Начало — здесь. Предыдущее — здесь.

Вот вы уже прочли изрядный кусок моего текста, уже примерно поняли, чего в принципе можно ожидать от моей истории — случайность царит в ней: совершенно случайно оказался я на бульваре и повстречал там Смирнова, случай свел меня после этого с Сидоровым (а еще раньше с его женой), на следующее утро я случайно познакомился с племянницей Смирнова, а к вечеру уже с неземной цивилизацией и т.д.

Я бы, конечно, не стал так напирать на это, если бы не знал, что обязательно найдутся недалекие любители, которые забрюзжат, обнаружив так много случайного: все, мол, здесь случайно, и так не бывает. Это, конечно, глупость, ибо случай — лишь второе имя судьбы, — все это выглядит цепью случайностей лишь потому, что я случайно выбрал точку отсчета, — а выбери я ее более расчетливо, читатель не нашел бы здесь вообще ничего похожего на случайность.

Всякий читающий эти строки сможет сам выбрать точку отсчета, прочитав всю книгу. Я же не сумел сделать этого потому, что еще не читал свою историю как книгу: в те дни я даже и не подозревал, что нахожусь в истории. Или, по крайней мере, до поры до времени, для меня эти события ничего особенного не означали: они были просто событиями, совпадениями (совместными падениями), случайными пересечениями моего бытия с бытиями Лики, Сары Сидоровой, Марины Стефанны, Томочки и так далее.

Но вот уже сейчас, оставшись в полном одиночестве в этой пустой квартире, я задумался над тем, что происходит, и стал помаленьку убеждаться в том, что, пожалуй, все-таки попал в историю и что не так уж все здесь случайно, — напротив, очень многое подстроено, и, видимо, сопротивляться этому бесполезно. Как по сходному поводу говорится у Чехова в «Палате № 6»: «…вы попали в заколдованный круг, из которого уже не выйдете. Будете стараться выйти и еще больше заблудитесь».

***

Время шло, а моя богиня все не возвращалась. В тоске я бродил по квартире, когда на глаза мне попался дымчато-серый кот. Кис-кис-кис! Он посмотрел на меня, подошел, потерся об ногу — и вот авантюрные мысли взыграли во мне: захотелось кошачьего мяса! Как вам это понравится? Отвратительно, гадко и тошно! Кот завыл. Чтобы не искушать себя, я взял в руки какой-то журнал и сел на диван.

Черт возьми, человеку подчас приходят ужасные мысли. Великое благо, что мы не имеем возможности знать мысли и чувства другого. Жизнь стала бы невозможна без гениальной идеи природы — непроницаемого экрана. Этот воющий кот наверняка не имеет его, а людей экран делает индивидуальностями: он не дает им смешиваться с себе подобными, растворяться в мире, он тешит их чувством одиночества, он дает им гарантию неприкосновенности. Ведь, читатель, от одной мысли, что никто не может узнать, что я думаю, глядя на этого несчастного кота, становится теплей и спокойней. Мне совершенно не нужна общность с вами, я не хочу знать, что вы думаете, я не хочу вами быть (ибо знание вашей подноготной едва ли не превращает меня в вас), я хочу быть собой (но и вы не будьте мною), я у себя дома (что хочу, то и думаю), я ведь не съел этого кота.

И вдруг…

Продолжение