ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ.

Обстоятельства непреодолимой силы
(Прогнозы глобальных изменений природной среды)

Данные же наблюдений за динамикой природой среды говорят, что причиной сотовой кластеризации мирового хозяйства могут стать многовековые флуктуации климата (см., например, статью Х. Абдусаматова «Солнце определяет климат». Наука и жизнь. 2009 № 1). В частности, значительное похолодание на Земле, прогнозируемое астрофизиками на середину XXI в. (см. рис. 2). В этот период ожидается «200-летний», как они его называют, минимум солнечной активности, подобный тому, который породил малый ледниковый период (маундеровский период) 1620–1700 гг. А дефицит энергии в любых термодинамических системах, к которым, безусловно, относится и общество, своей хозяйственной деятельностью разогревающее атмосферу, может приводить к ячеистой кластеризации среды (сокращению размеров социальных кластеров для уменьшения потерь энергии), аналогичной явлению конденсации при охлаждении физических сплошных сред. То есть макросоциальные соты могу возникнуть в результате своеобразной конденсации социальной среды в «социальные капли».

Сопоставление расчетных данных мировой динамики Форрестера и автора с измерениями и прогнозами астрофизиков показано на рис. 2. Они же говорят, что там, где ожидается расчетный минимум социального развития, там и прогнозируется минимум среднеклиматической температуры на Земле.

Рис. 2. Сопоставление расчетной макросоциальной динамики Форрестера и автора с измерительными данными и прогнозами (после 2010 г.) потока солнечного излучения на Землю и оценками масштабов вариаций средней температуры планеты.

На последнем рисунке помимо динамических кривых показаны еще пики нестабильности земной коры, проявлявшиеся в прошлом сокрушительными землетрясениями, катастрофическими извержениями вулканов и минимумами амплитуд колебаний земной оси Чандлера.

Все представленные на рис. 2 данные говорят о существовании в природе Земли длинных, приблизительно 140- и 70-летних колебаний, которые могут модулировать (стимулировать) аналогичные по продолжительности долгопериодические социальные перемены в обществе.

К подобным же выводам можно прийти, анализируя эмпирические данные климатологов и гидробиологов, показанные на рис. 3 (Кляшторин Л.Б. Любушин А.А. «Циклические изменения климата и рыбопродуктивности». М.: ВНИРО. 2005).

Рис. 3. Сопоставление макросоциальной динамики с осредненными измерительными данными по масштабам температурных аномалий по «Кольскому меридиану» и масштабам биомассы арктонорвежской трески. После 2000 г. показан прогноз.

Последние опытные данные отличаются от предыдущих меньшими периодами и амплитудами вариаций состояния природной среды и биосферы (а значит, и меньшей устойчивостью), но основаны на большей статистической базе, достигающей полутора тысяч лет. Согласно измерениям, основанным на сканировании ледниковых отложений, кольцевой структуры деревьев и отложений рыбной биомассы на дне океана, природа Земли на протяжении последних 1500 лет постоянно испытывала колебания температуры с периодом в диапазоне от 55 до 76 лет, при его постоянном смещением в сторону более длиннопериодических процессов.

Таким образом, и данные климатологов и гидробиологов говорят о высокой вероятности похолодания в середине XXI в., хотя и меньшей амплитуды, чем прогнозируют астрофизики. Однако две приведенные выше серии эмпирических данных по вариациям состояния природной среды не противоречат друг другу, поскольку касаются различных аспектов проблемы климата и его разных измерительных характеристик.

Рассматривая ожидаемые в XXI в. глобальные климатические изменения, нельзя обойти стороной и мнение части климатологов, заключающееся в возможности продолжения глобального потепления планеты, которое, по их мнению, наблюдается последние полтораста лет вследствие непомерной промышленной деятельности человека. Эти прогнозные оценки базируются на много меньшей базе данных, чем рассмотренные ранее. Поэтому они отличаются меньшей статистической обоснованностью и характеризуются меньшей вероятностью.

Какие выводы следуют из анализа наиболее вероятных климатических изменений ближайшего столетия?

1. На Земле в ближайшие 40 лет похолодает. В наибольшей степени этот процесс заденет теплые страны. Что объясняется чисто физическими причинами, связанными с более высоким уровнем влияния солнечной радиации на экваториальную зону Земли.

Для России с ее северным географическим положением, опытом ведения хозяйства в зоне рискового земледелия и огромными запасами энергоресурсов ожидаемое изменение климата может оказаться наименее болезненным, если оно не приведет к геосоциальным катаклизмам, таким как мировые войны за энергоресурсы.

2. Охлаждение планеты может сопровождаться естественным физическим процессом – ячеистой кластеризацией всемирной социальной среды, некоторым прообразом которой можно считать полицентрическую модель мирового хозяйства.

Это третий аргумент в пользу создания в XXI в. нового российского социального сверхпроекта.

Критические периоды развертывания российского сверхпроекта

Все сколько-нибудь значительные шаги развития России в XXI в. будут подталкиваться последовательной серией импульсов, исходящих как из природной среды, так и из бурно изменяющейся социально-политической обстановки в мире.

Значительный вклад в стимуляцию подобного рода среднесрочных социальных и экономических изменений вносят открытые более 80 лет назад А. Чижевским приблизительно 11–12-летние волны солнечной и одновременно социальной активности масс. Важность учета такого рода природной модуляции социально-экономической активности давно поняли американцы. Их министерство промышленности, например, уже более 60 лет прогнозирует мировую экономическую динамику по методике Чижевского.

Воспользуемся и мы этим приемом для оценки возможных в среднесрочной перспективе импульсов социального переустройства России. Тем более что все наиболее значительные вехи нашей новейшей истории проходили строго по «солнечному расписанию» Чижевского. И Распад в 1991 г. СССР в период наивысшей солнечной активности, и смена «политических тяжеловесов» на молодых политиков в следующем году наиболее высокой активности – 2000-м. И череда финансово-экономических кризисов в 1998 и 2008/9 гг., отстоящих друг от друга на один цикл солнечной активности.

Обратимся поэтому к прогнозам солнечной активности на ближайшие десятилетия, построенным астрофизиками (рис. 4, взят из статьи: Абдусаматов «Солнце определяет климат»).

Рис. 4. Прогноз солнечной активности в ближайшие годы.

Исходя из этих прогнозных оценок и многолетнего опыта наблюдений социально-экономической динамики, в ближайшие 5 лет следует ожидать резкого обострения нестабильности в мире.

В первом приближении того же типа, который имел место в аналогичных фазах предыдущего – 23-го, как его именуют астрофизики, цикла солнечной активности. Оценки возможных последствий представленных на рис. 4. всплесков солнечной активности в первом приближении показаны в таблице 1.

Если же для построения возможных в будущем изменений социально-политического состояния страны и мира использовать не только 11-летнюю аналогию, но и подобный характер изменений в длинных 140-летних циклах мировой истории, то исторические аналогии событийного ряда можно существенно расширить.

Оглядываясь в прошлое именно на это период времени, мы обнаруживаем цепочку событий, которые приоткрывают завесу тайны над происходящим.

Вот лишь некоторые вехи истории 140-летней давности.

1848 год – революции в Европе. А 140 лет спустя – 1989 году падение Берлинской стены.
1851 год — прокладка первой телеграфной линии между Англией и Францией. 140 лет спустя — в 1991 году мы получили первые сети Интернет.
1856 год- начало крымской войны, 140 лет спустя – в 1995 году – начало кавказской войны в Чечне.
В 1859 году началось объединение Германии. А 140 годами позже — в 1999 году с введением единой валюты – евро, завершилось создание Единой Европы.
В 1861 году началась война между Севером и Югом в Америке. А 140 лет спустя, после теракта 9 сентября 2001 года в Нью-Йорке, США вместе с союзниками начали серию войн глобального Севера с глобальным Югом в лице Афганистана, Ирака и, как мы сейчас понимаем, Ливии.
В 1868 году произошло 9 бальное землетрясение в Перу, которое вместе с последовавшим за ним цунами унесло жизни более 25 000 человек.
А 142 годами позже мы имеем катастрофические землетрясения на Гаити и в Японии, с последовавшими цунами и техногенными катастрофами, жертвы которых тоже исчисляются десятками тысяч.
1870-е годы началась борьба европейских стран за Африку. И 140 год спустя – в 2011 году мы наблюдаем, по существу, то же самое.

В результате мы можем построить таблицу 2.

Отдельного комментария в этой таблице заслуживают события, обусловленные циклическим характером американской экономики. Изменения состояния единственной в мире сверхдержавы могут самым существенным образом отразиться на положении нашей и других стран мира.

Анализ же перспектив американской социально-политической жизни ближайшего десятилетия (нашедшей частичное отражение в таблице 2) у многих вызывает тревогу. Так, по мнению американского политолога Г. Дерлугьяна: «Соединенным Штатам в среднесрочной перспективе предстоит пройти ту шоковую терапию, которую в 1990-е годы по рецептам МВФ прошла Восточная Европа и Латинская Америка».

Конечно, американцы, хорошо освоившие и продвинувшие теорию цикличности экономики Кондратьева (даже если судить только по упомянутым выше Фридману и Турчину), попытаются, в отличие от СССР 1990-х, осуществить мягкую посадку своей экономики на циклический минимум. Анализ же предшествующих системных кризисов США начала и середины XX в. говорит, что ранее они обычно преодолевали их с помощью войн. О чем с неподражаемой откровенностью на протяжении всей своей последней книги «Следующие 100 лет» пишет Д. Фридман.

Первый акт новой серии военно-политических конфликтов нового цикла солнечной, а значит, и социальной активности уже начался, как это следует из таблиц 1 и 2, в 2011 году.

Следующий тоже весьма неординарный шаг мировой военной истории (имеющий, правда, исторические аналогии) связан с возможным военным конфликтом США и Мексики. Это один из важнейших из-за своей необычности сценариев развития мира в XXI в., рассматриваемых Фридманом. Только он эту драму относит где-то на середину века, а по нашим оценкам ее первый акт может начаться в 2018–2021 гг.

Наиболее же крупные конфликты XXI в. действительно могут состояться, как это полагает Фридман, в середине XXI в. Не столько, правда, за господство над морскими путями Тихого океана, как он полагает, сколько за контроль над энергоресурсами Евразии от Саудовской Аравии до Сибири. Время наиболее острой фазы этого конфликта существенно зависит от того, кто его начнет первым. По нашим оценкам, Китаю выгодно это сделать в следующем цикле солнечной активности, т. е. в 2023–2026 гг., а США 20–30 годами позже. Но вне зависимости от инициаторов этого кризиса и времени его начала, только вследствие неподготовленности общества к глобальному похолоданию и его возможным последствиям мир в середине – второй половине XXI в. ожидает системный кризис. Сравнивая его возможные масштабы с аналогичным по качеству кризисным переходом российского общества в 1990-х от одного социального состояния к другому, можно ожидать приблизительно 10%-ного сокращения населения Земли. Развиваться глобальный кризис будет волнами. После волны 2050-х, обусловленной похолоданием, в 2060-х высоко вероятен масштабный, а потому и кризисный по своему характеру переход к новой системе организации общественной жизни на планете (новой кластеризации мирового хозяйства), а в 2080-х может наступить болезненный кризис роста новой по системе и структуре своей организации мировой экономики.

Вот эти-то и подобные им события и болевые точки мировой истории и вынудят российские элиты к консолидации, а общество в целом мобилизуют на создание нового социального проекта. Сверхновой России, который никаким иным, кроме как глобальным, быть не может.

Олег Викторович Доброчеев, ведущий научный сотрудник РНЦ «Курчатовский институт»