– Попробуйте мою чудесную корабельную уху! – широко, как сытый кот, улыбнулся татуированным ртом дюжий повар, и показательно помешал половником в громадном чугунном котле, висевшем на цепи над углями. В чугуне неспешно булькало что-то фантастически ароматное.

– А из чего ее варят? – поинтересовался Принц.

– Не знаю, из чего ее варварят там, откуда ты приплыл, юнга – хитро блеснул повар единственным глазом (другой был завязан черным платком), – а у нас в Городе ее варят из того, из чего надо варить уху – из ушей. Из акульих ушей. Хлебни, вот, пол-половника: это бесплатно. – Он хохотнул: – Если, понятно, не дрейфишь!

Принц наклонился и понюхал. Потом притянул к себе половник и одним глотком осушил.

Принцу показалось, что кто-то внезапно налетел на него сзади и столкнул с пирса в воду. От испуга он зажмурился и задержал дыхание. Сознание смялось. Словно лобная кость встала ему поперек горла. Он терпел, сколько мог, а потом дыхание все-таки вырвалось. «Дикая тварь» – только и успел подумать Принц, чувствуя как соленая, жгучая вода ринулась в легкие. Они моментально отяжелели, налились, покрылись изнутри ноздреватыми ракушками и колючими черными морскими ежами.

Тьма со щупальцами водорослей спешила навстречу.
– Я иду ко дну, – спросил себя Принц, делая глоток за глотком вместо вдоха, – или дно идет ко мне? И тут он заметил, что вокруг совсем не вода, а какой-то жидкий воздух, и дышать им можно, только голова очень кружится – так, что видно все вокруг, за спиной и спереди одновременно. Он видел теперь море так, как читают книгу для слепых – ощущал каждую мельчайшую складку на дне, словно языком складки нёба, чувствовал бархатистость каждого барашка волны на десять миль вокруг, подушечками всех двадцати пальцев мог пощупать каждую рыбу, ракушку, морскую звезду, которые были погружены в море – словно бы он и был морем.

А еще он увидел громадный затонувший корабль, занимавший почти все дно бухты. Его корпус покрывала толстая отслаивающаяся кора, словно судно пролежало в воде с прошлого судного дня. Медные мачты засахарились от времени, длинные весла согнулись под собственным весом, корму съели рыбы.

И все же корабль был великолепен. Покрытая водянистыми водорослями палуба тускло мерцала, по ее темно-зеленой поверхности пробегали электрические разряды, словно дрожь по спине спящего чудовища. Тонкая струйка дыма вытекала из гулкой трубы: видимо, где-то в недрах машинного отделения еще не погасла топка. Некоторые иллюминаторы, казалось, еще горели – и горячее подводное течение любопытства в море сознания Принца так и подмывало его подплыть поближе, чтобы заглянуть внутрь.

Он повернулся спиной к кораблю, покрепче уперся ногами в воду, и стал грести руками – как веслами, согнув их в локтях, словно в уключинах. Грести под водой оказалось на удивление легко, хотя Принц греб полными горстями. Уже через мгновение он почувствовал легкий толчок: нос его лодки – то есть, его затылок – уперся в борт затонувшего корабля.

И тут ему вдруг показалось, что за спиной у него бесшумно открылся люк во что-то чудовищное. Словно огонь, вспыхнули в памяти страхи, и волосы стали дымом на голове. Принц перестал чувствовать и видеть море вокруг, забыл, как читать книгу для слепых. Пальцы скрючились, как когти, глаза осоловели. Что-то мешало ему посмотреть за спину, словно кто-то держал его за руки и не давал повернуться. «Повернись», – приказал себе Принц, – «Повернись!!!» Этот крик заклокотал у него в груди, и пузырем темного спитого воздуха вырвался изо рта. Тут Принц, наконец, смог повернуться, и на мгновение увидел то, что было у него за спиной – круглый выпуклый иллюминатор затонувшего корабля.

Это был не иллюминатор, а глаз. Око. Зеленое, цвета ряски, светящееся болотным светом око – с вертикальным зрачком, к которому, похожие на ресницы, присосались длинные черные пиявки. Око смотрело выпукло и жадно, словно корабль сейчас проглотит Принца, как кот – канарейку, случайно вылетевшую из своей клетки. Ужас, как гигантский электрический скат, черной тенью метнулся в сокровенную глубину внутреннего моря Принца, и все его существо содрогнулось.

Тут спасительная мгла вспыхнула в мозгу, и мгновение ока померкло. Дышать стало легче. Принц почувствовал, как кто-то тянет его за руку – и очнулся.

«Вернись, вернись!» – твердила ему Олакрез в самое ухо. Он вернулся. Он стоял перед котлом с ухой. Вокруг кипела портовая жизнь. «Город, куда мы прилетели», – вспомнил Принц.

– Ну, юнга, – повар, наклонившись к самому его лицу, своим единственным глазом цвета морской волны буквально поедал его взглядом, – видал затонувший корабль? – он хохотнул: – Ну, и он тебя точно видал! Потом, словно одернув себя, отстранился и помешал в котле половником.

– Вы плавали на нем, – догадался Принц.

– Я на нем готовил, – уточнил повар. – Я был коком. Кормил весь корабль. А потом, что называется, вышел с ухой из воды.

Принц тут же хотел поинтересоваться, зачем было кормить сам корабль, и ЧЕМ он его кормил, но Олакрез сказала: «Пожалуйста, пойдем дальше. Что хочешь, только давай сейчас уйдем!» Поэтому Принц лишь кивнул коку с благодарностью. А кок таким жестом, словно прикоснулся к шляпе в приветствии, приподнял повязку на глазу – и оттуда холодно сверкнуло зеленоватое пламя. А может, Принцу это только показалось.

Trackback URI | Comments RSS