаций), а наша собственная жизнь, если человек не достиг идеала (святости) – четвертой (после приправки этих слов мнением сообщества и нашим собственным искаженным пониманием).

3. Бог как идеальное понятие

Сложная система начинает расползаться и разваливаться, если порождать лишь «нужные сущности». Эффективно описать нечто по-настоящему содержательное можно лишь введением идеальных понятий, порождающих всевозможные частные реальные как свои конкретизации. Например, действительные числа появились как идеализация различных шкал измерений, согласованных между собой, и одновременно как идеализация постепенно уточняющихся измерений одной и той же величины, и одновременно (еще штук 10 частных свойств, которые они выразили в себе, можно прибавить, и новые все добавляются и добавляются). Принцип наименьшего действия является общим методом порождения множества частных принципов в самых разных областях, порою весьма далеких от динамики.

При этом длина выражений уменьшается даже не в экспоненту, а в башню экспонент раз, или же вообще возникают принципиально новые выразительные возможности (теоремы Оревкова и Хао Вана; парадокс изобретателя).

При повышении уровня понятий то, что раньше казалось совершенно различным, неожиданно и закономерно предстает как разные реализации одного и того же общего понятия. Например, конъюнкция в логике, прямое произведение в алгебре, нижняя грань в решетках, формирование записи из элементов в программировании…

Основным критерием возможности унификации является структурное сходство, а не сходство «предметного материала». Чем выше уровень понятий, тем выше уровень требований к гармоничности структур, тем выше их еще более высокоуровневая согласованность между собой. Грубо говоря, если на этапе непосредственных обобщений эмпирического материала и непосредственных прагматических рецептов типа «условных рефлексов» можно практически не заботиться о согласованности знаний между собой, то на высших уровнях всякая легкая концептуальная неточность очень скоро превращается в большую проблему; или же в рой маленьких, вездесущих проблемок, устранив одну из которых, мы получаем как минимум две других⁷.

Тем самым практика постепенно тащит человека-творца за уши к выводу: он не свободен в своем творчестве! Если он выдумал что-то, это бред. Если он помучился и увидел высшие Идеи, и еще раз помучился и создал их реализацию, настолько точную и совершенную, насколько он смог, это творение.

В итоге мы приходим к единой унифицирующей идее, заключающей в себе то общее, что есть во всевозможных ее реализациях как гармонии, знания, добра, света: Бог.

И тогда осознаются три вещи. Во-первых, мыслить Бога как верховное существо нельзя. Он вне всех миров и всех времён. При снижении его до существа получается подмена Бога идолом боженьки. Во-вторых, сам вопрос о существовании Бога является псевдовопросом. В-третьих, проблема понятия Бога – не онтологическая, а методологическая. И не зря самые выдающиеся умы: Шрёдингер, Эйнштейн, Лейбниц, Ньютон, Спиноза, Любищев, Павлов – приходили к деизму, к идее и понятию Бога.

И в пользу существования, и в опровержение существования Бога можно привести «научные» аргументы. Каждый из них является при ближайшем рассмотрении демагогией и софизмом. Поэтому самое честное – признать, что этот вопрос не может быть решен рациональными способами и что это – выбор самого человека, который не может переложить тяжесть решения на плечи «объективной истины» или авторитета религии. Пример, как в этой сфере можно “научно” обосновать всё, что угодно: Четыре софизма.

И конечно же, отсюда следует, что Бог вне рамок всех религий, и любая религия, которая претендует на монополию в доступе к Богу – богохульство⁸. А атеист, заявляющий по поводу Бога: «Я не нуждаюсь в этой гипотезе» или же «Перед человеком стоит тяжелый выбор, который невозможно обосновать рационально. Я свой выбор сделал», и не сползающий дальше к безбожию и фанатизму, заслуживает уважения куда большего, чем тот, кто подменяет религию обрядами и обычаями⁹.

Человек все время впадал в тяжелейший грех гордыни. Тот народ, который первым (если считать Авраама) или вторым (после Эхнатона и горстки египтян, затоптанных многобожниками) осознал: ничто, меньшее Бога, не заслуживает поклонения (в частности, божки-идолы либо убогий человеческий разум или низкие человеческие желания, которым поклоняются почти все, называющие себя атеистами), сразу вообразил себя избранным. Далее, во всех авраамических религиях человек считается венцом творения, и они зациклены на одном мире и одном времени, что сейчас уже недопустимо. Это столь же низкая и отупляющая гордыня, как избранность одного народа, так что все эти религии, действительно, основаны на первородном грехе¹⁰.

А религии, где отвергается эта гордыня (буддизм и джайнизм) пришли к абсолютизации первоуровневого знания, которое без наличия идеального понятия в его основе (и, значит, без веры) ведет в пустоту, которую они назвали нирваной, и к рассмотрению жизни не как дара и ценности, а как обузы и падения. Стоит помнить, что в исходном буддизме и в джайнизме вероучители – не боги, а именно учителя. Они могут показать путь, но бессмысленно молиться им, восхвалять их и призывать их на помощь, поскольку даже вопрос: «Существует ли Будда после паранирваны?» является псевдовопросом. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

Примечания:

¹ Это не опечатка! В одном из индийских мифов Брахм множество, они относятся к разным мирам.
² Хотя бы потому, что она вынуждена считаться с законами того материала, на котором она создана.
³ Получилась фрейдовская оговорка или момент голой истины, поправлять не буду.
⁴ Разрешение в резервациях жить по своим законам, а вне их быть полноправными, превращает формально дискриминируемых в привилегированных, и через некоторое время они начинают агрессивно пользоваться своими преимуществами (смотри индейцев в США).
⁵ Учитывая тяжесть того, что человек осознал трудности и опасности (как материальные, так и духовные) хотя бы частичной передачи этого другим, чувство неудовлетворения, неизбежно возникающее из-за внутреннего понимания того, что такая передача получилась неточной и неадекватной, и что даже ее вовсю искажают “верные последователи”, тупое отторжение даже самых очевидных следствий понятого зажравшимся обществом, называть вдохновение или пророчество даром – язык не поворачивается.
⁶ Насколько может быть точна человеческая передача высших идей.
⁷ Это даже считается «объективным законом» при развитии больших программных систем: момент начала умирания системы, когда такое наконец-то осознается, и единственное лечение: переписать систему заново, изменив исходные концепции.
⁸ Предупреждение. Это отнюдь не означает отрицания религий. Настоящие религии накопили громадный багаж полезных духовных практик и имеют колоссальный опыт распознавания и лечения извращений в этой сфере. Отбрасывать этот опыт – подростковое мышление и самонадеянность; принимать опыт одной из светлых религий и входить в нее – прагматически лучшее решение для всех, кто не может пройти по жесточайшему и трудному пути, описанному Киркегором. А тот, кто выбрал себе и осилил дорогу Киркегора, осознанно идет к своему Предназначению другим путем и берет на себя все отрицательные последствия своих действий. Но самая страшная ересь в любой религии и любом мировоззрении – фанатизм и фундаментализм.
⁹ В частности, великолепным критерием, является ли человек атеистом или он представляет из себя нечто худшее и низкое, служит его реакция на имя Бога. Тот, кто бесится при одном упоминании Бога, явно не атеист.
¹⁰ Первородный грех в рамках наших концепций (неизбежное искажение Идей при их передаче и записи) получает рациональное обоснование, не зависящее от мифа про яблоко. Значительную часть информации и других настроек человек получает еще в утробе матери. Так что новорожденный уже заражен предрассудками, пороками и грехами родителей. Но отсюда следует жесткий вывод: нужно считать беременность почетным, а не позорным и нечистым состоянием, и понимать, что родители должны заниматься ребенком с момента его зачатия и относиться к нему как к новой душе, а не как к тому, что станет личностью лишь после рождения. Тем самым мы видим, что требование свободы абортов логически эквивалентно требованию свободы убийства родителями собственных детей (такое право, кстати, было в Риме)…

Другие публикации Regio Dei (возможно, по теме) :

1. Всматриваясь в бездну. Часть III. – 6.
2. Всматриваясь в бездну. Часть II. – 4.
3. Всматриваясь в бездну. Часть III. – 4.