www.peremeny.ru-толстый веб-журнал XXI века
Продолжение. Начало здесь.
Итак, Первый Фонд периодически сталкивался с кризисами, связанными, как можно понять, с накоплением статистических флуктуаций, что выражалось в борьбе различных политических и экономических тенденций. Но План Селдона допускал только одну линию развития. Все кризисы были заранее предусмотрены – господи, какая же это все-таки чушь! – и в момент, когда они наступали, как раз приходило время собрания официальных лиц Фонда в Склепе его основателя. Били атомные часы и появлялась заранее много лет назад записанная голограмма: Селдон как бы являлся из своего Склепа и говорил, что этот текущий кризис тоже им предусмотрен, все идет по плану. Мол, двигайтесь дальше в таком-то направлении, пред вами открываются новые горизонты.
Все спланировал Селдон. Все, кроме упомянутого в предыдущем отрывке Мула, который мог всех гипнотизировать, внушать массам нужные этому Мулу идеи, которые люди принимали за свои собственные. Из-за этого выскочившего, как чертик из табакерки, мутанта Великий План едва не провалился. Впрочем, Второй Фонд, который весь целиком состоял из гипнотизеров более сильных, чем даже Мул, поправил дело, но – засветился, что тоже нарушило План. И это продолжало создавать большие проблемы.
Роман «Фонд на краю гибели» (первый в серии 80-х лет) с того и начинается, что наступает Селдоновский кризис, официальные лица собираются в Склепе, появляется голограмма Селдона, объясняющая, что все идет по Плану. На сей раз это очевидно для всех, кроме одного человека Голана Тревайза, советника правительства Терминуса (это – политическая проекция Первого из двух Фондов, основанных Селдоном). Тревайз неприлично лезет в бутылку почти в самый момент появления призрака (голограммы) Селдона перед руководством Фонда. Дело в том, что руководство считает, что Второго Фонда нет (Первый Фонд с ним покончил), а Тревайз настаивает: есть! Что ж, смутьяна арестовали. Глава Первого Фонда (мэр) женщина по фамилии Бранно приходит к арестованному Тревайзу. И вот какой любопытный происходит между ними разговор (опускаю ненужные детали).
– Ну, это уж вы извините! – Тревайз театрально развел руками. – Оппозиционер я и оппозиционером останусь. Плана Селдона не существует, заявляю я вам, – не существует в том смысле, в каком мы привыкли его воспринимать, верить в него, – его не существует по меньшей мере уже два столетия, Я уже не первый год подозревал это, и то, что мы выслушали сегодня в Склепе, только подтвердило мои подозрения.
– Потому что Селдон оказался прав? Настолько прав?
– Именно. Откуда взялась такая точность? Ведь два века назад анализ Селдоном тогдашней ситуации оказался в корне ошибочным! Тогда минуло триста лет после основания Фонда, а он уже успел так ошибиться. То есть напрочь ошибиться!
– Это, Советник, вы сами только что прекрасно объяснили. Все из-за Мула. Мул был мутантом с интенсивнейшим ментальным полем, и в Плане никак не мог быть предусмотрен.
– Но он, как бы то ни было, существовал. План был разрушен. Мул правил недолго, наследников у него, слава богу, не было. Фонд восстановил свою независимость и влияние, но вот как мог План Селдона вернуться на круги своя, как можно было заштопать в нем эту громадную дырищу?
– Ответ вам известен. Мы были одним из двух Фондов. Вы читали учебники истории?
– Читал. По официальной версии, мы, Первый Фонд, призваны были сохранить знания в области физики и расширить их. Мы должны были существовать явно, открыто, а наше историческое развитие происходило – неважно, знали мы об этом или нет – по Плану Селдона. Однако существовала и Второй Фонд, задача которой заключалась в сохранении и развитии психологических наук – психоистории, в частности, – и их существование должно было оставаться тайной даже для нас. Второй Фонд был хранителем и проводником Плана, он управляла течением истории Галактики, следил за тем, чтобы никто не сворачивал с дорог, Планом предначертанных.
– Ну вот, вы сами себе отвечаете, – сказала Мэр. – Второй Фонд разработал мероприятия по возвращению истории на стезю Плана после смерти Мула, и, очевидно, он добилась успеха. Так о чем же вы толкуете, Советник?
– Госпожа Мэр, Второй Фонд, предпринимая попытки коррекции истории Галактики, хранил План в жесточайшем секрете – эти попытки могли дорого им обойтись: они утратили бы инкогнито. Первый Фонд жил, развивался и не смог бы жить дальше, сознавая, что им кто-то манипулирует, что кто-то направляет все его действия. Поэтому мы решили найти Второй Фонд и уничтожить его.
– И преуспели в этом. Но случилось это никак не ранее, чем тогда, когда Второй Фонд уже успел вернуть поток истории в нужное русло, измененное Мулом. И с тех пор он течет по этому руслу.
– Вы верите в это? В книге написано, что Второй Фонд был обнаружен и что с некоторыми его сотрудниками расправились. Было это сто двадцать лет назад. Пять поколений успело родиться на свет с тех пор, как мы вроде бы существуем в одиночку, без Второго Фонда. И тем не менее остались так близки к Плану, что и вы, и образ Селдона сказали практически одно и то же!
– Это можно объяснить моей исторической прозорливостью.
– Прошу прощения. В вашей прозорливости у меня лично нет никаких сомнений, однако более очевидным мне представляется другое объяснение. Я полагаю, что Второй Фонд не был уничтожен. Он до сих пор управляет нами. Мы до сих пор в его руках. Только поэтому мы и вернулись на стезю Плана Селдона.
– Правда? – Бранно скептически вздернула брови. – Вы утверждаете, следовательно, что повествование о победе над Вторым Фондом – вранье?
– Почему? Совсем не обязательно. Не об этом речь. Предположим, что логово Второго Фонда было обнаружено и ликвидировано. Но как можем мы с уверенностью заявлять, что уничтожили их всех, до последнего? Второй Фонд манипулировал всей Галактикой, не только Терминусом и Фондом. Он заботился не только о существовании нашего столичного мира, не только всей нашей Федерации. На тысячу парсеков отсюда, наверняка трудились другие представители Второго Фонда. Как же можно утверждать, что мы избавились ото всех до единого? Даже если остался хоть один, то – что толку в нашей победе? Ну а если мы оставили в живых не одного-единственного представителя Второго Фонда, а несколько десятков, что тогда? Что мешало им собраться вместе, объединить усилия, воссоздать и приумножить свои сокровища, возобновить свою деятельность, увеличить число сотрудников за счет обучения и тренировки и снова повести нас за руку?
Лично меня ужасает такая постановка вопроса – ведь этот Тревайз ведет речь о поголовном уничтожении некоего сообщества. Ни он, ни его властная собеседница не имеют представления о том, сколько людей в этом таинственном Втором Фонде – тысяча, а может быть, миллион, но они должны быть уничтожены все до единого. Совершенно очевидно, что речь идет об организации массового убийства. Не знаю точно, можно ли это назвать геноцидом. Все-таки нам неизвестно какой национальности люди работают во Втором Фонде (да и существуют ли в этом далеком будущем национальности?). Но, собственно, чем геноцид отличается от массового убийства? Тем, что убийцы пытаются уничтожить не столько даже людей, сколько людей, обладающих определенными свойствами. В первую очередь – национальными свойствами (буквально это слово означает «уничтожение рода, племени»), но также и религиозными, культурными, идеологическими (геноцид давно уже толкуют расширительно).
Вообще-то первоначальный смысл геноцида сакральный. Например, евреи проводили геноцид против аморреев, хананеев и прочих коренных жителей Земли обетованной не только для того, чтобы занять их территорию, но – и это, пожалуй, главное! – чтобы очистить эту землю от носителей чужой веры. Коренные народы должны были быть уничтожены подчистую, поскольку бог евреев наложил на них заклятие. Цель тут понятна: уничтожить чужих богов, конкурентов. Нацисты проводили геноцид против евреев по таким же примерно соображениям: хотели уничтожить людей, обладающих определенными духовными свойствами, то есть избавиться от ненавистного им чужого социо-психологического комплекса идей и представлений. Тревайз замышляет свое массовое убийство на том основании, что представители Второго Фонда обладают ментальными свойствами, которые чужды и недоступны людям Первого Фонда. То есть в определенном смысле замышляет геноцид.
В наше время такие вещи, слава богу, считаются диким атавизмом и могут быть даже расценены как психическая ненормальность. Но Айзек Азимов не видит ничего особенного в том, что второфондяне должны быть уничтожены все до единого. Наверно, считает, что в далеком будущем такой галактический фашизм (или, так скажем, фундаментализм) будет нормой. Ну и помаленьку приучает к этой норме жизни современников. Фантаст нисколько не осуждает своего Тревайза за его кровожадные взгляды. Напротив, это главный положительный герой романов «Фонд на краю гибели» и «Фонд и Земля». Беззаветный искатель истины, едва ли не самый продвинутый человек во всей Галактике. Соль земли. Во всяком случае, именно Тревайзу, как мы дальше увидим, поручено определить грядущую судьбу человечества.
Я не собираюсь читать мораль фантасту. Но все-таки, интересно бы было понять, почему он, представитель народа, пережившего в 40-х годах ужас геноцида, проповедует в 80-х годах нечто очень похожее на геноцид? Или, по крайней мере, в своих писаниях относится к возможности массового убийства терпимо? Ответ на этот вопрос отложим до следующего раза. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
Вы можете 
Этот Азимов описал сша и ссср, борьбу двух фондов. Наш мир- это копия его мира, задуманного кабалистами и переиначенного Христом. И христиан не уничтожат, как бы фонды не старались-))).