В Российской политике сложилась практика отстаивания и представления интересов электоральных (это слово в виду его двусмысленности хорошо бы запретить) групп без участия самих групп, иной раз, без общения и сообщения с этими группами, руководствуясь личными интересами и знаниями, позаимствованными из учебников позапрошлого века либо, что еще вероятней, кривыми графиков и кубиками диаграмм.

Таким образом в головах медийных политических персонажей, оппозиционных и властных, возникает иллюзия плоского мира, понятного и простого.

Мир как шашечная доска, легок в описании плоскими мыслями, идеями и идеалами. Каждой политической «силе» здесь отведены собственного цвета квадратики, размещенные по линиям наибольшей напряженности: правовой, социальной и национальной.

Либералы отдают предпочтение праву, в основном – имущественному, в меньшей степени – правам личности, так как от прав личности рукой подать до идеи социальной справедливости, а это уже клеточки другого цвета и переходить на них все равно, что предать либеральные ценности, чистые, светлые, лабораторно-выведенные.

Левые силы маршируют по клеточкам социальной справедливости, а добравшись до верха, становятся дамками и потом гоняют вверх-вниз.

Националисты налегают на национальную идею.

Каждый «специализируется» и обустраивается в своей клетке и других полей старательно не замечает. Тем временем река жизни протекает сквозь белые пятна заложников рафинированных теорий не обремененной и непонятой, а страной «управляет» кучка безыдейных политических идиотов, принимающих простые решения и отдающих собачьи команды, типа «Россия, вперед!»

Неудивительно, что и Россия и «простой» человек остаются неразгаданными и непонятыми, и политические процессы запускаются без помощи проявленных в публичной плоскости политических персонажей, оппозиционных и властных.

Как правило, сначала происходят некие исторические события – массовые протесты конца 2011 года, народные сходы Пугачева, Бирюлево и прочих, а затем к ним прилипает политический истеблишмент (в данном случае это ругательство). Причем, тот истеблишмент клетки, которого от этих событий подмокли, пытается объяснить исторический феномен заговорами местных или забугорных спецслужб, объективной цикличностью или субъективной эпилептоидностью, а другой одноклеточный истеблишмент, тот, что остался сух, пробует его возглавить, но, чаще всего, присвоить монопольное право на распоряжение результатами.