8 июля день Петра и Февронии, пары, которую даже смерть не смогла разлучить. Их память отмечают сразу вслед за Иваном Купалой (7 июля), праздником, в ходе которого русский народ чтит божество любви. Логично: сперва любовь, потом брак. С 2008 года к дню влюбленных святых приурочен еще и официальный «День семьи, любви и верности». Жена президента предложила сделать его эмблемой ромашку.

Петр и Феврония были причислены к лику святых на соборе 1547 года. 13 июня 1552 года Иван Грозный перед походом на Казань был в Муроме и поклонился могиле своих сродников, великих чудотворцев князя Петра и княгини Февронии. Так сказано в «Летописце начала царств», и это первое летописное упоминание святых. До этого, разумеется, был культ, но местный, народный, которому не нужны летописные привязки. А историки, которым эти привязки нужны, полагают, что Петром мог быть правивший в Муроме между 1205 и 1228 годами князь Давид Юрьевич, который перед смертью постригся в монахи с именем Петра. Его жену звали Евфросинией, больше о ней ничего не известно. В общем, эти псевдоисторические предположения ничего не говорят ни уму, ни сердцу. А вот животрепещущая мифологическая реальность очень многое нам говорит. Сейчас мы в этом убедимся, но в начале контекст.

Муромские леса называются так по угро-финскому племени мурома, обитавшему по нижней Оке. Муромы теперь нет, этот народ целиком влился в русский этнос. Но это вовсе не значит, что пропали гены народа, и что исчезла его культура. Кровь муромы течет в каждом русском человеке, поскольку он – гремучая смесь славянских, финских, тюркских и прочих кровей. А его культура – неразрывное единство культурных элементов, созданных этими народами. Историю Петра и Февронии можно считать вкладом исчезнувшей муромы в нашу общую жизнь. В Муромском мифологическом цикле немало прекрасных историй, вот одна из них.

Жил был князь по имени Павел. И все у него было как у людей: дружина, поданные, земля, дом, княгиня. Но случилось незадача. К княгине на блуд стал являться крылатый змей. И что характерно: ей он являлся в своем настоящем змеином облике, а всем остальным – князем Павлом. Еще одна странность: блудливая жена совсем не скрывала от мужа своих сношений с крылатым инкубом. Князь Павел не знал, что и делать. В конце концов попросил жену как-нибудь вызнать у Змея, от чего тот умрет. И Змей не скрыл от возлюбленной тайну, сказал: от Петрова плеча, от Агрикова меча. А надо вам знать, что у князя был брат по имени Петр, который, конечно, не мог безучастно смотреть на страдания Павла. Достал при помощи некоего ангела (это понятно) Агриков меч. Ну, а дальше-то что? Как отличить князя от похотливого Змея, если на вид они совершенно идентичны? Тут ведь немудрено уложить и брата своего, приняв его по ошибке за Змея.

Ермолай-Еразм, донесший до нас эту историю, подробнейшим образом разъясняет, как Петр идентифицировал Змея: ходил в покои к брату, потом к снохе, где сидел Змей в облике брата, потом опять к брату, присматривался, расспрашивал слуг. Наконец, взял Агриков меч и уложил того, кто в тот момент был у снохи. Вроде бы не ошибся: брат превратился в гнусного клубящегося Змея. Прекрасно! Но где взять гарантии того, что другой не был Змеем? Их, увы, нет. Чтобы их получить, надо было убить и второго. Но Петр ограничился только одним убийством. А его брат Павел через некоторое время умер и сам. Петр стал князем.

Тут, конечно, можно предположить, что речь идет о банальном политическом убийстве: мол, брат убил брата и занял его место. Такое случается. Один лишь бог знает, сколько властителей было убито под тем благовидным предлогом, что они гады, захватившие власть над землей или над олицетворяющей ее женщиной. Но мы с возмущением отвергнем эту циничную версию. Я упоминаю ее лишь для того, чтобы поставить эту историю в контекст мифологии Змея, которую не раз уже излагал на этих страницах (например, здесь).

Напомню лишь, что Змей живет в потаенной женской пещере Земли. И периодически должен быть побиваем, чтобы снова воспрянуть и дать Земле расцвести. В природном аспекте змееборческого мифа речь может идти о живящем ливне с громом и молнией, после которого все оживает. В физиологическом ракурсе это связано с вечным возвращением похоти, которую утоляют, загоняя Змея в пещеру. В бытовом плане часто наблюдается любовный треугольник, когда какой-нибудь добрый молодец уводит жену от надоевшего мужа. В социальном плане естественно говорить о насилии государства (его эмблема Георгий Победоносец) над пригвожденным к земле Народом (Змеем). В политическом – о смене поколений у власти: Змей уходит, а на его место заступает победитель. И так далее.

Вернемся к убийству крылатого Змея князем Петром. Этот убийца довольно жестоко поплатился за свое змееборчество: в момент удара мечом кровь Змея попала на тело Петра, и оно все покрылось язвами и струпьями. В официальном житии говорится, что у князя была проказа. Все может быть. Но нам сейчас важен не официальный диагноз, а эффективность лечения.

Муромские медики не смогли исцелить страждущего и порекомендовали ему отправиться в Рязанскую землю: там помогут. Что ж, Петр послушался. Приехав в места, которые уже в наши времена породили поэта Есенина, стал искать лекаря, причем – самым диковинным образом: наобум рассылал своих людей в разные стороны по деревням, чтоб узнать нет ли там знающего доктора. И вот один из посыльных приходит в село Ласково (это в десяти километрах к северо-востоку от Солотчи) и находит девушку в избушке за ткацким станком. А перед ней скачет заяц.

Косой здесь совсем неспроста. Это, собственно, русский Эрот, звериная ипостась Ивана Купалы, чей день отмечается как раз накануне Петра и Февронии (см. здесь). Это о нем было сложено: «Вышел заяц на крыльцо, почесал себе яйцо»… Это он обесчестил и Лисицу, и Волчицу. В хороводах он представал женихом, выбиравшим невесту. В русском фольклоре метафорой соития является проскакивание зайца в дырочку, а также – заламывание им капусты. Если увидишь зайца во сне – быть греху. О девке-вековухе порой говорили, что она выйдет замуж, лишь когда поймает зайца. Женский пол всегда был от него без ума: «Заинька серенький, не ходи по сеням, не топай ногой, я лягу с тобой». Нет, не зря до сих пор мы зовем возлюбленных зайками. А вот еще отгадайте загадку: «Заюшка беленький, полежи на мне, хоть тебе трудно, а мне хорошо». Ответ: снег на озимых. Но бывает и так: «Зайку бросила хозяйка». Женщины бывают так жестоки и бессердечны.

Ермолай-Еразм сочинял не любовный роман, а житие. Поэтому он, конечно, не мог со всей прямотой раскрыть тему Зайца в истории двух святых. Только поэтому Косой не совершает никаких неприличий, когда приходит посланец Петра, а просто скачет перед девушкой (впрочем «скачет» на языке того времени может означать еще и «пляшет»). А девушка ткет. Это, в общем, может указывать не только на ее домовитость, но и на то, что она из тех ткачих (вроде Пятницы-Мокоши или Пенелопы), которые определяют человеческую судьбу. Но у ткачихи из Ласкова своя специфика.

Вот первое, что произносит Феврония, увидев посланца князя: «Плохо, когда дом без ушей, а горница без очей!» Посланец ничего не понимает, и Феврония объясняет ему свою загадку так: уши дома – пес, а глаза – ребенок. То есть сходу, еще ни о чем и неспрошенная, заявляет, что она бездетна и, пожалуй, не замужем. Про мужа, впрочем, пока что не сказано (хотя я думаю, что под «псом» подразумевается как раз «муж»). Но уже через минуту, сразу после того, как посланец сообщает, что Петру нужен врач, Феврония заявляет: «Если бы кто-нибудь взял твоего князя себе, тот мог бы вылечить его». Это, конечно, опять лишь загадка. Но Феврония может изъясняться и без этих обиняков: вылечить-то можно, но только – «если я не стану супругой ему, то не подобает мне и лечить его». Петр, когда ему это передадут, не может понять такого подхода к целительству: как можно, он князь, а она простая крестьянка.

Но в том-то и дело, что Феврония отнюдь не простая крестьянка. Курс лечения, который она предлагает Петру, состоит из следующих процедур: во-первых, обещание жениться, во-вторых, мытье в бане, в-третьих, намазывание струпьев неким зельем. О лечении посредством брака – чуть позже, а вот что касается бани, то это точно сакральное место. Профессор Неонила Криничная это четко показывает в своей замечательной книге «Русская мифология: мир образов фольклора» (глава «Баенник как прообраз домашних духов»). Рекомендую читать маловерам. От себя скажу, что Феврония приглашает Петра, быть может, в ту самую «баньку с пауками по углам», о которой говорит герой Достоевского. Напомню: Свидригайлов сперва рассказывает, что ему является умершая жена, потом говорит, что болезнь – условие явления приведений, что привидения, приходящие к таким больным, это «клочки и отрывки других миров, их начало». И далее сразу заводит речь о будущей жизни и вечности: мол, это, может быть, закоптелая деревенская баня.

Весьма достоверный мистический опыт. Но только банька, пожалуй, еще не вся вечность, а лишь переход в нее, пограничье, избушка на курьих ножках, таможня Бабы Яги, которая, в сущности, есть божество перехода между мирами, хозяйка вращающейся избушки (то к лесу задом, то ко мне передом), сквозь дверь которой этот переход и осуществляется. Феврония, конечно, ничуть не похожа на старую Бабу Ягу. Но это – лишь внешне. На деле же она обладает всеми необходимыми средствами для перехода в иной мир. Где ее родители? На кладбище, но – живы (хоронят кого-то, или, как выражается дева, «плачут взаймы»). Кто ее брат? Как и отец, древолаз, который в данный момент пошел «через ноги в нави зрети». Профанное объяснение этому: опасная профессия собирателя дикого меда вынуждает глядеть с высоты дерева вниз (через ноги), дабы не сорваться и не убиться. Но, вообще-то, с дерева «в нави зрети» – постоянное занятие шамана, перемещающегося между мирами по стволу мирового древа и, соответственно, наблюдающего с него навь, мертвецов.

Вот такая святая семейка: шаманы, жрецы, представители мира духов. То есть, читай: сами духи. И Феврония тоже из них. В тексте Ермолая-Еразма это по понятным причинам не афишируется. Но смотрите: Петр попал в беду мистического свойства и идет за тридевять земель (в соседнее княжество) в поисках неизвестно (конкретно) чего. Типичный сказочный поход к избушке на курьих ножках со всеми его атрибутами: ритуальным загадыванием и разгадыванием загадок, с невыполнимыми заданиями, с банькой, в которой князю Петру в лучших сказочных традициях предлагают очиститься от земной скверны. И только потом уж помазаться снадобьем, которое приготовила Феврония. В тексте повести оно называется «кисляджа», что в переводе на современный язык звучит как-то обыденно: квас. Но речь не просто о квасе, но – о магическом брожении. Той малой закваске, что квасит все тесто. Той, из-за которой сломано столько копий в теологических спорах. Суть, впрочем, не в самой даже кислядже, а вот: зачерпнув ее, Феврония дунула на нее. Это вдувание духа и есть самый нерв лечения мистической болезни князя. Только божественный дух Февронии дает силу снадобью.

Но если Феврония божество, то – какое? Богиня чего? Ну, разумеется, брака. От нее не отвертишься. Князь Петр было попробовал: обещал жениться, а про себя подумал: пусть лечит, а там видно будет. Но русскую Геру не проведешь: она же заранее знала, что суженый попытается ускользнуть, и поэтому сразу поставила ловушку. Давая лекарство, сказала, что в методику первоначального курса лечения входит условие: помазать все струпья, кроме – одного. Князь выздоровел. И, конечно, думать забыл о женитьбе. Но болезнь вернулась, поскольку один струп остался не помазан. И пришлось бедняге возвращаться в Ласково (название деревни-то какое говорящее). Феврония привязала князя к себе нитью болезни.

Вокруг нас много женщин с активной Февроньей в душе. Красота их не броская, но что-то в них есть такое манящее… Осторожно, однако! С первого шага общения с ней, тебя начинает грызть безотчетное чувство вины. И что характерно: ты еще ничего не сказал и не сделал, а уже виноват перед ней. Она может быть и мила, и приветлива, и обычно дает понять, что ты ей по нраву. Но при этом ты все-таки чувствуешь себя покрытым какими-то струпьями. Многие так попадаются. И вот уже милая зайка вертит, как хочет, своим виноватым увальнем. И всякий раз в таких случаях анализ их интеракций показывает, что именно жена подспудно внушает мужу чувство неполноценности. Это можно назвать идеальным февроническим браком. А не идеальный – это когда муж пытается сопротивляться богине в жене. И начинается ад. Об этом пишут романы: каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

Зато все счастливые семьи похожи одна на другую. Потому что живут под опекой одной и той же богини – Февронии. Основной ее принцип прост: привязать к себе мужичка любым способом (не обязательно при помощи струпьев вины) и заставить его хранить верность всю жизнь. Когда у Петра случилась ремиссия, он вернулся, женился, как миленький. И далее уже Феврония никому не дала разлучить раз возникшую пару. Муромские вельможи, конечно, интриговали, пытались избавиться от крестьянки на троне, но она устроила так, что в результате они остались без князя. Петр ушел из города вслед за женой.

Поклонники Февронии должны понимать, что это богиня очень узкой специализации. Для нее важен брак сам по себе, в чистом виде, а все остальное с ним связанное – любовь, дети, секс, домашний очаг – привходящее: может быть, а может и не быть. Скажем, о детях миф не упоминает, а это значит, что они в нем не имеют значения. Ибо Петр и Феврония – мифологическая пара за гранью времени. Рассказывая об Аврааме и Саре, я поминал ряд подобного рода пар (Филемон и Бавкида, вавилонский Утнапишти с супругой, гоголевские старосветкие помещики). Эти пары самодостаточны, дети им не нужны, но они все же могут родиться при случае. Но вот уж точно чего в биографиях таких пар не может быть никогда – так это прелюбодейства.

В «Повести о Петре и Февронии» есть эпизод: некто в присутствии собственной жены посмотрел на Февронию с вожделением. Она это сразу заметила и велела нахалу попробовать воду с левого, а потом правого борта (дело было на корабле). Далее сакраментальный вопрос: одинакова ли вода? Ответ ясен, тем более что божества брака во всем мире задают подобный вопрос и делают из ответа на него одинаковый вывод: «Так и естество женское одинаково». Но я просто не знаю, как можно купиться на такую подмену? Вот если бы Феврония предложила тому вожделеющему мужику попробовать поочередно (или сразу) двух женщин, и после этого он, положа руку на сердце, смог сказать, что они одинаковы, тогда – да. Но божество моногамного брака по определению не может предложить нам такого рискованного эксперимента.

Зато оно может предложить вечный брачный контракт. В православном варианте мифа о Петре и Февронии под старость они постригаются в монахи. Но остаются все той же идеальной супружеской парой. Когда Петр чует смерть, он посылает к Февронии сообщить, что умирает. То есть – и ей, значит, пора. Она просит подождать, пока не закончит вышивку (почти Пенелопа, ткущая в окружении женихов). Петр торопит, Феврония вышивает. Но вот она втыкает иголку в ткань и кончает одновременно с Петром свой земной век. Таков древний обычай. Он еще и сейчас кое-где сохраняется: жена должна взойти на погребальный костер вместе с мужем. В Индии это называется сати. Власти, конечно, с этим обычаем борются.

Церковь пыталась воспрепятствовать последней воле супругов, которые хотели быть похоронены вместе и заранее заготовили себе один гроб на двоих. Тщилась хоть после смерти отнять Петра у Февронии (под благовидным предлогом: мол, нельзя же, монахи). Но догма священного брака диктует: муж и жена должны остаться вместе не только до гроба, но и за гробом. Вечером усопшую чету разделили, а наутро нашли в одном гробу. И так до трех раз. После этого смирились. Феврония вновь победила. Похоронили их возле храма Рождества Богородицы в Муроме. Теперь он разрушен, а чудотворные мощи Петра и Февронии лежат в соборном храме Муромского Троицкого монастыря.

Увы, нет пророка в своем отечестве. В рязанском Ласкове Февронию не то что не чтут, но – как-то принижают. По тамошней версии: она была не мудрая дева, а местная дурочка, юродивая, которая потом вышла замуж за князя. И прозывают ее отнюдь не Февронией, но Хавронией. Ну что же, сказочная Крошечка-Хаврошечка тоже много страдала, но потом вышла замуж очень удачно.

На Главную блог-книги "ДНИ СИЛЫ"