Принц с благодарной улыбкой принял чашку кофе из рук Олакрез. Улыбка немедленно отразилась в ароматной черной бездонности, в которой плавали звездочки специй. Оттуда пахло сладкой корицей, дурманящим мускатом, прохладно-мятным бадьяном и еще чем-то трудно, но не без приятности различимым. Кофе был бодрящим, словно стакан чистой воды. Пара глотков – и с лица Принца нехотя ушли глубокие ночные тени, решившие переждать там день.

Олакрез спросила: Что, опять плохой сон приснился?

– Жуткий! За мной Повседневность и Повсеночность гонялись. Куда ни пойду – встают на дороге.

– Куда же ты хотел пройти? – улыбнулась Олакрез.

– Ну… не знаю… В другой сон, наверное, – пробубнил П, не отрывая зачарованного взгляда от собственного отражения в черном кофейном зеркале. Принц подмигнул ему правым глазом, и отражение тут же подмигнуло ему левым, из чего Принц заключил, что голова в зеркале – левша.

– А по-моему, надо было просто спустить на них Ничтожесумняшеся. – проговорила Олакрез, накладывая себе в тарелку хлопьев и заливая их горячим молоком. Хлопья с громкими хлопками начали разбухать.

– Кого? – Принц удивленно поднял глаза.

– Ничто-же-сум-няше-ся. Это такое выражение, очень старое.

– Выражение чего?

– Не знаю. Но по-моему, оно бы победило Повседневность и Повсеночность. Потому что «ничто» уравновешивает «все», понимаешь? Ну, как черное уравновешивает белое, и получается.

– Чернобелое.

– Угу.

– Где же взять это Ничто-же-сумняшеся? – спросил Принц.

– Ну, иногда я встречала его в старых книгах или письмах. Вот там его, наверное, и можно почерпнуть.

– Чем почерпнуть? – не понял Принц.

Олакрез улыбнулась. – Сердцем, наверное.

– Ну спасибо. У меня не такое пустое сердце, чтобы им черпать!

– Или глазами…

– Еще лучше. Вот ты, например, умеешь черпать глазами? – спросил Принц, отрывая взгляд от чашки.

– Не уверена. Может, и умею, – медленно проговорила Олакрез, пристально глядя на него, и ее зеркальные глаза на миг показались Принцу действительно бездонными – словно она почерпнула ими не только Ничтожесумняшеся из старых книг, а целое бездонное ночное небо, раскинувшееся над зеркально гладкой гладью океана, и ещё целый бескрайний океан, в котором отражается бездонное ночное небо, со всеми его звездами.

Comments RSS