Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Жил-был хороший купец муслим, торговал чаем с Ассама и Цейлона, трех жен имел и детей в три раза больше. И остановила раз его полиция в Куала Лумпуре и попросила показать багажничек мопеда. Нехотя купец остегнул сиденьице мопеда, когда дошло до этой детали. Потому что там мешок марихуаны был запрятан.

Швырнул мопед со злости купец и сказал – нашел я его только что. Подставили меня, гады. Не мой мешок. Ладно, сказали ему, поверим тебе брат. Муслим муслиму глаз не выклюет. Не знаешь, говорят, кто его туда сунул?

– Не знаю, – твердо сказал купец.

И отпустили его, отобрав, конечно, пакетик, и поехал он в свою лавку чаем торговать.

И снова едет на том же мопеде купец – и останавливает его полиция. Сует фонарик в багажничек (дело ночью было), а там уже не 1 кг, а целых 3 кг 725 г (так в газете ихней и написано от декабря 2006 года).

И состоялся суд, короткий и грозный, в городе Куала Лумпур. Судьи изо всех сил делали вид, что им не свойственны жалость и сострадание. Жены на суд не пошли, молясь за кормильца семьи дома. Суду хватило 15 минут слушаний, чтобы приговорить купца к повешению.

Еще одна история про ганджу.

Строгая кусок своего гашиша скальпелем и мешая его пополам с табаком, олдовый голландский путешественник Ван Дер Эйк (по паспорту), румяный и простодушный, неукоснительно заботящийся о своей еде, совладелец отеля в Амстердаме, сидел в своем номере в Южной Индии и готовился провести спокойный вечер под убаюкивающие звуки легкого техно из маленьких колоночек, заменив ими хоть на вечер невыносимый лягз индийских тротуаров. Все было продумано у этого путешественника, и его начинало раздражать мое разгильдяйство. Я звал его быстрее что-нибудь скорее сожрать и идти дальше на разведку (мне нужно было осмотреть в этом Каннуре их ручные инструменты типа дрелей, топориков и рубанков), но его правилом было не питаться в этих грязных, по его мнению, индийских забегаловках.

- Ага, – кричал он официанту, – вы наливаете воду из-под крана!!! Я все вижу!!! Сволочи! Меня не проведешь! Пошли отсюда! Я лучше разгромлю этот Хотель, чем буду в нем питаться.

Хотелем назывались в Южной Индии рестораны, и мы над этим прикалывались, не в силах понять, почему это так в Южной Индии – и только в ней. Почему везде Отель – это отель, а тут это ресторан!!! Но я не к тому. Каждый день он старательно брился, делал зарядку, всегда бывал бодр и свеж, читал английскую газету, если таковая имелась в отеле, и раз в неделю звонил дочери и спрашивал ее об оценках в школе. Он путешествовал по Индии с 70-х годов, когда еще в ходу были пайсы, копейки то есть, 25, 50 и даже 10. Он с ностальгией вспоминал об этом времени умопомрачительной для западного человека дешевизны в Индии и с грустью примечал ее изменения в сторону евро-американизации. Вечерком он сострагивал со своего кусмана размером с кусок мыла грамма два-три и забивал их в большую Ризлу.

– Я только что из Сингапура приехал. Не могу сказать, что мне он понравился.

И тут моя корова задумалась. Много коров возлежит или бродит по городу Кануру, что на севере самого передового и самого коммунистического штата Керала, и все они задумчивые, но моя личная корова – все мы представляем из себя сумму всех животных, и все они в нас дремлют, и вот почему памятник дядюшке Крылову, возможно, наивернейшее скульптурное изображение человека, – корова моя достигла степени полного отупения. Наконец, очнувшись, я спросил его:

– Как из Сингапура?

– Я был там проездом, три дня всего.

– С этим кусманом?

– Ну да, – ответил он, пожимая плечами, – для меня это не опасно. Меня НИКОГДА не обыскивали. Ни разу в жизни. Я выгляжу ТАК.

В Сингапуре, кажется, за грамм полагается расстрел. Прочесть об этом можно не только в туристических рекламах какого-нибудь отеля или гэст-хауса, но даже на упаковке какого-нибудь компьютерного шнура. Короче, везде. Правительство по какой-то причине решило так раз и навсегда, а это правительство – сингапурские китайцы, конфуцианские буддисты очень высокого сознания, особая полномочная каста, и вряд ли оно посчитается с аргументом «для личного пользования». Но этого человека, классического белого туриста в шортах и с рюкзаком, невозможно было даже заподозрить в подобной глупости. Я постучал себя по голове, указав на нее.

– Нет, нет, исключено, меня НИКОГДА никто тут не может обыскать. Я выгляжу так.

Почему политика Малайзии и Сингапура настолько сурова в отношении травы?

Политика Сингапура, конечно, вытекает из общекитайской политики, хотя их правительства вовсе не одно и тоже. Но в Китае публичный расстрел наркоторговцев – обычная практика. Вы можете взглянуть на это в Интернете: женщины-челночницы, вынужденные подрабатывать этим, перевозя опасные грузы, простые бабы-крестьянки с крошечными наделами, которые не могут их прокормить, стоят в ряд. Солдаты поднимают автоматы, огонь-пли, и все они падают, как подкошенные. Так Империя, некогда мировая поставщица опиума, а ныне вразумленная мировым сообществом, борется с мировой заразой…

Но, мне кажется, все антиконопельные законы Южной Азии являются китайскими до духу, и написаны они последователями Конфуция в пику Индии – прародительнице всей конопляной цивилизации. Изначально это была распря китайского опиума против индийского гашиша (битва двух мировых монополий). Ну и мировое сообщество подлило масла в огонь: бороться, бороться и бороться. Рональд Рейган был за. Помню, с женой своей они ходили с плакатами «война наркотикам» и в результате пересажали четверть Америки. Короче, всем – расстрел!

В Индии все по-другому. Конопля – часть религии шиваизма, а шиваитом может быть каждый, включая меня, а в Индии преследовать религиозное сознание – самый великий грех. Ставить под пушку самые высокие помыслы человека – что может быть злее!!!

Шива закурил еще в 896 году до нашей эры (примерно). Этот факт установлен многими древнеиндийскими эпосами. В частности, вы можете прочесть об этом в Благодарении Чанди, бенгальском эпосе, записанном в XVII веке, но рожденном задолго до этого. Там тесть Шивы, великий брамин и отец Сати, прямо ему и говорит: посмотрите-ка на зятька моего, сума с гашишем на нем, пеплом он мажется, змеиными шкурами обвешан.

И Шива забивает косяк, собирает свою банду злодеев и уродов и разносит в пух и прах брахманское собрание.

Да и по всем свои повадкам Шива ведет себя как самый настоящий конопельщик: терпит до того предела, пока не взорвется и не разнесет все.

В Индии нельзя не почувствовать: коноплю они уже курили за одну тыщу лет до того, как Христос произносил Нагорную Проповедь. Сама Индия с ее 22-мя национальными языками и еще сотнями племенных языков, многонациональная империя, рождена глубоко конопляным отношением к жизни. Джамайка, кстати, в лучших своих проявлениях и пыталась стать Индией – Индией песен и танцев, ремесел и земледелия, церемоний у костров и внутреннего бунта против бледнолицых ценностей.

Продолжение

На Главную блог-книги "Список кораблей"