Олакрез шла по улице Серого Города, зажав в кармане стеклянный шарик из «секретика». Ее худая фигурка колыхалась на ветру, словно нарисованная углем. На улицах было пусто, как во сне. Все попрятались.

Странное чувство витало в воздухе. Воздух был разрежен, словно после грозы; воздух был заряжен, как обрез под прилавком бара. Воздух был пропитан грядущими переменами, как носовой платок, торчащий из бутылки, бывает пропитан бензином. Город ждал только одного сухого щелчка.

Закатная тишина залила все вокруг, и Город пожелтел, как кубик льда в стакане с виски. Сквозь прорехи, пробитые в небе разрывными снарядами, кое-где просвечивало солнце. В его редких золотых лучах, словно бечевы воздушных змеев протянутых над Городом, ветер носил по улицам, как перекати-поле, пустые целлофановые пакеты.

Быстро таял снег. Пахло весной. Вдоль края бетонного тротуара вниз по улице тек звонкий ручеек с пятнами бензина, по которому дети пускали кораблики из пенопласта. Один ребенок упал в открытый канализационный люк, остальные сгрудились вокруг, в молчании смотря вниз.

Trackback URI | Comments RSS