КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 1
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 3
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 4
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 5
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 6
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 7
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 8
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 9
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 10
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 11
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 13
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 14
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 16
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 17
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 19
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 20
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 21
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 22
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 23
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 24
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 25
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 26
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 27
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 29
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 31
КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 32

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 1

1. Цечоев В.К. История государства и права России с древнейших времен до 1861 г. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2000. — С. 50-54.

2. Текст с правильным написанием данного имени, по всей видимости, находился в распоряжении Татищева, который упомянул среди участников договора 944 г. Ефанду (а не Сфандр), ошибочно предположив, что она — невестка Игоря (см. Татищев В.Н. История Российская. Часть первая. Глава четвертая. Примечания, п.30. – М.: ООО «Изд-во АСТ», 2003.). Повторное появление имени Ефанда в княжеском именослове – серьезное (хотя и косвенное) доказательство подлинности тех фрагментов Иоакимовской летописи, которые получил во временное пользование Татищев.

3. Вернадский Г.В. Киевская Русь. Пер. с англ. Е.П.Бернштейна, Б.Л.Губмана, О.В.Строгановой. Под ред. Николаева Б.А. – Тверь: Леан, Москва: Аграф, 1996. – С. 40.

4. В тексте договора с греками, заключенного в 911 г., великий князь Игорь не фигурирует. Видимо, он не достиг тому времени даже подросткового возраста (12-16 лет), в котором отпрыски княжеских семейств обретали определенные политические права. Но уже к 915 г. относится зафиксированный летописями сюжет о мире, заключенного Игорем с печенегами, в котором князь выступает, как реальный глава государства. А в 920 г. он уже командовал войскам в войне с теми же печенегами. Следовательно, родился этот князь где-то около 900 года, плюс-минус год.

5. Предположение о том, что Х-л-гу (Олег) был близким родственником Игоря и мужем Предславы, обосновано в анализе Вернадского (Вернадский Г.В. Киевская Русь. Пер. с англ. Е.П.Бернштейна, Б.Л.Губмана, О.В.Строгановой. Под ред. Николаева Б.А. – Тверь: Леан, Москва: Аграф, 1996. — С. 41-45).

6. Имя Игорь в сообщениях, отноcящихся к X-XIII вв., встречается сравнительно редко и только у представителей княжского дома, где оно было родовым. Во времена Святослава это имя вообще не могло быть популярным, в связи с некоторыми обстоятельствами жизни и смерти великого князя Игоря (потерпел военное поражение в 941 году, погиб позорной смертью от рук древлянской черни). Поэтому имеются все основания предполагать, что воевода Икмор-Игорь был тем великокняжеским племянником, который упомянут в тексте договора от 20 апреля 944 года. По сообщению византийских авторов, на которых ссылается Карамзин, Икмор был «не родом, но доблестью вельможа» (цит. по тексту: Карамзин Н.М. История государства Российского. Кн. 1 – СПб.: Кристалл, 2000. – С.12-128.). Вероятнее всего, греческие источники в данном случае не совсем верно истолковали дошедшую до них информацию об Икморе-Игоре, которая, на самом деле гласила, что указанный соратник Святослава выдвинулся не благодаря знатности (хотя и принадлежал к княжескому роду), но по своим качествам воина и военачальника.

7. Внучек часто называют в честь бабушек. Поэтому наличие имени Ефанды в тексте договора с греками следует рассматривать, как весьма серьезный аргумент в пользу гипотезы, согласно которой Игорь (брат Ефанды) был не сыном, а внуком Рюрика и Ефанды Старшей, фигурирующей у Татищева.

8. Данное имя в скандинавском его варианте означает «Быстрый». То есть, это типичное имя-прозвище, не стандартное, а сугубо индивидуальное, так сказать, одноразовое.

9. Цечоев В.К. История государства и права России с древнейших времен до 1861 г. — Ростов-на-Дону: Феникс», 2000. — С. 61-67.

10. Подобный же случай произошел в 1043 году, когда русские в последний раз воевали с греками. Командовавший походом князь Владимир Ярославич после поражения в морском бою, без тени смущения, отправился к родным берегам, а его воевода Вышата добровольно сошел с княжеского корабля, чтобы возглавить войско, высаженное на берег и не имевшее возможности вернуться домой морским путем.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 3

11. Седов В.В. Начало славянского освоения территории Новгородской земли. В кн. История и культура древнерусского города. – М.: Изд-во МГУ, 1989. — С.12-17. Выброшенные из Центральной Европы бурными процессами эпохи Великого переселения народов, предки кривичей прошли через всю Южную Прибалтику, и, не найдя там свободных земель, удобных для жизни, вышли к малонаселенным тогда пространствам у берегов реки Великая и Чудского озера. Свое племенное наименование кривичи получили от названия занятой ими страны, возникшего в наречии древних балтов, предшественников славян на данной территории. Топоним Кривия, Кривь можно увязать с литовским kirba – трясина, топь (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том I. — М.: «Мысль», 1988. — С. 269-270); в таком случае, это просто – «Страна болот». Указанное название могло возникнуть также по имени божества балтов Криве, связанного с лунным культом (Бычков А.А. Энциклопедия языческих богов (мифы древних славян). – М.: Вече, 2000. С153). В подобной интерпретации Кривия – «Земля Криве», или даже «Лунная страна».

12. Окончательный ответ на вопрос о времени появления на берегах Волхова предков ильменских славян должны дать археологические исследования Новгорода и его окрестностей, которые еще далеки от завершения. Древнейший волховский политико-административный центр, Славенск не мог быть создан ранее Изборска, возникшего на рубеже VII-VIII вв. (см. Иванов Ю.Г. Великие крепости России.- Смоленск: Русич, 2004. — С. 20-39). Но к середине IX века ильменские славяне уже главенствовали над изборскими кривичами. Следовательно, основание Славенска следует отнести к более ранним временам, примерно к тем, когда возникла скандинавская Ладога. Нестор, как известно, уделил немалое внимание поискам балтийской прародины того племени, которое он считал русью. Список народов евопейского корня (потомков Яфета), помещенный в ПВЛ, выстроен вокруг некоего западнобалтийского центра. Ближние к этому центру народы перечислены весьма подробно, из отдаленных упоминаются лишь крупные и общеизвестные. При этом многие элементы несторовой этнической карты соответствуют реалиям отнюдь не XI-XII вв., а значительно более архаичного времени. Характерная деталь: скандинавские готы, упомянутые Нестором, при его жизни уже утратили политическую самостоятельность и вошли в состав единой Швеции. Еще одна деталь: упоминание в качестве отдельного народа корлязей. В этом имени, по мнению серьезных исследователей XIX века, угадывается политический термин «каролинги» (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том I. — М.: Мысль, 1988. — С. 118). Рядом с ними фигурируют фрязи (так вплоть до эпохи Нестора должны были именовать франков; затем, приблизительно в XII-XIII вв. данное название было, вероятно, перенесено древнерусскими авторами на генуэцев и итальянцев вообще). Названы также менее значительные народы, вошедшие во франкскую державу Каролингов: галичане (голландцы или гольсаты), волхва (т.е., в данном случае, романоязычные валлоны). В целом складывается впечатление, что Нестор оперировал данными, относившимися к тому периоду, когда понятия «франки» и «каролинги» могли различаться в политическом смысле. То есть, в ту пору, когда «каролингами» (в широком смысле этого слова) могли именовать своего рода политическую «партию», названную по фамильному имени мажордомов Пипина Короткого и его брата Карломана. Эта «партия» могла восприниматься, как отдельный субъект политики вплоть до низвержения последнего из Меровингов и коронования Пипина Короткого. Если Нестор на такой этнической карте искал место для своей гипотетической балтийской руси, то соответствующие исходные данные он мог взять (по крайней мере, частично) из записи каких-то древних преданий, восходивших к эпохе выселения предков ильменских славян с их мекленбургской прародины. Следовательно, время этого выселения можно, предположительно, отнести к эпохе Пипина Короткого, до его коронования (т.е. между 741 и 751 гг.).

13. Соседями кривичей на юге были дружественные балты, с которыми у славян было много общего в языке, обычаях и даже имена главных богов почти совпадали (Дый-Дивас, Перун-Перкунас, Велес-Велнис и т.д.). Осваивая территории Верхнего Поднепровья и Подвинья, славяне нередко подселялись в уже существовавшие до того селения балтов, не вытесняя последних, а как бы растворяя их в своей среде. Это свидетельствует о высокой степени совместимости двух этносов в соответствующую эпоху. На северных и восточных границах территории кривичей обитали миролюбивые угро-финские племена охотников и рыбаков. Эти малочисленные, слабо организованные сообщества не создавали никаких угроз для кривичей, но были полезными друзьями, помогавшими осваивать ресурсы суровой северной земли. Территорию между побережьем Балтики и Чудским озером населяли несколько другие племена финского корня — предки нынешних эстонцев, которые жили оседло, занимались земледелием и имели крепкую родоплеменную структуру. У них уже были собственные вожди, способные, помимо прочего, организовывать военные акции оборонительного, а также наступательного характера. Поэтому северо-западные рубежи древнеславянской Кривии были единственным местом, где надо было предпринимать меры по предотвращению вражеских набегов. Именно там, на границе с «чудью заозерной» возник на рубеже VII-VIII вв. первый городской центр будущей Северной Руси – Изборск (Иванов Ю.Г. Великие крепости России. – Смоленск: Русич, 2004. — С. 20-39). И сейчас этот городок тоже пограничный – рядом с весьма независимой Эстонией. Из такого периферийного центра трудно было наладить эффективное управление разбросанными по значительной территории локальными группами славянского населения. Можно предположить, что в обычное, мирное время административные полномочия правителей Изборска были весьма ограниченными.

14. В древних скандинавских источниках Новгород фигурировал под наименованием Хольмгард – Островной город. Восточные авторы IX-X вв. сообщают: «…Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги…» — сообщение Ибн-Русте. Аналогично у Мутаххара ибн-Тахира Ал-Мукаддиси: «…Они живут на острове нездоровом, окруженном озером. И это крепость, защищающая их от нападений…» (см. Цечоев В.К. История государства и права России с древнейших времен до 1861 г. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2000. — С. 40-41). Можно предположить, что в указанных сообщениях зафиксированы сведения о месте постоянного жительства русов (т.е. подданных русского князя), прибывавших в Булгарию и Хазарию по торговым и иным делам; в большинстве своем это были обитатели Новгородской земли, осуществлявшие тогда обширную экспансию в Волго-Окском междуречье и самым активным образом контактировавшие с обитателями мусульманского Поволжья.

15. Земля ильменских славян отнюдь не случайно называлась у скандинавов Гардарикой, т.е. «Страной городов». Она была покрыта россыпью мелких городков – центров отдельных территориально племенных объединений; по этим городкам сидели княжеские роды, связанные между собой сетью родственных уз и консолидированные в единую правящую корпорацию Приильменья. Возглавлявшие эту корпорацию правители Словенска, а затем Новгорода не без оснований титуловались великими князьями.

16. Предлагаемая версия переименования Славенска в Новгород позволяет учесть сведения из «Жития Стефана Сурожского», где говорится о походе рати новгородцев (так они названы в тексте «Жития») на Сурож, происходившем около 790 года,. При этом не отбрасывается и сообщение Иоакимовской летописи, где Великий город (т.е. Славенск), упомянут в качестве главного центра ильменских славян в событиях пятидесятых-шестидесятых годов IX века. Иоакимовская летопись сообщает, что Рюрик «из старого в новый город великий переселился к Ильменю». В данном случае, однако, повествуется лишь о создании еще одной резиденции правителя – т.н. Городища (не Новгорода, как такового, а «нового» княжеского града по отношению к «старому» – Детинцу). Эта резиденция утратила свое главенствующее значение сразу же после переселения князей в Киев (при Вещем Олеге), а потому не могла бы передать свое название всему комплексу поселений, ставшему настоящим городом уже в X веке. Археологические исследования на территории современного Новгорода дают богатый материал, относящийся, самое раннее, к X веку (Иванов Ю.Г. Великие крепости России.- Смоленск: Русич, 2004. С. 86-90). Но это вовсе не означает, что центр ильменских славян не существовал на своем, исторически зафиксированном месте гораздо ранее, в VIII-IX вв. Место это было исключительно удобным со всех точек зрения. Да и название новгородского Славенского конца легко увязывается с древним Славенском. Возможно, следы этого первого центра ильменских славян еще будут найдены (если они не были совершенно уничтожены в позднейшие времена, когда на берегах Волхова кипела насыщенная городская жизнь, что-то периодически строилось, перестраивалось, велись разнообразные земляные работы и т.д.).

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 4

17. По мнению авторитетных исследователей, дошедший до нас русский текст «Жития Стефана Сурожского» был переведен с греческого оригинала, доставленного из Сурожа (предположительно, купцом-сурожанином Стефаном Васильевичем) в начале XY века (см. Легенды Крыма. Сборник. – Симферополь: СОНАТ, 2005. — С. 19-22). Переводчики, безусловно, должны были воспроизвести имя новгородского князя в примерном соответствии с его греческом звучанием. Греческий текст «Жития» создавался в период ожесточенной борьбы иконоборческих правителей Константинополя с иконопочитателями, опиравшимися, главным образом, на имперскую периферию. При этом епархия Сурожа, находившегося под суверенитетом Хазарского каганата и, соответвенно, неуязвимого для карательных акций Константинополя, приобретала особое значение, как центр церковно-политической оппозиции. Может быть, именно поэтому имперские власти (или, скорее всего, их представители в Херсонесе) могли инициировать удар варварской рати Бравлина-Боривоя именно на Сурож. Такое предположение вполне согласуется и с общей линией византийской политики в Тавриде, направленной на ослабление позиций Хазарского каганата на данной территории (при том, что в контексте стратегии противостояния с Арабским халифатом хазары были наилучшими союзниками Второго Рима).

18. Хазарский каганат достиг вершины своего могущества на рубеже VII-VIII вв. Примерно в это же время под его властью оказались и племена поднепровских славян. Затем, в результате неудачных войн с арабами, военная сила Хазарии была значительно ослаблена (см. Плетнева С.А. Хазары. – М.: Изд-во «Наука», 1976. — С. 56-58.). Таким образом, начиная примерно с середины VIII века, у киевских князей, собиравших под свою руку земли Поднепровской Руси, должна была появиться реальная возможность противостоять хазарам.

19. Поход Боривоя-Бравлина на Тавриду происходил, по мнению ряда исследователей, около 790 г. (Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С.27-36, со ссылкой на: Vernadsky G. The Problem of the Early Russian Campaigns in the Black Sea Area. – The American slavic and the East European Rewiew, vol. VIII. — New York, 1949. — p. 3-4,6.). Серьезным аргументом в пользу такой датировки следует считать факт обновления сурожского храма Святой Софии, производившегося в 793 г., вероятно – для устранения последствий нашествия варваров, происходившего ранее (Тимиргазин А.Д. Судак. Путешествия по историческим местам. – Симферополь: Сонат, 2000. — С. 149-151.).

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 5

20. Племенным центром древних мерян можно считать т.н. Сарское городище, подробно исследоваанное археологами (Толочко П.П. О торгово-ремесленном пути становления древнерусских городов. В кн. История и культура древнерусского города. – М.: Изд-во, МГУ, 1989. — С. 159-161). О древних связях Ростова и Новгорода см. также: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том.I. – М.: Мысль, 1988 — С. 67-68.

21. Рюрик, согласно Иоакимовской летописи, никаких завоевательных акций не осуществлял, занимаясь, в основном, укреплением своей власти. Земли, на которых возникли Ростов, Муром и Полоцк, были присоединены к державе ильменских славян еще предшественниками Рюрика. Во времена Вещего Олега эти города успели стать значительными политико-административными центрами; следовательно, они уже прошли достаточно длительный период развития, измеряемый, как минимум, несколькими десятилетиями.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 6

22. Иванов Ю.Г. Великие крепости России. – Смоленск: Русич, 2004. — С. 6-19.

23. В древнейшие времена славяне и скандинавы делили между собой контроль над бассейном Волхова. Если бы славяне изначально господствовали над низовьями этой реки, они могли бы построить в районе Ладоги сторожевую крепость, не более того. Торговая и ремесленная деятельность и в таком случае изначально развивалась бы в Славенске-Новгороде, расположенном на исключительно удобном перекрестке транзитных путей. Если бы над всей акваторией Волхова и прилегающими территориями господствовали скандинавы, они, по тем же причинам, также обосновались бы у истоков реки, а Ладога им была бы просто не нужна. Скандинавские морские суда того времени (и позднейших эпох) без труда достигали причалов Новгорода. Но в верховьях Волхова первыми оказались славяне, а в низовьях тогда же обосновались скандинавы. Ладогу, по всей видимости, основали выходцы из Швеции. Именно шведы в VIII-IX вв. и позднее осуществляли наиболее активную экспансию на прибрежных территориях Ботнического, Финского и Рижского заливов. В некоторые моменты шведские короли, по всей видимости, могли претендовать на некий номинальный суверенитет над Ладогой, базируясь на правах первооснователей города. Следы таких претензий можно, в частности, заметить в некоторых обстоятельствах русско-шведского военного конфликта, происходившего на рубеже X-XI вв. и окончательно урегулированного брачным союзом князя Ярослава Владимировича и шведской принцессы Ингигерды-Анны. В соответствующем договоре спорный (в юридическом смысле) город передавался невесте «в вено», т.е. в качестве свадебного подарка. Таким образом, шведская дипломатия согласилась окончательно признать Ладогу русским владением де-юре, а дипломатия русская сделала символическую уступку, позволившую шведам в данной сделке сохранить лицо. Несколько ранее того (в 997 г.) шведские короли попытались силой вернуть контроль над Ладогой, формально не разрывая при этом мирных отношений с Русью. Явившийся в Швецию норвежский принц Эйрик (изгнанный из своей страны) получил возможность набрать войско из разного рода авантюристов, с которым и захватил ладожско-балтийский аванпорт Северной Руси. Он был выбит из Ладоги через какое-то время. Затем был заключен вышеуказанный брачно-политический договор, по которому две страны признали пограничное статус-кво, но горечь поражения для шведов смягчалась ублажением их королевского рода, представители которого явились на Русь в свите невесты Ярослава, чтобы номинально, от ее имени, управлять Ладогой. Археологические данные, меж тем, убеждают, что как раз в это время «город при море» был основательно перестроен по стандартным образцам тогдашних русских городов. Неудачная авантюра принца Эйрика, по всей видимости, весьма способствовала ликвидации изначальной (скандинавской) специфики города.

24. Толочко П.П. О торгово-ремесленном пути становления древнерусских городов. В кн. История и культура древнерусского города. – М.: Изд-во, МГУ, 1989. — С. 163.

25. Вернадский Г.В. Киевская Русь. Пер. с англ. Е.П.Бернштейна, Б.Л.Губмана, О.В.Строгановой. Под ред. Николаева Б.А. – Тверь: Леан, Москва: Аграф, 1996. — С. 37-39.

26. Восточнославянские княжества, а затем объединившая их держава Рюриковичей, вплоть до эпохи Ярослава Мудрого, нуждались в кадровой подпитке извне, в особенности – в таких сложных сферах деятельности, как дипломатия и крупномасштабная внешняя торговля. Примерно так же, как Российская империя XVIII – первой половины XIX вв. Самая убедительная версия происхождения термина «варяг» представлена (со ссылками на авторитетных западных скандинавистов) в книге Джонса, исследователя-популяризатора истори викингов (Джонс Гвин. Викинги. Потомки Одина и Тора./ пер. с англ. З.Ю.Метлицкой. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. – С. 247-248.).

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 7

27. Гринев Н.Н. Легенда о призвании варяжских князей. В кн.: История и культура древнерусского города. – М.: Изд-во МГУ, 1989. – С. 31-43.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 8

28. Один из приморских городов в земле ободритов назывался Рерик; вероятно, это название восходит все к тому же названию рурыка-раруга (сокола-балобана), который вполне мог быть своего рода тотемом для какой-то западнославянской племенной группы.

29. Здесь и далее биографические сведения о Вещем Олеге излагаются в соответствии с данными, взятыми из «Повести временных лет» и из пересказа соответствующих сюжетов скандинавских саг, отобранными при анализе, в сопоставлении с текстом ПВЛ (см. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. — М.: «Наука», 1987. — С. 360-361.; Лященко А.И., Летописные сказания о смерти Олега Вещего. ИОРЯС. Т. XXIX – Л., 1924-1925. — С. 254-258; Пчелов Е.В. Рюриковичи. История династии. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. – С. 44-50.).

30. Сведения о происхождении Одда и его семействе, содержащиеся в «Орвар-Одд саге» выглядят вполне достоверно, за исключением версии о высокознатном происхождении двух его жен. Первая их них (мать Рагнхильд) будто бы была дочерью ирландского короля, вторая (Силкисиф) – дочерью Геррауда, который в саге именуется государем Гуналанда (т.е. Киевской Руси). Исторический Одд-Олег добился верховной власти в результате брака своей сестры с князем Новгорода. Автор дошедшего до нас текста саги, созданного в XIII веке, трансформировал данный сюжет (чтобы выглядело «красивее») и сделал Одда мужем русской принцессы Силкисиф (хотя на самом деле ее отец Геррауд был, судя по всему, одним из уважаемых земляков гелугаландского воителя). А заодно, надо полагать, автор превратил безымянную ирландскую супругу (или даже наложницу) Одда в королевну. имена сынов Одда, данные в честь друга юности (Асмунд) и тестя (Геррауд), вероятнее всего, достоверны. Асмунд (Асмуд) упомянут в ПВЛ, Геррауд известен по отдельному сюжету саг, где он представлен, как лихой удалец.

31. История государства Российского: жизнеописания». IX-XVI вв./ Рос. нац. б-ка. – М.: «Книжная палата», 1996. — С. 131.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 9

32. Об этом свидетельствуют отдельные записи о деяниях князя Аскольда, относимые к шестидесятым годам IX века и сохранившиеся фрагментарно в позднейших летописных текстах.

33. Менандр, по всей видимости, использовал текст, содержавший сведения, переданные в Константинополь одним из непосредственных свидетелей событий, происходивших в ставке аварского кагана. Это мог быть византийский дипломатический представитель, или какой-то агент влияния в окружении аварского предводителя. Византийский информатор сообщил, что «анты отправили к аварам посланником Мезамира, сына Идариза, брата Келагаста…». Очень напоминает формулу представления посла, который должен был объявить свое имя, отчество, а также статус в представляемом им сообществе. Вероятнее всего, посол сообщил принимающей стороне, что он – Мезамир, сын Идарич, брат «келагаста», т.е. «солнцегосударя» антов.

34. Такой вывод следует из анализа разнообразных текстовых материалов, от сообщений греческих авторов VI-IX вв. до «Русской правды» включительно, где название Русь (в древнейшем, суженном значении этого термина) применялось к землям Среднего Поднепровья. Аргументированное мнение на данный счет высказал, в частности, Б.А.Рыбаков, который установил, что территория, первоначально именовавшаяся Русью и представлявшая собой историческое ядро восточного славянства, на протяжении многих веков «определяется такими ориентирами, как река Рось, Переяславлем Русским, Киевом на севере и р.Тясмином на юге.» (Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.- М.: «Наука». 1987. — С.8-72.). Сходная аргументация содержится также в трудах таких авторитетныъ авторов, как М.Н.Тихомиров, Б.Д. Греков (см. Греков Б.Д. Киевская Русь. – М.: «ООО Издательство АСТ». 2004. – С. 532-547.

35. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том I. — М.: «Мысль», 1988. — С. 59.

36. Этнокультура скифов-земледельцев по многим чертам была сходна с общескифской; в других чертах эти культуры существенно различались (подробнее об этом см. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. — М.: «Наука». 1987. — С.8-72). В процессе исторического развития происходило сближение и постепенное слияние кочевого населения скифских степей с оседлыми лесостепными жителями. Язык последних значительно скифизировался. Об этом свидетельствует видоизменение гидронимики. Например, древнее название Бъ-Ръ-Съ-Нъ, т.е. «Большая река» (греческое Борисфен) получило стандартную скифоязычную приставку Дънъ (река, вода), в результате чего возникла фонетическая конструкция Дънъбъръсъ – Донаприс позднеантичных времен, откуда – современное название Днепр, взятое на рубеже III-II вв. до н.э. протославянскими пришельцами от коренных жителей позднескифского Поднепровья. Политические взаимоотношения скифов-кочевников (т.н. «царских») и скифов-земледельцев, вероятно, развивались по схеме, традиционной для подобных сообществ: покровительство и защита (со стороны кочевников) в обмен на даннические обязанности (принимаемые на себя земледельцами). Некоторые фрагменты скифской истории, дошедшие до нас в трудах античных авторов, а также восходящие к скифским временам сюжеты древнерусского былинного эпоса содержат сведения о каких-то конфликтах, в ходе которых, по-видимому, выработалась схема автономного устройства территории земледельцев древнего Поднепровья в составе Великой Скифии. Так можно трактовать, например, зафиксированную греческими авторами легенду о взбунтовавшихся рабах, которые стали жить со скифскими женщинами, пока их мужья были в походе. О том же свидетельствуют некоторые эпизоды в былине о Потоке-богатыре, если выделить в этой былине древнейший пласт.

37. Согласно аргументированному мнению академика Рыбакова скифы-земледельцы (они же борисфениты, сколоты) создали высокоразвитую политическую структуру, разрушившуюся в процессе крушения всей Скифской державы: «Полнокровное развитие сколотского общества в V-III вв. до н.э., дошедшего, судя по всему известному нам, до уровня государственности, было прервано сарматским нашествием II в. до н.э.» (Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М.: Наука, 1993. — С.30). К скифскому наследию в совремнном русскорм языке следует отнести, например, слова «собака», «хорошо»; в этот же ряд следует поместить имя солнечного божества Хорс (явно взаимосвязанное с авестийским Ахура-Мазда). Следы исторической и политической мифологии скифов-земледельцев обнаруживаются в ряде сюжетов древнерусского эпоса.

38. Самым заметным свидетельством длительного существования мощной военно-политической структуры в славянском Поднепровье являются т.н. Змиевы валы – грандиозные оборонительные сооружения, превратившие всю указанную территорию в мощный укрепленный район. Как отметил В.А.Чивилихин (анализировавший соответствующие результаты работ украинских археологов), «древнейшим из датированных к настоящему времени валов славяне защищались от сарматов… Найдены также валы, предотвратившие вторжение готов и самые последние, направленные против агрессии аваров. Это уже VII век, в который строительство гигантских земляных крепостей прекратилось…» (Чивилихин В.А. «Память». Роман-газета. N 17 (951). – М.,1982. — С. 16-17). Создание и поддержание системы таких сооружений было бы не по силам мелким, разрозненным племенам без координационного центра, имевшего право распоряжаться соответствующими ресурсами, трудовыми и материальными. Строительство указанных валов прекратилось в VII веке — вероятнее всего, потому, что общий союз поднепровских славян как раз в то время распался на отдельные земли-княжества (полян, древлян, уличей и др.), нередко враждовавшие между собой.

39. Известно сообщение т.н. Псевдо-Захария Ритора (Дьяконов А.П. Известия Псевдо-Захария о древних славянах.- «Вестник древней истории».N14. – М.,1939. — С.87): «Соседний с ними (амазонками) народ Ерос (разночтение Хрос/Хрус) – мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия, и которых не могут носить кони…». Этот текст VI века, очевидно, содержит сведения, относящиеся к самому начальному периоду существования поднепровской протославянской общности, соседствовавшей тогда с сарматами (в среде которых имелись женщины-воительницы – амазонки античных авторов). Кроме того, специфические этнотермины «родии» и «росции» упоминает (при объяснении библейской генеалогии различных народов) Ефрем Сирин (VI в.). К эпохе IV-V относятся события, изложенные в известном сюжете Иордана, где фигурируют «люди Рос» (росомоны — росманны).

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 10

40. История Хазарии в рамках настоящей работы излагается, в основных чертах, по версии С.А. Плетневой (Плетнева С.А. Хазары. М.: «Наука»,1976.- 93 с.). Зависимость Киева от хазар в VII-VIII вв. подтверждается не только русскими летописями, но и, косвенно, фактом фиксации сюжета об основании Киева (братьями Куаром, Мелтием и Хореаном из земли Балуни) в старинной армянской летописи. Этот сюжет, вероятнее всего, занесли в Закавказье какие-то воины из Поднепровской Руси, участвовавшие в одном из хазарских походов (в порядке исполнения вассальных обязательств), а затем задержавшиеся в Армении (быть может, в связи с переходом на службу к одному из армянских князей). Армянская запись указанного сюжета датируется началом VIII в., т.е. была сделана в самый разгар хазарских нашествий на Закавказье (Марр П.Я. Книжные легенды об основании Куара в Армении и Киева на Руси. Изв. Гос. Акад. Истории материальной культуры. Т.III.- Л.: 1928; Абегян М.Х. История древнеармянской литературы. Том I. – Ереван, 1948. – С. 348).

41. О неблагополучном положении в Хазарии в середине — второй половине VIII в. свидетельствуют зафиксированные рядом исследователей миграционные процессы, в ходе которых значительные массы населения коренных хазарских территорий уходили на окраины каганата – в бассейн Дона и Северского Донца, а также в Восточную Тавриду (Могаричев Ю.А. Пещерные города в Крыму. Симферополь.: «СОНАТ», 2005. — С. 22-35). Принято считать, что на новые места хазары перебирались из-за войн с арабами. Но эти войны завершились в 737 году, а указанные миграционные процессы происходили в течение всей второй половины VIII века, когда память об арабском нашествии уже стала стираться, и никакой внешний враг Хазарии не угрожал. Движение значительных масс населения от центра к окраинам каганата было, по всей видимости, вызвано внутренними причинами, вероятнее всего – феодальными разборками, охватившими территорию старинного «ядра» Хазарской державы.

42. О последних (не слишком удачных) попытках хазарской экспансии в Закавказье см.: Новосельцев А.П. Хазария в системе международных отношений VII-IX веков. Вопросы истории. N2. – М., 987. — С. 20-32.

43. Согласно гипотезе Рыбакова, легенда о Кие должна была завершаться: «Кыеве пришедъшю в свой град Кыев, ту живот съконьча; и брата его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь ту съконьчашася. И по сих братьях почаша род их княженье в Полях» (Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII веков. – М.: Наука, 1993.- С. 92.).

44. Титул каганов Руси, принятый киевскими князьями на рубеже VIII-IX вв., или (самое позднее) в начале IX века, свидетельствует о том, что их власть отнюдь не ограничивалась пределами Полянской земли. Восточные соседи полян, северяне, вероятно, вошли в орбиту влияния Киева после того, как основная часть этого племени переместилась из бассейна Северского Донца к берегам Десны (видимо, по соглашению с полянами). Характерно само наименование северянского Чернигова, которое можно сопоставить с взятым из тюркской языковой среды словом типа «чарыг», означающим «союзник», «соратник», «компаньон», «дружинник» и т.п. Следовательно, Чернигов – «город соратников». Возможно, этот племенной центр (расположенный на расстоянии однодневного конного пробега от Киева) был основан на земле, пожалованной киевскими князьями своим добровольным вассалам — северянам, которые вышли из сферы влияния Хазарского каганата (и, соответственно, могли использовать в повседневной речевой практике тюркские лексические элементы). Несколько иной представляется история подчинения Киеву древлян. Их, по всей видимости, пришлось «примучивать» (возможно, еще в эпоху, когда сами поляне были данниками Хазарского каганата). Явный след раннего периода господства полян над их западными соседями — название города Искоростень; его можно интерпретировать по смыслу, как «город ожесточенных (отверделых, окаменелых)». Видимо, данный административный центр возник в качестве резиденции наместников, державших Древлянскую землю в повиновении и собиравших с древлян дань для киевских суверенов. Само местоположение Искоростеня (вблизи рубежей Полянской земли) косвенно свидетельствует о том, что изначально это был центр власти, навязанной извне. Собственный же племенной центр древлян, вероятно, располагался на месте нынешнего Олевска (в самом центре Древлянской земли); этот город многие исследователи склонны соотносить с былинным Ореховцем. Древний прообраз обоих указанных наименований мог бы звучать, как Хъръвъвск, т.е. «город храбрых», в другом варианте — «город хървов», по самоназванию одной из древних племенных общностей славянского мира (ср. современное «хорваты»), частично растворившейся затем в составе древнерусского этноса. Также и другие соседи полян (дреговичи, радимичи и пр.) могли оказаться под гегемонией Киева уже в глубокой древности. Так, что когда Вещий Олег совершал свои походы по землям близлежащих славянских племен (883-885 гг.), он их, по существу, не завоевывал, а лишь принуждал (или убеждал) подчиниться новым киевским правителям так же, как они подчинялись ранее Киевичам, а затем Диру и Аскольду.

45. По мнению Рыбакова: «Вводная, недатируемая часть исторического труда Нестора, которая, по всей видимостью, и называлась «Повестью временных лет», завершается обширной выпиской из более раннего свода (1073 г.) о неудавшейся попытке хазар подчинить себе Полянское княжение». (Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М. Наука, 1993. — С. 132).

46. Неудачная попытка каган-бека (Калина?) разобраться с непокорными киевскими князьями, по всей видимости, дала толчок к активизации группировок старохазарской знати, связанных с родом верховных каганов. По мнению С.А. Плетневой, реставрация реальной власти монархов из дома Ашина была идеологически оформлена принятием иудаизма в качестве новой государственной религии. Иудаизм хазары приняли, по сообщениям арабских авторов, в эпоху калифа Гарун-Аль-Рашида (786-809 гг.), ближе к концу указанного периода (по хронологии С.А.Плетневой – в 799-809 гг.). Сурожский поход Бравлина-Боривоя, относимый примерно к 790 г., можно считать одним из завершающих эпизодов неудачной для хазар войны, начало которой, таким образом, следует отнести на предыдущее десятилетие.
47. Былины / Сост., автор предисловия и вводного текста В.И. Калугин. – М.: Современник, 1986. — С.120-143.

48. Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С.30-36.

49. Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С. 36-46.

50. Шамбаров В.Е. Русь: дорога из глубин тысячелетий.- М.: Алгоритм, 2000. — С.365-366.

51. Никоновская летопись сообщает: «И седяше Угличи по Днепру вниз, и посем придоша межи воин Днестр, и седоша там». Военные бедствия, сдвинувшие уличей с мест их древнего обитания на запад, происходили в период. когда в степной зоне к западу от Днепра обосновалась воинственная мадьярская орда (около 822-836 гг. по данным С.А. Плетневой).

52. Оборонительная система поднепровских славян в тот период строилась на основе опыта, приобретенного в ходе отражения хазарских нашествий. У хазар главной ударной силой была тяжеловооруженная конница (подобная древней тюркской и несколько сходная с западноевропейской рыцарской). Эта конница атаковала сплоченной массой всадников, одетых в кожано-металлические доспехи, прикрывавшие также и коней. Славяне могли противостоять такому натиску в плотном пешем строю. Мадьярская стратегия и тактика была совершенно иной. Легкая конница мадьяр действовала мелкими отрядами, которые искусно маневрировали, осыпая врага стрелами и не вступая, без необходимости, в рукопашный бой (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том.I. – М.: Мысль. 1993. — С.387-388., со ссылкой на соответствующее сообщение Льва Мудрого). Такой стиль ведения войны на первых порах обеспечил мадьярам превосходство над славянским войском, преимущественно пешим и недостаточно подвижным.

53. Килиевич С.Р. На горе Старокиевской. – Киев: Наукова думка,1982. — С.6-15. Скромные размеры древнейшего «града Киева» сохранялись вплоть до эпохи Владимира; княгине Ольге пришлось поставить свой каменный дворец вне града, где для данного сооружения, видимо, не нашлось места.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 11

54 Еще за два года до вокняжения Рюрика в Ладоге пришедшие с севера киевские правители выступили в поход на Византию во главе многотысячного войска. А до этого им надо было прочно утвердить свою власть и отбиться от мадьяр.

55 По сообщению арабского автора Ал-Йакуби, в 853-854 году санарийцы (народ, живший на территории Северной Кахетии) направили послов к правителям Византии, Хазарии и к некоему «владыке славян» (Сабах ас-сакалиба), с просьбой о помощи против арабов (Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С.196, а также: Шамбаров В.Е. Русь: дорога из глубин тысячелетий.М.- Алгоритм, 2000. — С.370). Упомянутый в данном контексте славянский правитель – без сомнений, киевский князь, глава государства, уже достаточно известного тогда своим могуществом. К этому государю имело смысл обращаться за поддержкой. Следовательно, восстановление военно-политической мощи Поднепровской Руси к тому времени уже произошло, и какие-то известия о победах русского оружия (в частности, над мадьярами) могли, через Хазарию, дойти и до Закавказья. Откинув от года, указанного Ал-Йакуби, еще десяток лет (срок, минимально необходимый для того, чтобы новопоставленные правители овладели ситуацией в Поднепровье), получаем примерное время появления Дира и Аскольда на берегах Днепра – начало (или, самое позднее, середина) сороковых годов IX в.

56 Русские люди древних времен (как и их нынешние потомки) любили давать соплеменникам различные прозвища. В языческие времена, когда не было никакой официальной регистрации имен у новорожденных, бытовая кличка зачастую заменяла то имя, которым соответствующий индивидуум назывался при рождении. Клички могли даваться в соответствии с теми или иными качествами человека. В частности, по сходству облика и повадок с каким-то представителем животного мира. Так именовались воеводы Волк, Волчий хвост (не сын ли Волка?), боярин Воробей. В других случаях бытовое имя давалось по характеристикам статуса его носителя. Войтко – значит староста, его сыном был воевода Иван Войтишич. Сотко – сотский, под таким именем зафиксирован в летописях легендарный мореход и гусляр Садко, он же торговый гость Сотко Сытинец. Прозвище могло образовываться и по семейному положению, если такое положение имело некую особость в глазах окружающих. Так, например, в договоре с греками от 944 г. фигурирует гость торговый по имени Сынко. А один из князей Рюриковичей в XII веке имел характерное прозвище Матчешич (т.е. сын мачехи). По такому же принципу, вероятно, образовалось имя-прозвище киевского князя Деверь-Дир.

57 Масуди посетил Закавказье в сороковых годах X века. Имя Дир (Ад-Дира) упоминаемое им, наверняка было взято из местных письменных источников, сохранивших память о военных акциях Руси в данном регионе. В арабских источниках, в частности, зафиксировано нападение русского войска на Абесгун в Южном Прикаспии, совершенное, вероятнее всего, в середине шестидесятых годов IX в., как раз в эпоху правления Дира и Аскольда (Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С. 182, 198. Со ссылкой на «Историю Табаристана» Ибн-Исфендиара).

58 Ядро дружины Аскольда могли составить варжские наемники, которых, вероятно, набрали через посредство дружественных тогда Новгороду скандинвов-ладожан. С ними на берега Днепра отправились, надо полагать, разного рода «охочие люди» из Приильменья.

59 «Оскольд же, придя, стал править Киевом и, собрав войско, победил сначала казар…». Под хазарами здесь следует, очевидно, понимать мадьяр, тогдашних хазарских вассалов.

60 Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С. 48-82.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 13

61. Данный исторический сюжет реставрируется при сопоставлении данных из ПВЛ и венгерских хроник позднейшего времени (Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С. 96-97).

62. Согласно сагам, Геррауд еще в подростковом возрасте участвовал в набеге на земли в нижнем течении Двины (вероятнее всего, это была территория финского племени ливов). При этом было ограблено (уже не в первый раз) знаменитое святилище Йомалы – богини, широко почитавшейся в финском социуме. Отрядом грабителей руководил тогда некий Боси, а для Геррауда данная акция стала своего рода практикой пиратского дела. Святилище было в указанное время обнесено оградой и тщательно охранялось. Налетчики заметили пастуха, который вел к Йомале жертвенного теленка, и убили обоих. Затем Боси оделся пастухом, а Геррауд замаскировался, натянув на себя голову и шкуру теленка, и так они проникли за ограду, овладели воротами и впустили внутрь святилища свой отряд, после чего начался всеобщий разгром и грабеж. Олег, надо полагать, похвалил потом сына за смелость и находчивость. (Бычков А.А. Энциклопедия языческих богов. М.: «Вече», 2001. — С. 324-325).

63. Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С. 182-184.

64. Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С. 203. Его же: Балканские походы Святослава и дипломатия Древней Руси. Вопросы истории. N2 — М., 1982. — С. 102-103.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 14

65. Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980. — С. 229.

66. О покорении уличей повествует Никоновская летопись: «И бе у него (у Игоря) воевода именем Свентеад, и примуча уличи, и возложи на ня дань Игорь. И да де Свентеаду: и не дадеся ему един град именем Пересечен, и седе около его три лета, и едва взят его».

67. Плетнева С.А. Хазары. М.: Наука»,1976. — С. 67.

68. Обстоятельства похода Олега Игоревича к берегам Боспора Киммерийского и его пребывания в Восточной Тавриде удается восстановить по отрывочным сведениям, содержащимся в византийских источниках, а также у Кембриджского анонима. Все эти сведения опубликованы в различных научных и научно-популярных трудах (например, см.: Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. – М.:Рольф, 2001.- С.318-320). К сожалению, многие авторы указанных трудов (включая и Гумилева) склонны преувеличивать масштабы этой боевой кампании. Вернадский был ближе к пониманию происходивших тогда событий, но он оказался в плену собственной химерической гипотезы о скандинаво-русском государстве в районе позднейшей Тмутаракани, существовавшем, будто бы, еще в VIII веке. (см. Вернадский Г.В. Киевская Русь. Пер. с англ. Е.П.Бернштейна, Б.Л.Губмана, О.В.Строгановой. Под ред. Николаева Б.А. – Тверь: Леан, Москва: Аграф, 1996. — С. 28). Возможность возникновения и длительного существования подобного государства в эпоху, когда на тех же территориях господствовал Хазарский каганат, опровергается объективным анализом общеизвестных исторических фактов.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 16

69. Так сообщает Константин Багрянородный, в своем широко известном трактате, созданном не позднее 948 г. Повествуя о Руси, Константин, по всей видимости, использовал сведения, привезенные послами, ездившими в Киев в 944 году, для переговоров о мире. Святослав в пору этих переговоров был двухлетним младенцем; он, конечно же, не мог реально управлять новгородским княжением и находился в Киеве, у родителей.

70. Поход на Бердаа отличается от сходных по масштабам военных акций Руси в Закавказье тем, что пришельцы явно собирались прочно обосноваться на захваченной территории. Для правителей Киева такая задача не могла быть актуальной из-за отдаленности Бердаа от собственных русских земель. Но действия завоевателей получают логическое объяснение, если принять гипотезу, что во главе русской рати находился безземельный князь, стремившийся найти для себя подходящий удел. Вернадский первым предположил, что указанный поход был осуществлен по инициативе и под командованием князя Олега (Х-л-гу). Он так представляет данную акцию, цитируя арабскую хронику Ибн-Мискавейха (X-XI вв.): «В этом 322 г. Хиджры (943-944 гг.) армия народа, именуемого русскими, вторглась в Азербайджан, где они атаковали и захватили Бардаа, беря в плен его жителей. Они – могучий народ с большим размахом и великой смелостью. Им неизвестно поражение, и никто из них не поворачивается спиной к врагу, пока его не убивает, или сам не убит». Захватчики объявили жителям Бердаа: «Между нами нет спора по поводу религии; мы лишь хотим власти; нашим долгом является хорошо относиться к вам, а вашим быть верным нам.». Используя Бердаа в качестве базы, русские разграбили окрестности и собрали много добычи. Там они провели несколько месяцев, но потом были окружены и разгромлены превосходящими силами мусульман. Их предводитель был убит в сражении. Остатки русской армии «направились к реке Кур, были готовы суда с командой, на которых они отправились из дома. Они погрузились и отправились, и Бог спас их от мусульман» (Вернадский Г.В. Киевская Русь. Пер. с англ. Е.П.Бернштейна, Б.Л.Губмана, О.В.Строгановой. Под ред. Николаева Б.А. – Тверь: Леан, Москва: Аграф, 1996. — С. 43-44).

71. «Повесть временных лет» сообщает о могиле Вещего Олега в Киеве, на горе Щекавица. Но, по данным скандинавских саг Одд-Олег умер на исторической родине. Это противоречие снимается, если предположить, что киевское погребение принадлежало князю Олегу Игоревичу, а позднее стало признаваться местом упокоения Вещего Олега.

72. Текст договора цитируется и анализируется множеством именитых авторов, среди которых можно упомянуть Н.М.Карамзина, С.М.Соловьева, а из наших современников – А.Н.Сахарова (См. Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.:Мысль, 1980 — С.210-258).

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 17

73. Членов А.М. «По следам Добрыни». — М.: Физкультура и спорт, 1986. — С. 24-48.

74. Рыбаков Б.А. Смерды. История СССР. N2. – М., 1979. – С. 36-57.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 19

75. Так гласит наиболее правдоподобная версия происхождения Ольги, изложенная в древних преданиях (Карамзин Н.М. История государсва Российского. Кн. 1. – СПб.: Кристалл, 2000. — С.93., «Как была крещена Русь».- 2-е изд. – М.: Политиздат, 1989. – С. 81–91.).

76. За счет собственных средств Ольга должна была содержать свой двор, личную охрану, слуг. Согласно летописным данным, подтвержденным археологическими изысканиями, к временам Ольги можно отнести строительство первых каменных зданий дворцового типа в Киеве, располагавшихся в древней цитадели на Горе и за ее пределами (см. Килиевич С.Р. На горе старокиевской. – Киев: «Наукова думка», 1982. — С. 15-23). Соответствующие работы можно было осуществлять лишь при наличии немалых финансовых ресурсов.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 20

77. Такими словами, согласно преданию, почтили Ольгу бояре Владимира, убеждая князя принять греческую веру (Как была крещена Русь. – 2-е изд. – М.: Политиздат, 1989. — С. 180.).

78. Попытка христианизации Руси, предпринятая Аскольдом, должна была сохраняться в живой памяти общества во времена Ольги.

79. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.- М.: Наука, 1987. — С. 390.

80. Датировка визита Ольги в Константинополь — по данным «Повести временных лет». Некоторые историки относили данное событие к 957 году, основываясь на косвенных данных из византийских источников. Этот небольшой разнобой мнений не имеет принципиального значения.

81. Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси: IX- первая половина X в. – М.: Мысль, 1980 — С. 260-292.

82. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.- М.: Наука, 1987. — С. 389.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 21

83. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М. Наука, 1993. — С.258-284.

84. Окончательно радимичи были инкорпорированы в состав Русского государства лишь при Владимире Красное Солнышко, чей воевода Волчий Хвост победил строптивцев в битве на берегах реки Пищаны.

85. Союзные отношения между радимичами и вятичами получили мифологическое отображение в известной по летописям легенде о двух братьях, Радиме и Вяико, совместно вышедших из Центральной Европы и поселившихся, соответственно, на Соже и Оке.

86. Этот сюжет попал в летописи в значительно урезанном виде, с упором на то обстоятельство, что вятичи в ту пору платили дань хазарам. Некоторые авторы на основании этого сообщения делают вывод о том, что Святослав избавил вятичей от хазарского ига. Версия вполне патриотичная, но совершенно не соотносимая с политическими реалиями первой половины X века.

87. По свидетельству Льва Диакона, Святослав ходил с обритой головой, украшенной лишь пучком волос. Таким образом, он выглядел, как печенег (или запорожец XVI-XVIII вв.), а не как русский князь. Очевидно, в походах Святослав следовал гигиеническим правилам, выработанным боевой практикой кочевников в условиях степного безводья. Так же, как и князь, должны были поступать воины, привыкшие вместе с ним «ходить, как пардусы» и питаться ломтями мяса, затомленного под седельной подушкой.

88. Плетнева С.А. Хазары. — М.: Наука, 1976. — С. 58, 66.

89. Взятие Саркела (русское название – Белая Вежа) особо отмечено в ПВЛ, где данная крепость именуется хазарской столицей. Видимо, в том сказались впечатления участников кампании 965 года (зафиксированные устными преданиями, положенными в основу последующих летописаний). Для ветеранов святославова войска Саркел был символом хазарской мощи, сломленной русским оружием.

90. Арабское название столицы вятичей – Хордаб, что вполне сопоставимо с упоминаемым у Мономаха городом Корьдна. Рыбаков предположил, что этим древним племенным центром могло быть известное археологам городище у села Городня, недалеко от Дедославля (Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М.: Наука, 1993. — С. 261-262).

91. В поучении Владимира Мономаха сообщается: «А в Вятическую землю ходили подряд две зимы, на Ходоту и на сына его и к Корьдну ходили первую зиму» (см. Поучение Владимира Мономаха. В кн. Литература Древней Руси: Хрестоматия / Сост. Л.А.Дмитирев; под ред. Д.С.Лихачева. – М.: Высшая шк., 1990. — С.117.

92. Летописное сообщение о войне Святослава с хазарами, помещенное под 965 годом, составляет несколько строк, повествующих о победе над хазарским войском, о взятии Саркела (Белой Вежи) и затем о победе над ясами и касогами. То есть, отмечены начальные и финальные эпизоды боевых действий. Вероятно, данный сюжет взят из устного предания, бытовавшего в дружинной среде, где сохранялась, главным образом, память о значительных боях с достойными противниками. О разгроме поволжских и прикаспийских владений каганата известно из арабских источников. Святослав не мог отправиться по волжско-каспийскому маршруту до покорения вятичей, через территорию которых должно было проходить русское войско. По мнению ряда исследователей, войско Святослава пришло к вятичам в 964 г., перезимовало там, а затем отправилось в свой большой поход. (Плетнева С.А. Хазары. — М.: Наука. 1976. — С. 69-70; см. также: Как была крещена Русь. – М.: Политиздат. 1989. — С. 65-66.). Однако вятичи подчинились Руси лишь в 966 г. Двумя годами ранее они оставались хазарскими вассалами и, очевидно, не захотели бы пропускать войско Святослава через свою территорию. Остается признать, что разгром каганата осуществлялся в ходе двух военных кампаний, сокрушивших западные и восточные владения хазар (соответственно, в 965 и 966 гг.). Летописцы XI-XII вв., по всей видимости, не имели в своем распоряжении полных сведениях об этой войне и не знали ее подлинных масштабов. Хазарский каганат был для них уже призраком далекого прошлого.

93. Во времена Игоря Старого владения Руси не могли заходить за пределы Древлянской земли, западная граница которой пролегала где-то в бассейнах рек Случь и Горынь. При Владимире Крестителе Русь уже обладала землями до Западного Буга и Восточных Карпат, а также Поднестровьем. Сам Владимир на этом направлении завоевал лишь землю белых хорватов (поздейшая Галицкая земля). Следовательно, большая часть территорий нынешней Западной Украины и нынешней Молдавии (тогда населеннной славянами), вошли под власть Киева между эпохами княжений Игоря и Владимира. То есть, при Святославе.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 22

94. Вероятнее всего, мадьярская супруга Святослава обрела популярное славянское имя, выходя замуж. Предслава – та, что предвещает славу (т.е. должна дать жизнь славному государю). Это имя носили многие представительницы киевского великокняжеского дома, в т.ч. невестка Игоря Старого, затем супруга Святослава, далее – одна из сестер Ярослава Мудрого.

95. Плата профессионального воина на действительной службе могла в ту пору составлять 1-2 серебряные гривны в год, плюс котловое довольствие. Кормились воины обычно за счет жителей тех мест, где войска размещались на постое, и уже это одно ложилось тяжкой дополнительной повинностью на подданных. Труднее всего было изыскивать серебро для уплаты жалованья. Сумма в несколько десятков тысяч гривен (одна гривна – примерно 200 г. серебра), которую пришлось бы платить войску Святослава за один год в мирное время, оказывалась совершенно неподъемной для государственных финансов. Известно, что при Владимире Крестителе, когда экономика Руси уже значительно поднялась в сравнении с временами Святослава, богатейшая Новгородская земля платила великому князю в год всего лишь 3000 гривен; одна тысяча из этой суммы шла на содержание княжеского гарнизона в Ногороде (см. Карамзин Н.М. История государства Российского. Кн.1 – СПб.: Кристалл, 2000. — С. 153.). Не удивительно, что постоянное жалованье получали тогда лишь княжеские дружинники да варяжские наемники; остальная часть войска была, по существу, ополчением, созывавшимся на период боевых действий, а затем распускавшимся по домам. Из такого ополчения Святослав в течение несколькиж боевых кампаний выкристаллизовал настоящую профессиональную армию, которую мог достойно содержать благодаря своим непрерывным победам, приносившим обильную добычу и дани с побежденных. Подобную систему содержания войска не могли себе позволить преемники Святослава, которым снова приходилось нанимать варягов на периоды военных кампаний, чтобы компенсировать недостаток воинов-профессионалов в своих боевых порядках.

96. В начале X века Византия вела непрерывные войны на двух фронтах, против болгар и арабов. Когда в 927 году болгарский царь Петр, сменивший воинственного Симеона, установил мирные отношения с Константинополем, император Роман Лакапин воспользовался замирением на Балканах и нанес серьезные поражения своим арабским противникам, отвоевав у них значительные территории. Империя приобрела в это время сильного союзника в лица христианского Армянского царства, которым управляли энергичные государи из династии Багратуни (греч. Багратиды, груз. Багратиони). Победы полководцев империи над арабскими войсками стимулировали очередной подъем духа греческо-византийской державности в государстве, претендовавшем на правонаследие Римской империи. Завоевание всех балканских земель, занятых славянами и продвижение к древним римским рубежам на Дунае – такова была стратегическая задача, которую последовательно решали (разными методами) преемники Лакапина.

97. Так, например, в 964 году русские воины сражались с арабским вождем Аль-Гассаном на Сицилии (Карамзин Н.М. История государства Российского. Кн.1. – СПб.: Кристалл, 2000. — С. 118).

98. К греческим владениям были, по всей видимости, присоединены некоторые города Восточной Тавриды, не вошедшие в состав русской Тмутараканской области, в том числе бывший центр таврических владений каганата, город Сугдея (Сурож), а также территории Крымской Готии.

99. Летописи сообщают о 80 болгарских городах, будто бы взятых Святославом, но это явное преуаеличение; к обширным завоеваниям в Болгарии русский князь тогда не стремился.

100. Фактография балканских войн Святослава, здесь и далее, излагается с учетом результатов аналитической работы А.Н.Сахарова (Сахаров А.Н. Балканские походы Святослава и дипломатия Древней Руси. Вопросы истории. N2 – М.,1982. — С.81-107).

101. Карамзин Н.М. История государсва Российского. Кн. 1. – СПб.: Кристалл, 2000. — С. 123-124. Повествуя о конфликте Святослава с империей, греческие авторы особую роль отвели интригам Калокира. Он, будто бы, замыслил овладеть константинопольским престолом при помощи Святослава, обещая русскому князю, в случае успеха, большую дань и всякие иные преимущества. Святослав, возможно, как-то пытался использовать этого авантюриста в своих планах; именно так следует оценивать пребывание Калокира в 969-970 гг. при дворе царя Бориса, где хитроумный грек, по всей видимости, исполнял обязанности дипломатического агента, представлявшего интересы русского князя. Возможно, Калокир, на самом деле, был двойным агентом и, одновременно со службой у русского князя, снабжал необходимой информацией византийские власти. Такое можно предположить, если учесть сообщение о последующей дипломатической карьере Калокира: в 996 году он входил в состав посольства, направленного из Константинополя к императору Священной римской империи Оттону II в свяхи с намечавшимся брачным союзом двух императорских домов (см. Сахаров А.Н. Балсканские походы Святослава и дипломатия древней Руси. Вопросы истории. N2 – М.,1982. — С.92). На императорский престол Калокир не мог реально претендовать, даже при самой деятельной поддержке Святослава. Статус этого херсонесского выходца в имперской иерархии был не слишком высок; реальным потенциалом военно-политических возможностей он не обладал. Калокир мог предлагать Святославу химерический план своего воцарения, но лишь для того, чтобы завоевать доверие князя.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 23

102. В соответствующих сообщениях греческих авторов начальник русского отряда в Преславе фигурирует под именем Сфенкель. Это, безусловно, Свенельд (чье участие в данной кампании зафиксировано текстом Доростольского договора, а также некоторыми другими эпизодами, представленными в русских летописях). Второй после князя русский военачальник должен был, в создавшейся тогда ситуации, занимать второй по значимости и ответственности пост командира отдельного корпуса, контролировавшего Преслав.

103. По версии Иоакимовской летописи Святослав обвинил христиан в неудачах своего войска в кампании 970 г.: «Тогда диавол возмутил сердца вельмож нечестивых, начал клеветать на христиан, бывших в войске (Святослава), якобы это падение войск приключилось от прогневания лжебогов их христианами. Он же настолько рассвирепел, что и единственного брата своего Глеба не пощадил, но разными муками томя, убивал. Они же с радостию на мучение шли, а веру Христову отвергнуть и идолам поклониться не хотели, с веселием венец мучения принимали. Князь же, видя их непокорение, особенно на пресвитеров ярясь, якобы те чарованием неким людям отвращают и в вере их утверждают, послал в Киев, повелел храмы христиан разорить и сжечь».

104. До подобного, слава Богу, не дошло. Святослав умел уважать религию, ставшую общенародной в Болгарии. Нет свидетельств и о том, что болгарские клирики призывалм к борьбе с русскими язычниками. Болгарское священноначалие, стремившееся сохранить самостоятельность во взаимоотношениях с Константинопольским патриархатом, не могло действовать солидарно с провизантийскими силами.

105. Следы таких намерений (которыми князь, очевидно, делился с некоторыми соратниками) обнаруживаются в летописном фрагменте, повествующем о том, как Святослав совещалсяся с дружиной накануне заключения Доростольского мира): «Заключим же с царем мир… Если же перестанут нам платить дань, то снова из Руси, собрав множество воинов, пойдем на Царьград» («Повесть временных лет», цит. по: Литература древней Руси. Хрестоматия; / Сост. Л.А.Дмитриев; Под ред. Д.С.Лихачева. – М.: Высшая шк., 1990. — С. 95). Измышлением леиописца в данном сюжете является упоминание о дани, которую Святослав явно не мог требовать под Доростолом. Намерение же пойти снова на Царьград, вероятно, зафиксировалось в преданиях из подлинных слов князя, сказанных если не под Доростолом, то позднее, по пути домой.

106. Киев до эпохи правления Владимира Святославича не имел даже внешнего пояса укреплений. У русских князей хватило бы ресурсов, чтобы обвести весь город стенами. Но это не считалось необходимым. Князья полагались на силу своего меча, а также на дружественные отношения с печенегами, сохранявшиеся в течение нескольких десятилетий.

107. Подробности голодовки в низовьях Днепра, включая весьма реалистичный сюжет о полугривне за конскую голову, наверняка попали в сказания и летописи из воспоминаний очевидцев, одолевших путь через пороги и добравшихся до Киева.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 24

108. Членов А.М. По следам Добрыни. — М.: Физкультура и спорт, 1986. — С. 123.

109. Членов А.М. Вышеуказанное. С. 189-200.

110. Членов А.М. Вышеуказанное. С. 155-157.

111. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.- М.: Наука, 1987. — С. 350.

112. Высказывалось также мнение, что дочь Эрика Сегерселя вышла замуж за Добрыню (см. Членов А.М. По следам Добрыни – М.: Физкультура и спорт, 1986. — С. 220, 257). Добрыня, однако, не имел княжеского титула и, следовательно, не может, без большой натяжки, отождествляться с «областным конунгом», породнившимся с шведской королевской династией.

113. В знаменитый поход на Херсонес великий князь ходил, вероятно, уже без своего дяди. Последовавшее затем массовое крещение киевлян, которым руководил новообращенный князь Владимир, прошло без больших осложнений. Но в Новгороде, где позиции древнего язычества были прочнее, чем в южнорусских землях, возникли серьезные проблемы. Поэтому именно Добрыне, с его политическим опытом и авторитетом, поручено было общее руководство крупномасштабной апостольской акцией в столице Северной Руси, проводившейся в 993 году (по данным Иоакимовской летописи). Добрыня и его сноровистый помощник Путята дело сделали на совесть: жестко и решительно. От тех событий осталась в веках знаменитая фраза, наполненная ироничной горестью: «Путята крестит мечом, а Добрыня огнем». Активное участие Добрыни в устроениии ряда епархий зафиксировано и Никоновской летописью (там сообшается о путешествии митрополита на окраину Руси с «четырма епископы и з Добрынею и со Анастасом»).

114. Константин Добрынич много лет исполнял обязанности новгородского посадника. В 1018 году он возглавил войско северных земель, вторично изгнавшее из Киева Святополка Окаянного (оказавшегося там при поддержке поляков) и вернувшее престол Ярославу Мудрому. Позднее новгородским посадником был еще один Добрынич, знаменитый Остромир (по разным сведениям — внук или младший сын Добрыни). Воевода Вышата Константинович прославился доблестью и мужеством в неудачном походе на Византию, предпринятом в 1043 году. Его сыновья, Ян и Путята занимали, поочередно, должность великого воеводы киевского. Сыном Яна был Варлаам Печерский, первый игумен знаменитейшего монастыря Киевской Руси. Позднейшие потомки великого Добрыни, надо полагать, также заполняли ряды высшей знати в различных русских землях.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 25

115. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М.: Наука, 1993.- С.142-143.

116. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.- М.: Наука, 1987. — С. 349-354.

117. Заучивание текстов Гомера, Гесиода и других классических авторов было, как известно, основой древнегреческого школьного образования в классическую эпоху. Эта традиция, по всей видимости, уходила корнями в те времена, когда письменность еще отсутствовала, или сравнительно мало применялась в повседневном быту. Исландцы сохранили в устной форме громадный массив саг, в которых обнаруживаются целые пласты ценнейшей исторической фактографии. Еще одна характерная деталь: в языческую эпоху исландский альтинг (собрание старейшин) назначал т.н. законоговорителя, обязанного знать наизусть весь свод местных законов и излагать их содержание перед коллегами, которые этими законами руководствовались в повседневной практике судопроизводства и управления (см. Джонс Гвин. Викинги. Потомки Тора и Одина / Пер. с англ. З.Ю. Метлицкой. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. – С.270-297).

118. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М.: Наука, 1993. — С.109-142.

119. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.- М.: Наука, 1987. — С. 164-194.

120. Следы такой системы можно заметить в известных летописных текстах. Вот пример: «И было всех лет княжения его (Олега) тридцать и три.» («Повесть временных лет»). Подобная фиксация срока правления каждого из князей была необходима для отсчета дат на общей хронологической шкале, охватывавшей все княжения. Другой пример (из Иоакимовской летописи): «В четвертое лето княжения его переселился (Рюрик) от старого в новый град великий ко Ильменю». Здесь уже дается дата конкретного события внутри отрезка времени, соответствующего правлению одного князя. Зная, что Рюрик взял власть в Новгороде в 864 году, мы определяем, что новая княжеская резиденция была основана в 868 г.

121. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.- М.: Наука, 1987. — С. 354-381.

122. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М.: Наука, 1993. — С.116-117.

123. Как была крещена Русь. – 2-е изд. – М.:Политиздат, 1989. – С. 137.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 26

124. История и культура древнерусского города. – М.: Изд-во МГУ, 1989. — С. 32.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 27

125. Наполненный языческой символикой текст «Слова о полку Игореве» свидетельствует о том, что божественная генеалогия князей (внуков Даждьбожьих) помнилась в христианскую эпоху (см. «Слово о полку Игореве», в кн. Литература Древней Руси: Хрестоматия / Сост. Л.А.Дмитриев. Под ред. Д.С.Лихачева – М.: Высшая шк..1990. — С.146).

126. На соответствующий сюжет в былинах обратил внимание Кюхельбекер (Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи. – Л.: Наука, 1979. — С 206.)

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 29

127. Язычество древней Руси.- М.: Наука, 1987. — С. 259.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 31

128. Литература Древней Руси. Хрестоматия / Сост. Л.А.Дмитриев; под ред. Д.С.Лихачева. – М.: Высшая шк., 1990. — С. 284-295.

КОММЕНТАРИИ И ИСТОЧНИКИ К ГЛАВЕ 32

129. Джонс Гвин. Викинги. Потомки Одина и Тора /Пер. с англ. З.Ю.Метлицкой. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. – С. 175-242.

130 Варяжское семейство, в котором родилась будущая княгиня Ольга, обитало, как известно, в селе Выбутском под Псковом.

131. Скандинавские заимствования в русском языке немногочисленны. От скандинавов не осталось ни одного значительного топонима, кроме названия Ладоги, восходящего, вероятно, к древнескандинавскому протониму Альдейгобург. Также не слишком велик список имен скандинавского происхождения, закрепившихся в древнерусском именослове: Олег, Игорь, Ольга, Якун, Ивор. По всей видимости, даже потомство варяжских родов чаще всего получало имена славянские (а позднее общехристианские, принятые на Руси). Следовательно, поселявшиеся на Руси варяги начинали пользоваться славянской речью даже в семейном обиходе. В то же время, в специфической корпорации русско-скандинавских купцов и мореходов скандинавский язык мог использоваться наравне со славянским. Общаясь с представителями этой среды, греческие послы, работавшие в Киеве над текстом договора 944 года, узнали двойные (скандинавские и славянские) названия днепровских порогов, о которых сообщает Константин Багрянородный. При этом скандинавские названия греки могли посчитать словами из особого русского языка. Но сами жители Руси свой язык называли тогда славянским; русским он стал именоваться гораздо позже.

132. Представления об особой доблести варягов сохранялись до известной битве при Листвене, в которой дружина норвежского короля Хакона (Якун в русских летописях) участвовала на стороне Ярослава Мудрого, против его брата Мстислава. Варяги тогда не выдержали боя с ополченцами из Северской земли и набранными на Кавказе воинами Мстислава. Спасаясь с поля битвы, прославленный король-воин бросил по дороге свое дорогое облачение (т.н. «золотую луду»). После этого эпизода русские князья уже не приглашали варяжские отряды, хотя отдельные выходцы из Скандинавии продолжали появляться на русской службе.

133. Вернадский Г.В. Киевская Русь. Пер. с англ. Е.П.Бернштейна, Б.Л.Губмана, О.В.Строгановой. Под ред. Николаева Б.А. – Тверь: Леан, Москва: Аграф, 1996. — C. 27-26. Скандинавский опыт кораблестроения также был, в какой-то мере, известен на Руси. Суда скандинавского типа (т.н. «скеди»), более крупные и мореходные, чем славянские однодревки, пытался, в частности, использовать Владимир Ярославич в своем неудачном походе на Царьград.