Вроде уважаемый человек, умеет напустить на себя важность, не прочь пораздувать щеки, рассуждая о высоких материях, не патологически пропащий, еще сохраняет человеческий облик, часто даже приятный во всех отношениях, но на поверку является клиническим трусом. Никакие посты, должности, регалии не становятся прививкой от трусости, но, наоборот, обостряют ее приступы. «Кабы что не вышло» — его девиз, с которым идет, оглядываясь, по жизни. Главное, чтобы все шито-крыто и мне чай пить. Трус в моменты приступов самооткровенности оправдывает себя тем, что ему есть что терять. Часто важный, средней важности и не очень важный трус объясняет свою трусость тем, что невдалеке находится дегенерат, который строго следит за всеми действиями и поступками труса, наблюдает как тот дышит, о чем думает. Трусу не хочется думать, что и он сам – потенциальный дегенерат, ведь дегенератизм – это не от рождения, а приобретенные навыки приспособленчества в среде любой ценой, ставшие образом жизни, его моралью. Но постепенно и трус свыкается, ведь так комфортнее, вольготнее. Постепенно их мнение, их позиция, точка зрения начинает превалировать в обществе.

Вот сталкиваешься с приличным вроде как человеком, которого есть даже за что уважать, имеет он значение, определенный вес в обществе, но на поверку выходит трусом, причем трусом по мелочам, в самых что ни на есть пустяках. Иногда просто перестраховывается. Периодически и возникает в нем внутренняя борьба, но страх берет свое и начинает властвовать трус. Такого человека в принципе можно понять. Как правило, ему есть что терять. Начинаешь оправдывать, что у него хороший доход, карьера, кредиты, которые дисциплинируют, есть тяга к всевозможным жизненным благам: запланированный отдых на курорте с семьей, покупка новой машины, сбережения на дачу и так далее. Трус живет в этом своем мире, как улитка в панцире, и если вытащишь его из убежища, то долго он протянуть не может. В панцире он весь. Без панциря ему кажется, что он ничего из себя не представляет, потому как трус.

Но с другой стороны, все это мало оправдывает труса. Он, конечно, может кивнуть в сторону дегенерата, который присутствует рядом со своим недремлющим оком, но надо понимать, что сам трус постепенно дрейфует в сторону дегенерата. Он потенциальный дегенерат.

Дегенерат – это бывший трус. Это трус, в какой-то момент научившийся ползать без панциря, и теперь смотрит с благоговением только на тех, кто выше его ростом, чтобы ненароком не раздавили. Он, как гиена, которая нападает только на тех, кто ниже ее ростом.

Дегенерат понимает, что трусами можно легко управлять, лелея в них чувство трусости. Ведь это только на первый взгляд, кажется, что трус тяготится тем, что он трус. Трусость – это часто единственное алиби труса, и он его нежно лелеет. Плюс дегенерат видит в трусах свой кадровый резерв. Если его дело не пропадет, его не изобличат, то и не настанет момент истины, когда все увидят, что дегенерат, на самом деле, совершенно не страшен и не опасен. Он есть только улитка без панциря в окружении трусов. Дегенерат больше всего боится (он ведь бывший трус), что его раскроют и назовут дегенератом.

Трус живет инстинктами. Дегенерат живет инстинктами. Все их взгляды всегда ситуативны и легко форматируются этими самыми инстинктами. Инстинкты труса – неприкасаемость его личного пространства, которое растет, но неприметно для сторонних глаз. Инстинкты дегенерата – в непомерном разбухании его жизненного пространства, чтобы не вернуться в состояние труса. Эта его цель оправдывает все: и воровство, и взяточничество и личную тупость. Именно тупость, ведь дегенерат живет исключительно инстинктами и в какой-то момент он концентрируется только на них. Тогда он окончательно теряет человеческий облик и носит на себе выражение тупого безучастия ко всему, что не касается его инстинктов, его жизненного пространства. У этой публики нет чувства личной ответственности, ведь это конфликтует с личными интересами. Отбрасывая свою раковину-панцирь, дегенерат сам становится панцирем – подобием пластмассового манекена.

Подпускают они к себе только других трусов и дегенератов. Все остальные для них – низший сорт и носители потенциальной опасности. Чтобы приблизиться к ним, а такой соблазн периодически возникает у многих, надо стать трусом. Внедрить себе в голову четкий императив: ходи туда, туда не ходи… Можно, например, вступить в партию или молодежную салютующую организацию. Короче, присягнуть на верность. Человек начинает думать: стану трусом, ничего страшного, зато достигну той или иной своей цели. Он не хочет думать, что в этот момент внутри него зарождается дегенерат.

Трусы и дегенераты отлично мимикрируют. С первого взгляда их и не изобличишь. Также способствует и то, что есть устойчивый предрассудок, что все это – их личное дело. Ну, трус, ну, дегенерат – с кем не бывает?.. Но это не так. Трусы и дегенераты заражают общество, калечат его.

К примеру, есть все основания полагать, что большее количество нынешних дегенератов – это трусы, которые с тупым бессилием смотрели как разваливается страна в конце 80-х – начале 90-х или их потомки-наследники. Тогда трусы считали, что их это не касается. Или слишком касается и уже тогда они видели себя в перспективе дегенератами, которые из всего происходящего могут получить неплохой гешефт. Так получилось, что тогда, когда требовались реальные действия для спасения, все это уперлось в вату трусов. И по странной случайности трусов тогда оказалось достаточно много. Они верили в карьеру, в кредиты, зарплаты, машины-квартиры, хотели ездить по миру, ни в чем себе не отказываться и не париться ни от чего, что не касается лично их. До всего прочего им было с большой колокольни… Тогда дегенераты раскусили трусов и поняли как их можно использовать.

В итоге трусы трусливо отошли в сторонку, когда надругались над страной, сказав: «Мы трусы, с нас взятки гладки, спрашивайте с дегенератов…» К дегенератам подойти никто не решался, не то, что спрашивать, поэтому им старались верить, раз ничего большего не оставалось. Чем не версия истолкования новейшей истории страны?.. Ведь все, что выходит за пределы сферы личных интересов трусов и дегенератов, и если хуже того, начинает с ней конфликтовать, подтачивается ими, разрушается.

Теперь те трусы стали дегенератами, которые пасут стада новых трусов, воспитывая себе подобных. Но проблема вся в том, что и трусы и дегенераты – это панцирные обитатели. Они живут в своем панцире и если даже отбрасывают, то все равно его чувствуют через фантомные ощущения. Они живут инстинктами, которые распространяются только на здесь и сейчас. Для дегенератов и трусов не существует как категория будущее время. Для трусов будущее – это состояние дегенератства, для дегенератов есть только иллюзия бесконечно длящегося настоящего, когда дегенерат может проявить себя во всей красе и властвовать над стадами трусов. Никакого другого сценария они не в состоянии воспринять.

Но мы то знаем, что критическая масса трусов и дегенератов в обществе может привести к социальному взрыву. Ведь рано или поздно настает тот момент, когда общество уже не в состоянии выносить продукты жизнедеятельности трусов и дегенератов. От них происходит закупорка сосудов. Любая внешняя угрозы – ничто по сравнению с опасностью, которую несут в себе эти милые люди.

Внешне дегенераты и трусы бывают очень даже убедительны. Они твердят об общем благе, о котором они думают денно и нощно, могут мило улыбаться и юморить, при этом думая исключительно о личном благе. На самом деле все они мыслят и живут по принципу подпольного человека Достоевского: пусть хоть весь мир провалится в тартарары, лишь бы мне чай пить. Не так давно мир уже один раз провалился с попустительства и пособничества трусов и дегенератов. Тогда изнасиловали и расчленили великую страну, вместо того, чтобы ее вылечить.

История повторяется. Не обязательно в виде фарса. Все предпосылки для этого есть. Трусов и дегенератов развелось немерено. Все они важные и ответственные, много работают и думают, как бы сделать жизнь всем лучше. Но вот только если с Россией произойдет тоже самое, что и с СССР, трусы и дегенераты себе новую раковину найдут, а мы?..

Северодвинск