Геополитическое положение России определяется нашим курсом на формирование нового мирового порядка – утверждение правил взаимоотношений ведущих цивилизаций в рамках многополярного мира. Огромное давление, которое оказывают на Россию США, заинтересованные в сохранении своего существующего положения мирового гегемона, совершенно неудивительно – наднациональная, по сути, но атлантическая по форме элита заинтересована в продолжение курса на глобализацию, на расширение и закрепление ее мирового господства.

В этих условиях Россия одновременно и обороняется и наступает – причем оборону приходится держать в том числе и в собственной экономике, недопустимо сильно зависимой от внешних факторов и внешнего же давления. Оборонительной, по сути, является и борьба за Украину – она начиналась как ответ на попытку атлантистов навсегда оторвать это постсоветское образование от России, закрыв в принципе саму возможность воссоединения в будущем двух частей целого.

Но за два года, прошедших после переворота в Киеве и возвращения Крыма, борьба за Украину стала частью уже не оборонительной, а наступательной геополитической линии Кремля. Возникший в 2014 украинский, как и появившийся в 2015 сирийский фронт, будут и в наступившем году оставаться самыми заметными проявлениями российского наступления – хотя, естественно, они являются лишь частью наших геополитических планов.

Главная цель – перестройка всего мирового порядка, которая и так происходит в силу целого ряда объективных причин, в том числе и кризиса самой англосаксонской модели глобализации, но в ускорении которой Россия может и обязана сыграть важнейшую роль. Поэтому наша конфронтация с США будет идти до того момента, пока Вашингтон не откажется от претензий на мировое господство – в результате подвижек в американской элите и прихода к власти изоляционистов или провала попыток Штатов удержать свое положение военного и финансового гегемона.

Однако независимо от того, сколько продлится конфронтация России и атлантистов, для России жизненно важно выстроить устойчивые отношения с другими центрами силы – Европейским союзом и Германией, Китаем, Индией, Юго-Восточной Азией, арабским миром, Ираном и Латинской Америкой. Через ШОС и БРИКС, через двухсторонние контакты Москва выстраивает сети отношений, которые призваны как укрепить экономическую безопасность России, так и формировать новую, альтернативную атлантической архитектуру международных отношений.

Естественно, что в каждом регионе Россия сталкивается с противодействием в первую очередь англосаксонских игроков – так, для блокирования наших отношений с Европой используется украинская карта, а с мусульманским миром — нас пытаются рассорить на теме Сирии. При этом инициатива и в Сирии, и на Украине сейчас принадлежит России – при том, что до достижения поставленных нами целей и там, и там еще далеко.

Каковы же наши цели в этих конфликтах?

Они делятся на тактические и стратегические. Стратегические цели понятны – нам нужно добиться отказа США и ЕС от попыток атлантизировать Украину, то есть вывести ее из сферы российского влияния, и остановить процесс хаотизации Ближнего Востока, грозящей выплеснуться за его пределы в зону, напрямую угрожающую нашей безопасности, то есть в Закавказье и Среднюю Азию. В отношении Украины стратегический интерес заключается во включении ее в состав Евразийского союза, то есть, реинтеграция двух частей большой России. В случае Ближнего Востока наш стратегический интерес состоит в создании в регионе новой системы сдержек и противовесов, одним из важнейших внешних гарантов которой будет Россия, а другим США, которые при этом лишаться статуса главного разыгрывающего на всем пространстве Большого Ближнего Востока, от Афганистана до Алжира.

На достижение стратегических целей может понадобиться от пяти (в украинском случае) до 10 лет (в ближневосточном).

Тактические цели на ближайшие год-два для России, естественно, проще.

На украинском направлении необходимо ждать ослабления киевской власти и дезинтеграции страны – желательно без возобновления военных действий между Киевом и Донбассом, фактически вышедшим из состава Украины. Юридического закрепления независимости ДНР и ЛНР не будет – это не отвечает нашим национальным интересам, потому что самопровозглашенным республикам еще предстоит сыграть важную роль в пересборке Украины и создании ее новой, «российской» версии.

В 2016 году Россия будет делать все для того, чтобы увеличить дистанцирование Европы от Киева – что и так будет происходить по мере понимания в Берлине и Париже того факта, что шансов на мирный отрыв Украины от русского мира и ее переваривание у них просто нет. Поддержка Украины со стороны США также будет уменьшаться, потому что переложить ответственность за ее атлантизацию на европейцев не получится, а самостоятельно контролировать Украину американцы не в состоянии.

Рост противоречий между разными группировками украинской элиты и новый виток борьбы за власть между ними запрограммирован. После его начала разложение украинского государства ускорится. Минский процесс в этом году будет фактически продлен – при том, что никакого возвращения республик в состав Украины не произойдет, все стороны будут заинтересованы в фиксации сложившего временного положения.

Европе нужен будет повод для снятия большей части санкций с России и восстановления нормального экономического сотрудничества, и ни Вашингтон, ни Киев не смогут этому помешать. Отмена санкций произойдет в середине или ближе к концу года. Таким образом, давление украинского вопроса на европейско-российские отношения будет существенно ослаблено, а борьба за Украину сведется к попыткам влияния сторон на те или иные части украинских элит.

На сирийском фронте России будет продолжать военную кампанию, сочетая ее с переговорами в Женеве. Успехи армии Асада и усиление операций против «халифата» со стороны курдов и с территории Ирака позволят существенно сократить территорию ИГИЛ (организации, запрещенной в РФ). Вытеснение антисадовских повстанцев с большей части территории восточной Сирии приведет к укреплению позиций России на Ближнем Востоке в целом и российско-иранского взаимодействия в частности. Главные риски исходят от Турции, но все же ее военная операция в Сирии (против курдов) представляется крайне маловероятной. Ход мирных переговоров в Женеве зависит от успехов боевых действий Дамаска и курдов – чем большими они будут, тем сговорчивей будут поддерживаемые соседями Сирии исламисты.

В целом к концу года Россия может на обоих фронтах – украинском и сирийском – добиться существенного улучшения ситуации: на украинском направлении это будет выражаться в критическом уровне ослабления киевской власти и ее практически полной делигимитизации, а на сирийском — в завершении основных боевых действий и укреплении власти Башара Асада при достижении договоренностей о примерных контурах послевоенного устройства Сирии.

В начале ноября 2016 года станет известно, кто будет возглавлять США в ближайшие четыре года, и это окажет существенное влияние на тактику действий наших геополитических противников на украинском и сирийском фронтах. Но в любом случае у России есть все шансы сохранить за собой инициативу на обоих направлениях.

Петр АКОПОВ, заместитель главного редактора деловой газеты «Взгляд», отсюда