Давненько на Осьминоге не было китайских козней. Это надо исправить. Сегодня вникнем в кознь № 32, которая носит название «Пустой город». Эта кознь входит в раздел «Стратагемы проигрышных сражений», и смысл ее — обман. Однако не все так просто. На всякого обманщика может найтись другой обманщик. А взаимный обман ведет к ситуациям парадоксальных провокаций, которые на Осьминоге уже разбирались, но без всякой связи с китайскими кознями (см. здесь). В общем, понятно, что военные хитрости – дело интернациональное. К этому остается добавить, что о происхождении книги «Тридцать шесть стратагем» можно прочесть здесь. А объяснения структуры нашей публикации дано здесь.

№ 32. ПУСТОЙ ГОРОД

Если пусто у самого — сотвори еще большую пустоту.
Пусть из собственной трудности у противника появится еще большая трудность.

Толкование и иллюстрация Малявина

Толкование:

Совсем пустое вдруг кажется совершенно полным: вот наваждение.
Правила для полководца меняются каждый раз.
Не было недостатка в людях, последовавших примеру Чжугэ Ляна.

Иллюстрации:

Название стратагемы и последняя фраза в толковании указывают на известный эпизод из жизни знаменитого полководца Чжугэ Ляна, жившего в эпоху Троецарствия (первая половина III в.). Однажды Чжугэ Ляну с небольшим отрядом оказался в городе Сичэн, к которому приближалось огромное войско военачальника царства Вэй Сыма И. Не имея сил защищать город и не имея возможности отступить, Чжугэ Лян объявил своим воинам:

— Приказываю снять с городских стен боевые знамена, а всем воинам спрятаться в укромных местах, не шуметь и не двигаться. Нарушившие этот приказ будут казнены на месте. Засим Чжугэ Лян отрядил несколько воинов, переодетых в гражданское платье, подметать землю у городских ворот, а сам, облачившись в свое парадное одеяние, поднялся на башню над городскими воротами в сопровождении двух слуг, возжег там благовония и уселся на башне, облокотившись на перила и перебирая струны лютни.

Когда передовой отряд Сыма И приблизился к городу, они увидели настежь распахнутые ворота, где какие-то мирные люди подметали землю, и самого Чжугэ Ляна, который как ни в чем не бывало сидел на башне и наигрывал на лютне. Разведчики не посмели войти в город, опасаясь подвоха, а поспешили назад и рассказали Сыма И о странном “пустом городе”. Сыма И, выслушав донесение разведчиков, только рассмеялся в ответ. Он приказал своим войскам остановиться, а сам поскакал во весь опор к Сичэну. Он увидел на башне Чжугэ Ляна, который непринужденно пел в обществе двух слуг, державших его меч и печать командующего, и людей, которые спокойно мели улицу за воротами. Казалось, город вымер. Внезапно страшное подозрение охватило Сыма И, он поскакал обратно и приказал своим войскам отступать. Младший сын Сыма И сказал отцу:

— Но у Чжугэ Ляна совсем нет войск, чтобы защищать город. Почему же мы отступили?
— Чжугэ Лян — очень осторожный человек и не любит играть с огнем, — ответил Сыма И. — Если он оставил ворота открытыми, значит, внутри нас ожидала какая-то страшная засада. Если бы мы вошли вовнутрь, мы оказались бы в ловушке. Ты еще слишком молод, чтобы это понять.
А сам Чжугэ Лян, увидев, что войско Сыма И отступает, сказал:
— Он подумал, что его ждет засада. Но на его месте я бы не стал отступать так поспешно.

В эпоху правления династии Тан западные племена тубо подняли мятеж и захватили город Гуачжоу, убив его правителя. На должность правителя Гуачжоу назначали военачальника Чжан Шоугуя. Чжан Шоугуй занялся ремонтом городской стены, но когда работы были еще далеки от завершения на город внезапно вновь напали мятежные варвары. Защитники города были совершенно беззащитны перед нападавшими. В городе уже было началась паника, но Чжан Шоугуй придумал такую хитрость: он устроил в городе веселый праздник с шумными пирами и концертами, в которых участвовали все его воины. Варвары, опасаясь ловушки, не посмели войти в город.

Толкование и примеры Зенгера

ТОЛКОВАНИЕ

1. Скрыть показной уверенностью обескураженность появлением противника или слабость перед ним; стратагема разыгрываемой засады 2. Стратагема показной безопасности; стратагема отбоя тревоги

ПРИМЕРЫ

Неудачный повтор

В брошюре Избранное для домашнего чтения четырехклассников начальной школы под заголовком «Стратагема пустого города» помещена следующая история: «Один человек был просто помешан на романе Троецарствие. Однажды в его деревню приехала оперная труппа. Она должна была исполнять Стратагему пустого города. Страстный поклонник Троецарствия хотел во что бы то ни стало попасть на представление. Но кто будет охранять его дом? Не дай бог заявится вор — и пиши пропало все его добро. Он ходил по дому и думал. Вдруг он хлопнул себя по лбу: «Вот это мысль. Почему бы мне просто не воспользоваться уловкой Чжугэ Ляна!» Он открыл настежь входные двери, сверху повесил светильник с зажженной свечой, после чего отправился на представление. Итак, он решил воспользоваться стратагемой пустого города.

Вернувшись домой, он придирчиво осмотрел дом. Все было на месте, даже иголка не пропала. Тогда он стал нахваливать Чжугэ Ляна: «Что за чудо человек!», а его уважение к нему возросло еще больше.

Через некоторое время в деревне состоялось очередное оперное представление. Страстный поклонник Троецарствия вновь зажег светильник, укрепив его над открытыми настежь дверьми. Он опять решил прибегнуть к стратагеме пустого города, отправляясь на спектакль. Однако, возвратившись домой на этот раз, он обнаружил, что в нем побывал вор. Были унесены даже входные двери. Тут селянин зарыдал, весь свой гнев обратив на Чжугэ Ляна. Он взял со стола Троецарствие и вычеркнул все упоминания о Чжугэ Ляне; не успокоившись на этом, он стал вырезать их ножом. Как раз в ту пору, когда он, ругая на чем свет стоит Чжугэ Ляна, выскабливал его имя со страниц книги, за этим занятием застал его проходивший мимо начитанный в Троецарствии уличный рассказчик. На вопрос, что случилось, поклонник Троецарствия поведал, как его обокрали. Рассказчик чуть не упал со смеху: «И откуда ты взял, что Чжугэ Лян глупец? Глупец как раз ты!» — «Почему?» — «Просмотри-ка еще раз Троецарствие. Ежели отыщешь место, где Чжугэ Лян дважды прибегал к стратагеме пустого города, я возмещу тебе все убытки от кражи».

Японское искусство уловок

В период сёгуната в начале эпохи Эдо (1603—1867) Токугава Иэясу отвоевал у Имагавы Удзидзанэ провинцию Тотоми. Затем он расширил свои владения от города Окадзаки в провинции Микава до города Хамамацу в Тотоми, из-за чего стал на пути военного правителя [сюго] Такэды Сингэна, тоже желавшего расширить сферу своего влияния. В 1571 г. Такэда Сингэн выступил против своих соперников. На следующий год он был близок к завоеванию Хамамацу. Такэда Сингэн считался выдающимся знатоком военного дела. В распоряжении же Токугавы Иэясу было всего 8 тысяч человек. Три тысячи всадников, призванных им из тыла, еще не подошли. Поэтому он не мог противостоять противнику, и ему пришлось отступать в крепость Хамамацу. Такэда Сингэн следовал за ним по пятам, полагая, что без труда возьмет Хамамацу.

Однако, приблизившись к крепости, он увидел распахнутые настежь ворота. В крепости горели во множестве светильники, но людей не было видно. Такэде тотчас подумалось, что противник прибег к стратагеме пустого города, и он решил немедленно войти в город. Но тут ему, человеку сведущему в военном деле, пришло в голову, что Токугава Иэясу наверняка предвидел: он, Такэда Сингэн, разгадает уловку с пустым городом. Откуда тогда у Токугавы Иэясу взялась смелость прибегнуть к стратагеме пустого города? Подобные мысли побудили Такэду к осторожности. Он приказал войску расположиться вокруг крепости. А между тем к Токугаве Иэясу подоспели три тысячи всадников. Такэда Сингэн посчитал, что попал в засаду. И тогда он вообще отказался идти на Хамамацу. Землю уже сковал мороз, наступили холода. Такэда Сингэн простудился и умер.

Пустая резиденция

В последние годы китайской империи, полные революционной смуты, прозванный «мясником» Чжао Эрфэн, бывший в 1908—1911 гг. верховным комиссаром Тибета, 25 ноября 1911 г. добровольно сложил с себя полномочия генерал-губернатора Сычуани с одновременным объявлением ее независимости. Это неибежно вызвало столкновение с вновь назначенным наместником Инь Чанхэном. Из-за приближающегося праздника весны 1912 г. Чжао Эрфэн не покидал своей резиденции в Чэнду. В городе поползли слухи, что резиденция полна солдат, а в центральном помещении наготове стоят пулеметы. Там якобы только дожидаются удобного случая для вооруженного выступления. Инь Чанхэну хотелось как можно скорее избавиться от Чжао Эрфэна, но из-за слухов он все медлил. Наконец он приказал трем батальонам окружить резиденцию. Убедившись, что там тихо, солдаты ворвались внутрь. Они не нашли там ни воинов, ни оружия. «Там было пустынней, чем когда Чжугэ Лян прибег к «стратагеме пустого города», — пишет «китайский Гете» Го Можо в своих воспоминаниях о юношеских годах. Солдат не было и в помине. Один лейтенант пошел внутрь здания на разведку. Чжао Эрфэн лежал больной в постели, а рядом с ним находилась всего одна сиделка. Ее тотчас расстреляли, самого Чжао Эрфэна стащили с постели и вскоре обезглавили.

Примечательно здесь то, что слухи об охраняемой вооруженными до зубов солдатами резиденции распространялись в полном соответствии с духом стратагемы пустого города. Окружающие полагали, как и Сыма И в свое время, что внешне выглядевшее беззащитным здание представляло собой лишь видимость, за которой скрывалась опасность. Даже новый наместник поддался общему подозрению, что его противник прибег к стратагеме 32. Но оказалось, что все пали жертвой мнительности, которая была обусловлена плохим стратагемным анализом сложившегося положения. Данный пример показателен для китайцев, со стратагемным недоверием относящихся к затруднительным положениям. Они уже невольно, будь то к месту или нет, стараются защититься от неприятных неожиданностей посредством стратагемного анализа.

Стояние на Угре

На реке Угре, уже скованной льдом, в 200 км юго-западней Москвы России предстояло выдержать испытание на терпение. После нескольких месяцев тягостного ожидания московские войска готовы были вот-вот напасть на находившихся по ту сторону реки золотоордынских татар. И тут великий князь московский Иван III повелел отступать. Противник, решив, что это военная хитрость, не выдержал и бежал. Монгольско-татарское иго пало без единого выстрела, после чего началось возвышение Москвы.

450 газетных слов срывают наступление

В октябре 1948 г., на исходе гражданской войны в Китае, генерал Фу Цзои, назначенный гоминьдановским правительством главнокомандующим на севере Китая, задумал вернуть захваченный коммунистами город Шицзячжуан (на западе нынешней провинции Хэбэй). К тому времени из Шицзячжуана войска коммунистов были почти полностью выведены. В этом положении командование вооруженных сил коммунистов воспользовалось стратагемой пустого города, использовав исключительно слова. Оно распространило в печати состоявшее всего из 450 знаков сообщение, в котором разоблачался план нападения гоминьдановцев и подчеркивалась готовность армии и народной милиции в Шицзячжуане дать отпор, так что штурм Фу Цзои обречен на неудачу. Это сообщение обескуражило Фу Цзоиня. Оказалось, что его планы известны неприятелю, готовому отразить его удар. И он отменяет наступление, даже не начав его. Заимствованное из газеты Народно-освободительная армия описание победы коммунистов без оружия пекинская газета Литературная сводка поместила под названием «Ловко использованная председателем Мао стратагема пустого города».

Светильники вместо охраны

Об использовании стратагемы 32 сообщила шанхайская газета Литературное собрание за 1.04.1983 г. в статье с названием «Подобная «стратагема пустого города» недопустима». Два охранника универсального магазина, всякий раз заступая на дежурство, включали свет на первом этаже и отправлялись спать этажом выше. Освещенные окна должны были свидетельствовать об охране магазина. Двое сбежавших заключенных, последив за магазином, раскрыли стратагему и украли товара на сумму свыше 1100 юаней. «Вы скажете — мелочь? — пишет Чэнь Чжао в этой связи в своем очерке «Стратагема пустого города» прежде и сейчас». — Однако подобные происшествия показывают, что многие по-прежнему прославляют «стратагему пустого города». Как они только додумались сравнить себя с Чжугэ Ляном, а преступников с Сыма И?

Истинная и ложная пустота

Стратагема пустого города может быть истолкована двояко: либо как «стратагема сокрытия пустоты на самом деле пустого, иначе говоря, беззащитного города», либо как «стратагема разыгранной пустоты в действительности не пустого, а защищенного города».

Согласно первой разновидности город на самом деле «пуст», т. е. не готов обороняться от приближающегося противника . Демонстративное или какое-то иное, необычное выставление на глаза своей пустоты может вызвать у противника подозрение, что это лишь видимость, за которой таится некая угроза, страх перед которой и заставляет его воздержаться от нападения на пустой город. Стратагема 32 в этом случае служит для защиты от нападения.

Согласно второй разновидности стратагемы 32 никакой пустоты нет, она показная и служит для заманивания противника, который полагает, что вторгается на незащищенную территорию, где на самом деле его ожидает засада. Стратагема 32 в этом случае направлена на то, чтобы заставить противника начать наступление, а затем его уничтожить. Истолкованная таким образом стратагема 32 стремится к противоположной от той, что ставит перед собой первая, считающаяся исходной. Если ограничить стратагему 32 ее исходным содержанием, тогда ее вторая разновидность скорее подпадает под стратагему 22 и 28.

Не скрывать пустоту, а показывать

«Они напускают на себя откровенность лишь в целях ведения войны», — писал Мао Цзэдун 28.08.1949 г. [в статье для агентства Синьхуа «Почему нужна дискуссия о Белой книге?»]. При проведении стратагемы 32 откровенность не напускают, но откровенность хитро используют.

Бывает «пустота» сама по себе (см. стратагему 2), т. е. отсутствие силы или обороноспособности, намеренно показывающая еще большую беспомощность. Например, имея скудные оборонительные ресурсы, их скрывают, а располагая крайне малыми силами, их тоже прячут от противника либо, будучи плохо подготовленными к вражескому нападению, делают вид, что вовсе к нему не готовы. Цель подобных мер — вселить в неприятеля неуверенность до полной потери ориентации. Действительно ли беззащитен противник, как об этом свидетельствует его состояние? Или же он затаился?

На войне противнику сообщается такое обилие сведений о собственном положении, что у того зарождается недоверие. Даже бесхитростное положение вынуждает его все тщательно взвешивать, ничего не принимая на веру. А когда возникает необычное, как в случае со стратагемой 32, положение, то уже закравшееся подозрение возрастает многократно и противник перестает верить собственным глазам. Такое психологическое состояние и призвана вызвать у противника стратагема 32, на что указывал еще военный трактат «Замыслы соломенной хижины»: «если пуст, выставляешь свою пустоту так, что враг сомневается в ней, подозревая полноту». В случае удачи стратагемы ее жертва утвердится в мнении, противоположном тому, что он видит (т. е. пустоту), посчитает город пустым лишь внешне и оставит своего противника в покое.

Поскольку стратагема 32 из ничего — реально отсутствующей военной силы — создает нечто — страх неприятеля перед предполагаемой засадой, она предстает еще и разновидностью стратагемы 7. Но в отличие от нее к стратагеме 32 прибегают лишь в случае крайней опасности, при такой слабости, когда просто нет иного выхода. В первую голову это оборонительная стратагема, предназначенная сугубо для самозащиты, и представляет собой простую затяжку времени. Пока стратагема 32 вводит противника в заблуждение, нужно незамедлительно заняться укреплением собственного положения или бежать. Нельзя уповать исключительно на эту стратагему. Напротив, нужно предусмотреть и иное развитие событий.

Мой желудок поет стратагему «пустой город»

«Чжугэ Лян решил опять прибегнуть к стратагеме пустого города» — под таким заголовком газета Вечерний Пекин напечатала рассказ Сюй Чунъюя. Когда на этот раз Чжугэ Лян собрал своих военачальников и предложил им атаковать приближающегося Сыма И, те стали отнекиваться. Один потребовал чрезмерную награду, другой выказал недовольство своим жалованьем и предоставленным ему жильем, третий сослался на нехватку боевого опыта, поскольку последние восемь лет лишь пил чай да играл в маджонг, а четвертый должен был уладить последние формальности, связанные с предстоящей инспекционной поездкой за границу. Из-за этих лодырей с их отговорками и невыполнимыми требованиями Чжугэ Ляну ничего другого не оставалось, как открыть городские ворота и самому на крепостной стене разыграть стратагему пустого города.

Когда подобные литературные обработки стратагемы 32 были в диковинку, часто в переносном смысле использовались выражения вроде «петь стратагему пустого города» или «разыгрывать стратагему пустого города». Таким вот забавным образом указывали на присутствие некой пустоты. Несколько примеров из китайских газет. Если «стратагему пустого города» поет отдел технического контроля завода по производству прохладительных напитков, значит, он существует только бумаге. Ряды «певцов стратагемы пустого города» может пополнить и наблюдательный пост регулировщика на оживленном перекрестке, что указывает на отсутствие этого самого регулировщика. Если книга содержит много серых или даже никчемных страниц, из-за чего становится не в меру толстой и, главное — чего, естественно, добиваются издатели, — более дорогой, она тоже «поет стратагему пустого города». Если китайцы создают с участием иностранных инвесторов предприятие ради сулимых налоговых льгот, а позже выясняется, что так называемый зарубежный партнер стоит лишь на бумаге, тоже могут сказать, что здесь «разыграна стратагема пустого города».

Западный читатель, возможно, здесь усмехнется, но повода у него, пожалуй, для этого нет. Если уж говорить о США, то они едва ли в состоянии одновременно атаковать несколько мест на земле («Сомнение в западном военном могуществе: Международный институт стратегических исследований критикует гонку вооружения стран — участниц НАТО».). На Генеральной Ассамблее ООН США постоянно оказываются в полной изоляции, находя поддержку в затруднительных вопросах лишь у малых государств. В кризисных ситуациях США не всегда удается настоять на своем и в Совете Безопасности ООН, и порой они вынуждены избирать особый путь, дипломатично названный «односторонним». И тогда сам вопрос, полагает ли мировая держава США, что сможет воспользоваться поддержкой Европы, далеко не надуман и встает со всей своей остротой, и не поют ли в некотором отношении американцы, а заодно с ними и европейцы, «стратагему пустого города».

Продолжение следует