Нашел окно в Цветник. Глубоко в шахте под Первым окном, за кучей мусора. Приник лбом к толстому, проржавелому местами металлостеклу. Сначала долго не мог сфокусировать взгляд: казалось, в стене замурован стеклянный гроб. Даже подумал: может быть, уже нет. Но потом, снова, как раньше, в стекле сначала заворошилось темное пятнышко, подслеповатый кружок, потом он потемнел и расплылся в перспективу.

Это было почти невозможно: здесь, посреди пост-Города, окно в Цветник. И все же. Я видел его сверх-ясно и сверх-отчетливо, как бывает только во сне. Я почувствовал себя дома и все вспомнил.

Обитатели Цветника совершенны и смертоносны. Они поют на закате свои сладкие, ядовитые песни и зовут в никуда. У них нет ног и нет смерти. Одиночество капает с их жал, обернутых в лепестки цвета счастья. Они ловят птиц, залетающих иногда – через провалы, через вентиляционные шахты – в Цветник, но боятся, что те схватят их своими крепкими клювами, выдернут из земли, пахнущей сновидениями, и унесут в земли, подвластные времени. Обитатели Цветника боятся времени, которое сожжет их как огонь, стоит вырвать из земли их скрюченные, прогнившие корни. Я презирал их, и любил всей душой, и почти не верил в них, и доверял им себя всего. Это растения-боги, легкие и неуловимые, как музыка, которая течет по каменным ступеням в озеро над водопадом…

Отыскал взглядом свою веревку. Всего не унести, в голове помещается только одна мысль.

И вот я дома. Оконные рамы стоят, прислоненные к стене, а в оставшиеся от них дыры задувает холодный ветер, роняет снежинки на пол. Дыхание – частое, глубокое, прерывистое – как будто идешь по скату крыши.

Comments RSS