Сегодня в мире многие ищут новую экономическую парадигму, способную вывести человечество из тисков глобального кризиса, и не находят. Может быть потому, что не то ищут?

Что лучше, план или рынок?

Многим понятно, что это наивный вопрос. Все хорошо вовремя. Проблема состоит только в том: когда наступает это вовремя? Для ответа на него обратим внимание на то, что хозяйство на Земле существует многие тысячелетия. За это время накоплен громадный опыт его регулирования, который, однако, до сих пор не сведен в единую систему правил и принципов (как это, например, имеет место в физике). Связано это с тем, что не были найдены приемы преобразования многообразных временных и пространственных вариаций отраслевой и региональной экономической динамики к универсальному виду.

По нашему мнению, конструктивной идеей, способной унифицировать данные экономической статистики, является гипотеза длинных волн экономики Кондратьева, поскольку в ее основе лежит универсальный – волновой – принцип развития экономики. В первой половине XX века этот принцип нашел широкое признание и дальнейшее развитие в трудах Кузнеца, Китчина и др. (Предтечей этого взгляда на экономику был французский физик К. Жугляр, который в середине ХIХ века выявил среднесрочные экономические циклы, использованные затем К.Марксом.)

Однако, за многие десятилетия, прошедшие после появление гипотезы Кондратьева, с ее помощью не удалось привести к единой форме даже самые известные колебания экономической среды. Ключ к универсальной систематизации экономической динамики появился лишь в середине XX века после публикации в 1962 году Колмогоровым гипотезы о подобии экономических и гидродинамических колебаний.

Эта гипотеза вместе с другой гипотезой Колмогорова о нелинейном характере взаимосвязи периодов гидродинамических колебаний с физическими размерами системы, позволяет рассчитывать периоды колебаний субъектов экономики на основе знания размеров миров-экономик, как их назвал Бродель. В соответствии с этой гипотезой различие длительности циклов Кондратьева, Кузнеца, Китчина и др. следует рассматривать следствием отличия физических размеров экономической среды, в которой наблюдаются подобные колебания.

Дальнейшее развитие турбулентной гипотезы экономики в конце XX века (см. Доброчеев О.В. Физические закономерности общественного развития. Общественные науки и современность. 1996, № 6) позволило найти универсальную форму волны социальной и экономической активности, длина которой определяется законом Колмогорова (см. рис. 1).

Рис. 1. Универсальная кривая изменения экономической активности по длине цикла или глубине регулирования экономики.

По форме эта волна очень близка к волне пассионарности Гумилева или волне социальной активности масс Чижевского. Бурный (турбулентный) подъем этой волны приходится на первую треть цикла. А после прохождения его половины наблюдается плавное падение активности вплоть до начала следующего цикла.

Систематизация, под углом зрения этой гипотезы, методов управления различными субъектами экономики, такими как США и Россия, показанная в таблице 1, позволяет в одинаковых фазах хозяйственного цикла (который для США составляет около 60 лет, а России – около 80) обнаружить очень близкие по качеству приемы регулирования как капиталистической, так и социалистической экономики.

Таблица 1.

Если попытаться обобщить эти разнообразные приемы, то мы можем обнаружить два качественно различных подхода. Централизованное, плановое руководство, разной степени жесткости, в фазах подъема и высокой естественной активности населения (см. рис. 1 и таб. 1). И либеральное, децентрализованное стимулирование личной и предпринимательской активности (часто методами милитаризации экономики) — в фазах ее естественного падения и кризиса.

В фазе подъема это обусловлено необходимостью направления растущей социальной активность масс в конструктивное созидательное русло, а в период окончания хозяйственного цикла предоставления им творческой свободы самовыражения (порою с риском для жизни в военных кампаниях), которая критически необходима для выхода на новый виток развития.

О новом социальном проекте

С более же общей точки зрения на волновую природу единой социальной, экономической и духовной жизни общества видны несколько иные аспекты проблемы. В частности, исключительно важная роль проектного подхода. Рассмотрение под этим углом зрения опыта ведущих держав XX века говорит, что объектом социального проектирования может выступать как своя собственная страна, так и соперники или соседи.

В этой связи некоторые западные политологи даже порой обижаются, что их российские коллеги не видят определяющего интеллектуального вклада Запада в распад СССР. Хотя общеизвестно, что проектную работу в этом направлении начал еще Ален Даллес, а решительный вклад в реализацию внесла американская фабрика мысли под названием Рэндкорпорейшен.

Явно видимая в таблице 1 логика управления общественной жизнью крупных социальных систем говорит, что без проектного подхода она просто не обходится. В этой связи несколько перефразируя Наполеона можно даже сказать: не хотите кормить собственных «яйцеголовых», будете кормить чужих вместе со всем их народом и государством. Причем кормить до тех пор, пока в своей стране не появится генерация новых «яйцеголовых». А дело это весьма длительное, хлопотное и необязательно успешное.

Во-первых, нужны здоровые дети, потом хорошая школа, вуз, научная, духовная и культурная среда и т.д. При этом надо иметь в виду, что великими проектантами не рождаются. Их рождает, как считает Никита Михалков, прежде всего духовная атмосфера общества, а не отдельные люди или «креативные» массы. Поэтому единицами исчисляются в истории мыслители, способные превращать информацию в «проектное знание», как некоторые моллюски способны из «воды» аккумулировать жемчуг. Но это еще не все. Абсолютным большинством современников великие мыслители в серьез не воспринимаются, как например, прародитель космонавтики Циолковский или научного социализма – Маркс. А иногда даже уничтожается. Хотя, надо признать, что на Земле все-таки многих пророков почитают как, например, Моисея, Будду, Конфуция или Мухаммеда.

К некоторым народам прозрение возвращается со временем, и они начинают пользоваться плодами «ненужных» визионерских идей, порой, даже, весьма экономически эффективно, как это произошло с идеями Циолковского в России. Именно они, и не за 70 лет, а «всего» 35-40, сделали СССР сверхдержавой.

Приблизительно столько же времени понадобилось американцам для реализации антисоциалистического проекта Рэндкорпорейшен. Однако, как это часто бывает, вирус разрушения легко запустить, но трудно остановить. Поэтому, по историческим меркам, практически сразу после распада СССР начал распадаться и глобальный американский проект. После неожиданного и для самих проектантов краха его теоретической конструкции (об этом сегодня, вслед за Бжезинским, говорят многие аналитики по обе стороны океана) мир оказался перед потребностью нового всемирного (глобального по западной терминологии) социального проекта, а не столько новой экономической парадигмы.

Спасать сегодня надо все человечество, а не мировую экономику. Даже с риском для некоторых социальных групп или классов. Поскольку, с одной стороны, единый организм общества в критических периодах истории может пожертвовать какими-то своими частями. С другой, экономику не вычленишь из всего клубка взаимно переплетающихся проблем, начиная с моральных аспектов жизни общества и заканчивая проблемами обеспечения энергией.

В таких условиях изменять приходится не только и не столько механизмы регулирования хозяйства, но и всю его социальную и пространственную экономическую структуру. Бернар Лиетар, например, считает, что спасти от коллапса современное мировое хозяйство могут только самые радикальные меры. Либо введение беспроцентной валюты, либо разделения мировой экономики на три крупные валютные зоны. Новый доллар, евро, вместе с российским рублем, и юань. При этом, правда, он не объясняет, как в Евразии получается именно евро, а не баррель, или (что, то же самое) рубль в рамках принятой им логики беспроцентной валюты. Лиетар, кроме того, пользуется в своих геоэкономических построениях распространенными на Западе качественными представлениями теории сложности. Ее кратким выражением является график подобный тому, который показан на рис.1. С точки же зрения количественной теории турбулентной экономики, более высокой устойчивостью обладает мировая система, состоящая из 10-15 глобальных держав (см. Ансамбль 15), а не трех.

В общем, на рубеже тысячелетий к нам снова неожиданно прилетел «черный лебедь», как заметил Насим Талеб, и мы вновь оказались в узловой точке всемирной, а не только российской, американской или европейской истории. Хотя птицы эти летят к нам так долго, что люди успеваю забыть об их существовании, прилетают они регулярно, по крайней мере, раз в 140 лет (см. Черный лебедь глобализации).

В последнем, наиболее документированном периоде истории это случалось четырежды. В результате, лишь благодаря универсальным мыслителям эпохи возрождения и последовавшим великим географическим открытиям человечеству в середине XV века удалось выйти из кризиса средневековья. В следующей 140 летней волне выход из кризиса удалось совершить благодаря Ньютону, Лейбницу, Эйлеру и другим естествоиспытателям, породившим новое – научное – мировоззрение. Вслед за этой волной, благодаря «левшам», с начала XVIII века и по середину XIX произошла промышленная революция. И на наших глазах – в конце XX века завершилась четвертая глобальная волна, на гребне которой произошли социалистическая, научно-техническая и, как полагают некоторые, сексуальная революции.

Таким образом, мы сегодня оказались в эпохе завершения одной глобальной волны и в самом начале следующей, пятой в нашей периодике, венец которой ожидается в конце XXI века, а окончание – в середине XXII века. Нельзя, однако, исключить того, что в XX веке вместе с глобальной научно-технократической волной завершилась и сверхдлинная 560-летняя мировоззренческая волна и нам, на новом витке истории, надо снова возвращаться в эпоху возрождения.

Контуры будущего

«Ты никогда не решишь проблему, если будешь думать так же, как те, кто ее создал»
Альберт Эйнштейн

Это во времена Томаса Мора и позже, Жуль Верна, казались понятными многие технические и социальные детали глобальных проектов разумного переустройства общества. Сегодня, после полномасштабной реализации абсолютно фантастических идей XIX века, и даже некоторых сказочных мечтаний эпохи средневековья, нам становится ясно, что провидческие возможности человека ограничены, и детали будущего нам знать не дано.

Однако в истории мы с удивлением обнаруживаем, что устремленность к великой, но недостижимой одному человеку, а лишь всему человечеству мечте, начинает оздоравливать общество и генерировать в нем жизненные силы, которые, казалось бы, уже его полностью покинули.

Со временем еретические для своего времени и для малых социальных групп, в которых они рождались (нет пророков в своем отечестве, как сказано в Библии), великие идеи начинают оплодотворять человечество и возрождать его к активной физической деятельности! Такие идеи-сверхцели всегда появляются непредсказуемо, но именно в тот момент, когда в них возникает самая настоятельная необходимость. Как будто, в неявном виде они уже существовали в обществе и наступившая драматичная эпоха их только лишь актуализировала.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что в начавшуюся с Ньютона эпоху научного знания для определения контуров будущего нам и по сей день приходится обращаться к технократическим приемам «заглядываения» в него (не смотря на всю гуманитарную скудость такого подхода).

А что же говорят результаты подобных изысканий, многие из которых опубликованы на портале Перемен или в журнале Философия хозяйства? Начало нового глобального цикла мирового хозяйства приходится на последнее десятилетие XX века. В этот период и должны были появиться контуры (зачатки) новых социальных ересей или, по-другому, фантастических социальных проектов, дальнейшая разработка и реализация которых потребует не одного века.

Вот их неполный (составленный с точки зрения лишь автора) список.

1. Диверсифицированный по пространству глобальный мир (глобальным миров — экономик (глобальных социальных атомов) должно быть много – до 15 штук).

2. Устойчивые к глобальным катаклизмам макросоциальные атомы, (ноевы ковчеги), в каждом из которых полностью отражается все полиэтническое и биологическое разнообразие современного мира.

3. Практическая реализация бессмертия в форме семьи, позволяющей человеку прожить 140 лет (т.е. полный цикл жизни общества).

4. Календарная система, гармонизирующая личную и общественную жизнь человека не по 4, как сегодня, а не менее 13 естественным ритмам природы.

5. Генерация в окружающей космической среде новой формы мыслителей, с которыми человек мог бы вести заинтересованный диалог (собратьев по разуму или гениальных собеседников).

Олег Викторович Доброчеев, ведущий научный сотрудник РНЦ «Курчатовский институт»