Продолжение. Начало здесь.

Прогноз с того света

Собственно, люди всегда прогнозировали будущее как раз на основании знания архетипов, хотя и далеко не всегда отдавали себе отчет в тех допущениях, которые они для этого делают. И в этом смысле оракулы древних не так уж принципиально отличаются от тех прогнозов, которые дают современные специалисты. Чтобы в этом убедиться, возьмем знаменитый эпизод из Гомера. После падения Трои царь Одиссей все не может вернуться домой на Итаку, возникают препятствия. И вот, чтобы узнать, в чем проблема, он по совету волшебницы Цирцеи отправляется в Аид к прорицателю Тиресию Фивскому. Этот человек более всего известен тем, что дал понять царю Эдипу, что тот убил отца и спит с матерью. Но это лишь эпизод биографии, а вообще-то Тиресий много чего совершил. Но в момент странствия Одиссея прорицатель уже мертвец, так что царю Итаки приходится плыть за информацией в Аид. И что же он там узнает?

Во-первых, Тиресий объясняет, что Одиссей не может вернуться домой потому, что его преследует Посейдон (за то, что тот ослепил его сына Полифема). Но в будущем, преодолев все невзгоды, Одиссей все-таки сможет достигнуть родной Итаки, если… И тут внимание! В каждом пророчестве есть свои «если» (или, как еще Карамзин писал, «естьли»). В данном случае «если» заключается в том, что Одиссей с товарищами вернется домой только в том случае, если, попав на остров Триникрию, не тронет там стада Гелиоса. «Если же тронешь стада – и тебе предвещаю я гибель, и кораблю, и товарищам всем. Ты смерти избегнешь, но после многих лишь бед, потерявши товарищей, в дом свой поздно в чужом корабле вернешься и встретишь там горе».

Обратим внимание: Тиресий не столько говорит о том, что случится с Одиссеем, сколько указывает критическую точку его пути: остров Триникрию, где события могут пойти по тому или иному сценарию. Предсказателя совершенно не интересуют детали – как Одиссей попадет на Триникрию, какие опасности ждут на пути к ней. Все это объяснит Цирцея, на остров которой Одиссей обязательно должен вернуться, поскольку это – точка входа на тот свет (врата в преисподнюю, каковыми у греков является женское лоно). Так вот Цирцея (с которой он перед встречей с Тиресием спал целый год) сообщит вернувшемуся из Аида Одиссею, что впереди его ждет пенье Сирен, потом (на выбор) сходящиеся скалы или Сцилла с Харибдой, а в самом конце уже – остров Триникрия, к которому лучше не приближаться. Самое интересное то, что именно к этому острову Цирцея и указывает путь, объясняя, как избегнуть опасностей. До Триникрии Одиссею обязательно надо добраться, ибо там (если переводить слова Тиресия на современный язык) зона турбулентности, в которой кроется точка бифуркации, развилка «если».

Физик Олег Доброчеев первым стал применять понятие турбулентности к разнообразным социальным и экономическим процессам и объяснил (а также и предсказал) этим методом много чего. С его легкой руки словцо пошло в массы. Теперь о турбулентности бубнят все кому не лень (не понимая, что это такое). Так вот, обсуждая с ним эту тему я помянул о прогнозах Тиресия и о том, что предшествовало прибытию Одиссея на Триникрию: вопли Сирен, схождения-расхождения скал… Доброчеев аж просиял: «Все верно! Сперва звуковые волны, потом колебания скал! Резкое увеличение длины волны, классическая модель возникновения турбулентности по Ландау».

Вздох турбулентности

Что ж, физику естественно узнать в пассажах Гомера положения своей науки. А вот я как антрополог узнаю в этом нечто другое. Или, может быть, то же самое, но выраженное на языке другой науки. Я вижу в приключениях Одиссея на пути к Триникрии то, что бывает при родах. Движение узким проходом в пульсирующей среде – это прекрасная иллюстрация к теории перинатальных матриц Станислава Гроффа. Проанализировав тысячи галлюцинаций своих испытуемых, Грофф пришел к выводу, что устройство психики обусловлено впечатлениями, полученными младенцем при прохождении родового канала.

Действительно, чтобы выйти из преисподней, Одиссею нужно буквально заново родиться. Вот он и рождается, покидая Цирцею. Проходит тесным путем. Турбулентность возникает в момент выхода из родового канала: первый вдох и выдох. Символ этого завихрения – остров Триникрия, на котором пасутся стада Гелиоса: 7 стад по 50 быков и также – баранов, то есть 350 дней и ночей, приблизительно солнечный год, полный цикл. Остров вечного возвращения, где все кончается и зачинается. Как видим, Тиресий ведет речь о фундаментальных вещах, об архетипике времени, которое лежит в основе любых потоков, о том, что является условием любого движения и любых перемен – физических, психологических, исторических и так далее.

Общую теорию движения, перемен, потоков – будь то сюжет трагедии, рост растения или судьба государства – сформулировал Аристотель. Я об этом уже довольно подробно писал, поэтому здесь повторю только вкратце: суть аристотелевской теории в том, что всякое движение, имеющее архе в самом себе, направляется к цели, которая определена сценарием этой архе. Это означает, что жизнь состоит из множества потоков, разнообразных процессов, накладывающихся друг на друга. Если мы чувствуем, что в нашей жизни что-то не так, если мы попали в полосу фатального невезения или, не дай бог, заболели – значит, мы попали в поток, обладающий архе зловредной природы. То же самое относится и к развитию бизнеса, истории государства, любого творческого процесса или природного роста. Все это потоки, которые могут течь так или иначе, в зависимости от обстоятельств. И вот с этими обстоятельствами, с архе потоков знающий шаман может иметь дело. Так в общих чертах можно переложить на современный русский язык античную теорию «Все течет, все меняется».

Так вот Тиресий для начала объясняет Одиссею этиологию его невроза: Посейдон мстит за ослепленного сына, отсюда и все неудачи, попадание в потоки, которые не позволяют вернуться домой. Например, еще в самом начале своего пути Одиссей получил от Эола мех, в котором заключены все ветры (точнее – архе ветров, создающие разнонаправленные потоки), кроме ветра Зефира, который и доставляет путников прямо к их родной Итаке. Но уже в виду острова Одиссей вдруг засыпает, а спутники развязывают Эолов мех, думая, что там скрыты какие-то материальные ценности. В результате поднимается буря, которая возвращает корабль назад на Эолию. Что-то знакомое? Конечно! Ведь это же архе Сизифа, вечно упускающего камень с вершины горы. И ровно эту картинку (Сизифа с камнем) увидит Одиссей в Аиде сразу после беседы с Тиресием. Гомеровский текст не привлекает к этому специального внимания, но недвусмысленно иллюстрирует то, что происходит с Одиссеем, изображением сизифовой архе.

И нечто сизифовское произойдет, когда Одиссей достигнет Триникрии, где потоки образуют вихрь турбулентности. Китайцы назвали бы эти потоки потоками ци, особого рода энергии, в которой неразличимо едины физическое и смысловое (подробнее я говорю об этом здесь). Греки называли ци по-разному (Анаксимен воздухом, Фалес водой, Гераклит огнем и так далее), но суть остается одна: это нечто, лежащее в основе всех перемен, некая изначальная есть (это существительное можно найти в словаре Даля) естество, которое может проявляться по-разному в разных сферах. В физическом плане завихрения у Триникрии выразятся в страшной буре, которая больше месяца не позволит кораблю Одиссея (он все же причалил) выйти в море. А в психическом плане те же вихри обернутся помрачением ума Одиссея, который ведь предупрежден о том, что нельзя приставать к берегу, нельзя оставаться на острове, нельзя трогать быков. Но пристает, ночует, а наутро разражается упомянутая выше буря на море – естественное продолжение завихрений в душе.

Физическая буря на море и психическая буря в душе – это лишь два разных выражения одного и того же: бури ци (ести), которая приводит плавателей к катастрофе. Когда они все же убили быков (Одиссея в это время, конечно, опять сморил сон), когда после этого ветер утих, корабль вышел в море. Тут Зевс и поразил его молнией. В живых среди волн остался один Одиссей. Привязавшись к обломкам корабля, он наблюдает, как поднявшийся вдруг ветер Нот несет его обратно к Сцилле с Харибдой, ко входу в Аид, к мифологической проекции травмирующего женского лона…

И тут мы оставим бродягу. Мы следовали за ним не для того, чтобы рассказать общеизвестную историю, а для того, чтобы проследить узловые моменты архе царя Одиссея и таким образом познакомиться с методом Тиресия, предсказания которого (о возвращении его клиента домой), конечно же, сбудутся. Дальше поговорим немного о другом.

Продолжение