Начало здесь. Предыдущее здесь.

Некоторые особенности русской элиты в первой половине X века: в родовой корпорации киевских князей уже имелись христиане, а торгово-промышленная верхушка была русской по духу, но полиэтничной по происхождению, с преобладанием выходцев из Скандинавии

Среди родственников Игоря по линии мужа княжеской сестры можно выделить целую группу лиц, имевших христианские имена. Это один из братьев Улеба, по имени Сфирько (производное от Спирос, Спиридон или Свирид), а также племянники Улеба и Ефанды: Тудко (Тудор, т.е. Федор), Евлиско (Елисей), вероятно также Аминод (чей представитель носил характерное греко-балканское имя Истр). Возможно, весь этот род в 944 году был уже христианским, или преимущественно христианским. Видимо, именно представители Улебовых-Турдовых составляли ту часть дипломатической миссии, которая после завершения переговоров в Константинополе закрепляла условия договора присягой по христианскому обряду.

Положение христиан на Руси резко осложнилось в последние годы правления Святослава Игоревича. Сыну Игоря и Ольги, воспитанному суровой дружинной средой, не по душе была вера, призывавшая к милосердию и смирению. Оставаясь язычником, Святослав до поры, до времени, относился вполне терпимо к исповедникам Веры Христовой. Однако, в ходе войны с Византией в 970-971 гг. князь велел разрушить церкви на Руси и подверг репрессиям многих христиан в составе своего войска. Об этих антихристианских акциях сообщает только Иоакимовская летопись, прочие же летописные тексты умалчивают. Однако, факт разрушения каких-то христианских культовых объектов при Святославе подтверждают данные археологии.

В числе жертв тех гонений Иоакимовская летопись называет княжеского брата по имени Глеб. Таковой отсутствует в приведенном выше списке вельмож из договора Игоря с греками. Но имеется один пропуск между именами племянников Ефанды. Этот пропуск следует за именем посла Сфирько (очевидный христианин). Если поставить сюда «Глебов», то обнаруживается упомянутый брат-мученик Святослава (точнее — кузен по линии тетки князя). Или же можно предположить, что Глеб родился в семейном клане Турдовых после 944 г.

Так или иначе, появляется логичное объяснение имени одного из сыновей-мучеников Владимира Святого. Глеб Владимирович, ставший, вместе с братом Борисом, одним из первых святых Русской Земли, назван был в честь своего родича, также пострадавшего за Веру Христову. Память об этом христианском родственнике Святослава могла какое-то время сохраняться в преданиях княжеского семейства и среди христианского меньшинства языческой Руси. А в известный момент история убиенного боярина Глеба попала в летописный текст, авторы которого узрели в данном эпизоде некий смысл, полезный для дела христианского вероучительства.

Преамбула договора 944 г. сообщает не только о вельможах, приближенных к престолу. Следом за послами в документе означена еще одна влиятельная группа тогдашнего русского общества. Это купцы (гости), то есть, надо полагать, хозяева и управители крупных торговых домов и товариществ, занимавшихся экспортно-импортной деятельностью: Адун, Адулб, Иггивлад, Олеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туръбид, Фуръстен, Бруны, Роалд, Гунастр, Фрастен, Игелъд, Туръберн, Моны, Руалд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубаксарь, Вузлев, Синко, Боричь.

Большинство в данном достопочтенном сообществе составили лица скандинавского происхождения. Впрочем, некоторые из них вполне могли быть, например, саксонцами или уроженцами каких-то других областей Германского королевства. Присутствовали и представители иных этносов. Имя Иггивлад могло бы принадлежать прибалту, например пруссу или куршу. Вузлев, скорее всего — из славянской Западной Прибалтики (руянин, ободрит или поморянин). Синко (Сынко?), Боричь – очевидные славяне. Имеется в списке и свой «трудящийся Востока» — Апубаксарь, что в оригинальном варианте должно было звучать, как Абу-Бакр Хазри. Т.е. какой-то правоверный мусульманин родом из Хазарии. Таким образом, русское купечество представляли выходцы из многих узловых пунктов великого торгового пути, связывавшего ремесленно-торговые центры Северо-Западной Европы с восточнославянскими землями, затем с Хазарией и странами мусульманского Востока, а также с Византией. Скандинавы стали первооткрывателями этого грандиозного маршрута мировой коммерции еще в VIII веке, затем в течение двух веков были главными операторами соответствующего торгового транзита. Поэтому негоцианты скандинавского происхождения и составляли большинство среди явившихся в Константинополь русских гостей торговых. Но, так или иначе, интернациональный предпринимательский коллектив представлял национально ответственные силы русского общества, эффективно поддержавшие государство в нелегкий для него момент.

По мнению некоторых историков, указанные в договоре купцы вошли в состав русской делегации в качестве экспертов и советников, необходимых при оформлении тех договорных статей, которые определяли условия русской торговли в Византии. Но акт от 20 апреля 944 года в Константинополе лишь окончательно утверждался, а готовился на предварительных переговорах в Киеве. Следовательно, присутствие большого числа специалистов по торговому делу в составе русской делегации было совершенно необязательно.

На самом деле гг. Адун, Адулб и проч. в константинопольском церемониале исполняли, главным образом, представительские функции. Позволяя им войти в состав официальной делегации и участвовать в процедуре утверждения межгосударственного договора, великокняжеская власть проявляла особое внимание и уважение ко всему деловому сообществу. Это было сделано не просто так.

Мирный договор с Византией стал результатом двух военных кампаний. Неудача в первой из них не только подорвала авторитет Игоря, но также истощила его ресурсы. Найти средства для подготовки нового похода было непросто, и поддержка деловых людей в данном вопросе оказалась весьма кстати. Достойное соглашение с имперским правительством было необходимо русскому купечеству не меньше, чем самому великому князю. Ибо без такого соглашения любой гость торговый, прибывавший в Византию, мог стать беззащитной жертвой чиновного произвола. Почтенные толстосумы вынуждены были, по всей видимости, кредитовать военные мероприятия Игоря под надежды на восстановление торговых привилегий, вырванных у греков Вещим Олегом. Договор 944 года обеспечивал русским купцам приемлемые условия торговли в Константинополе, но не освобождал их от таможенных сборов (как это было ранее). Кроме того, устанавливался лимит на приобретение шелковых тканей (самого ликвидного византийского товара) – не более, чем на 50 золотых монет для каждого покупателя. Таким образом, Игорь не в полной мере выполнил политико-экономические пожелания кредиторов, и, надо полагать, пытался компенсировать свою недоработку жестами внимания и уважения. Возможно, он даже после получения византийской дани не мог до конца расплатиться с долгами – в таком случае легче объясняются некоторые из последующих действий князя по отношению к подданным.

Продолжение

На Главную "Первых Рюриковичей"