Заметки о концертах Игги Попа в Москве. Ко дню рождения Игги…
В первый раз Игги Поп топтал своими сапогами московскую сцену в 2002 году, на фестивале «Крылья», в диковатом соседстве с «Аквариумом», «Ночными снайперами» и «Сплином». У тех, кто не оказался в ложе прессы и не выбежал бесноваться под аккорды «The Passenger» на сцену по инициативе самого Игги, выступление это должно было оставить лишь тяжелый осадок: организация подобных мероприятий дает полное право называть их не иначе, чем «концертрационные лагеря».
Вот что по этому поводу днем позже написал бы в своем ЖЖ Лу Рид (если бы он вел ЖЖ):
«Сегодня вечером мне позвонил мой старый корефан Игги Поп. Оказалось, что он находится в России, в большой, огромной стране, с которой раньше мы воевали, или что-то типа этого. В его речи было много мата, но так как у нас тут не New York Times, то я привожу его рассказ без купюр.
– Суки ебаные! Пидоры рваные! Мазафаки! Штопаные гондоны! Я понял, что зря не послушался Дэвида (еще один наш корефан, – прим. Л.Р.). Когда сказал ему, что поеду играть в Россию, он сразу принялся нервно сосать свой большой палец. Прекратил это занятие, только когда слуга-бухгалтер принес ему распечатку отчета доходов на сегодняшний день. Потом рассказал мне по секрету, как бился в истерике в гримерке Кремлевского дворца съездов. Я сказал ему на это: «Ну, знаешь, Дэвид, я уже большой мальчик. Крестный отец панка. Долгое время был стаканом апельсинового сока. Вряд ли меня что-то может испугать в этом мире. Я, как говорится, tyorty kalatch, то бишь bad-ass mothafucka!». Как мало я знал в тот момент. Потом поговорил со своей телкой, ну, негритянкой, похожей на порнозвезду, в два раза меня выше. Говорю ей: «Я выступаю в Москве. Поедешь со мной?». Она говорит: «Ты охуел? Москва – это где? Чего там делать? Поехали в Майами, на нудистский пляж лучше». Ну, пришлось надавить на нее, типа, ты, женщина, молчи, если Игги говорит, что хочет посмотреть мир, то лучше не перечить ему в этом.
Ну, и короче, приехали в Москву. Вроде все было нормально. Организаторами выступила какая-то пивная компания, чье название переводится на английский как «Олдовый Миллер». Я прополоскал им рот, и похоже, что действительно напоминает по вкусу просроченный Миллер, но мне посрать. Я пива не пью, иначе давно бы был с таким же животом, как и ты, Лу. А кто захочет смотреть на меня с животом, в одних штанах скачущего по сцене?
Дальше, организаторы божились и клялись, что я буду выступать с самыми крутыми представителями так называемого русского рока. Это тоже меня успокоило, особенно, когда я понял, что не знаю ни одного названия из двадцати команд, которые на афише.
Меня очень напряг момент, когда я подъехал к месту назначения и подошел к кулисам, чтобы посмотреть, что там и как. На сцене телки, видимо, в народных костюмах танцевали под галимую техномузыку. Человек из сопровождения сказал, что это называется «Иван Купала». Я ответил человеку из сопровождения: «Небольшие добавления к райдеру. Срочно найди мне травы, гашиша, кокса, герыча или чего-нибудь еще, что можно найти здесь». Поэтому к моменту своего выступления я был абсолютно stoned. Out of my Head. Не помню ничего. Только то, что передо мной выступал некий мужик моего возраста с козлиной бородой, который играл очень плохую музыку. У меня уши заворачивались в трубочку. Я говорю человеку из сопровождения: «Это что, все называется роком, или сборная-солянка из пенсионеров-пародистов? И что здесь делаю я?» Человек из сопровождения говорит мне: «Это БГ и группа Аквариум. У него очень умные, иронично-философские тексты». А я говорю: «Мне по хую, какие там тексты – я же языка не знаю. МУЗЫКА-ТО – ПОЛНОЕ ГОВНО. Spasibo fuckin khorosho?».
Потом уже я зажигал на сцене. Неприятно было видеть, что людей возле сцены вовремя моего выступления было человек 50-60. Раз в 100 меньше, чем во время ебаного техно-фольклора. Довольно много людей стояло в отдалении от сцены. Я им крикнул: «Идите сюда, чего вы боитесь?». Но никто не пришел. Позже человек из сопровождения сказал мне, что их не пускали солдаты. Когда я спросил его: «Какие солдаты? Россия воюет с кем-то?», человек улыбнулся и сказал мне: «Россия воюет сама с собой». Я плюнул ему в рожу и выжрал несколько бутылок Jack Daniels, а потом разгромил весь этаж отеля. Сопротивления не встретил, только доброжелательность. На пресс-конференции какой-то мудак с волосами разного цвета попросил у меня автограф на альбоме Stooges, а потом закричал что-то. Человек из сопровождения сказал мне, что он кричал «Отец ты наш родной». В общем, Лу, тебе мой совет – не езди в Россию. Нечего там делать. Не повторяй наших ошибок, а не то тоже будешь биться в истерике на сцене, разогревая какой-нибудь цыганский хор в стиле drum-n-bass.
Так закончил свой монолог мой друг Игги.
Я принял его слова к сведению. Россия не дождется Лу Рида никогда. Вот только, может, воссоздадим VU, и навестим вас. Чем черт не шутит?»
Конец цитаты.
Короче, наблюдавшие массовый исход любителей русского рока от сцены в момент, когда на нее должен был выйти хедлайнер Игги, обязаны были из одних только реваншистских настроений оказаться 11 сентября 2007 года на улице Орджоникидзе. Игги – почему-то! – во второй раз приехал в Москву…
И неважно было, что Игги приехал, скорее всего, в качестве отработки уже своего собственного конфуза – студийный альбом воссоединившихся легенд Stooges «The Weirdness», вышедший в том же году, другим словом и не назовешь. Альбом этот не восприняли старые фанаты, продавался он мизерными тиражами, а критики его растерзали по всем канонам испанской инквизиции. Но на качество живых выступлений «Weirdness» негативно не повлиял – вживую Игги, братья Эштоны и присоединившийся к ним басист Майк Уотт (Mike Watt) из тоже вполне себе легенд Minutemen рубили по-прежнему так, что только щепки летели в разные стороны.
Выпустить паршивый альбом для Игги – дело обычное, но он точно знает, какие вещи у него самые лучшие. Не то чтобы он не просекал момента, что его новые вещи не настолько хороши, как «Seek & Destroy». Игги, может, не понимает до конца, как способствовать творческому процессу, помимо того, чтобы принимать наркотики тоннами. Не знает, как воссоздать былое. Но, по крайней мере, понимает, что для удачного концерта иногда хватает просто снять штаны и сыграть «I Wanna Be Your Dog».
«I”m dirt! And I don”t care!» - орет в полный голос пятидесятилетний упитанный мужчина, размахивая стаканом пива во все стороны и попадая мне в лицо содержимым. На грязь он не особо похож, кстати, но отчетливо видно, что ему действительно наплевать. Я, может, и хотел бы избавиться от такого соседства, но шансов на это у меня не так уж много – до бара дойти уже проблема (это во вторник-то). Но мне тоже наплевать. По мониторам мы с моим нечаянным соседом отслеживаем, как Игги Поп на сцене лупит себя по холеному крупу микрофоном. Заученными, отточенными движениями.
Он делает то, чем занимался на протяжении сорока лет.
От сцены тем временем оттаскивают поочередно молодняк, покрытый кровью, спермой, потом и прочими возможными выделениями, и складируют на выходе, чтобы немного остыли. Это рок-букакке-шоу какое-то прямо. После полного и тотального конца многие еще долго остаются висеть там на перилах у входа и ныть, когда уже все разъехались восвояси.
Мой телефон вибрирует – там коллега-пиарщик выпаливает: «Он начал? Сейчас еду, на полчаса хотя бы успеваю?» «Третья песня. Если сейчас выедешь, то успеешь как раз на полчаса». Тем временем Игги начинает «No Fun», и я прекращаю разговор, мне надо опереться о стену какую-нибудь, это ведь любимая песня моя.
Даже Рон Эштон (Ron Ashton), который поперек себя шире, стоит возле собственного гитарного комбика, держит свою гитару в руках (то есть находится абсолютно в родной стихии) – и тот на ногах еле стоит! Давление воздуха, наверное, очень сильное. Трезвым в таком месиве тяжело находиться. Вдвойне сложно в такой атмосфере работать. Всем, кроме Игги, – ему работается очень споро.
Дважды исполняет «I Wanna Be Your Dog». Я бы променял, правда, одну «I Wanna Be Your Dog» на что-нибудь с «Raw Power», на «Search & Destroy», скажем. Но это был бы действительно полный дестрой, треснуло бы пополам помещение этого музыкального супермаркета.
«Passenger» он исполнять не будет, это ведь не сольный концерт Игги Попа, это The Stooges. С последнего, вселенски обхаянного альбома «The Weirdness» (названия никто и не заметил, как слона в кунсткамере – новый альбом Stooges в 2007-м году это само Ее Величество Стремность с большой буквы) Игги, как положено, играет только пару песен «My Idea Of Fun» и «I”m Fried».
C таким супермаркетовым звуком Игги еще интереснее только. В голову лезут тем временем всякие максимализмы и клише «Лучший концерт года», «Недосягаемый уровень», «Большинство местных музыкальных и около персонажей должно переквалифицироваться в управдомы на следующий же день».
До начала концерта я видел олдскульного панк-рокера в косухе, чье тело дружки несли в магазин, пока он вопил истошно «Мне не досталось билета-аа». Журналист из бесплатной газеты сознался, что за билет заплатил полную стоимость. Лицо его скрывал капюшон.
Поздоровался с Найком Борзовым (он скрывал лицо козырьком бейсболки), Чачей Ивановым из «Наива», десятью журналистами-редакторами, двадцатью пиарщиками и пятнадцатью музыкантами-промоутерами-околомузыкантами. Здесь все свои, и у всех одинаковое выражение в глазах, заговорщическое какое-то. Беседы между нами поражают своей отстраненностью. Контакт взглядом долго не удерживается, у всех бегающие взгляды. Потому что никто не хитрит.
Я начинаю выяснять у одного из организаторов:
– Скажи, там самый дорогой билет стоит 25 тысяч рублей. Вот, положим, я с какого-то перепугу пришел и решил купить самый дорогой билет на Iggy & The Stooges, за 25 000 рублей. Что мне будет за эти деньги? У меня накрыта поляна? Джеймс Ньюэлл Остерберг (James Newell Osterberg) (настоящее имя Игги Попа) со мной пьет на брудершафт? Что я получаю за эти деньги, за тыщу баксов?
– У тебя место свое в VIP-зоне.
– Где, на втором этаже? Там, где бутылка «Клинского» идет за 300 рублей вместо 150, как на первом?
– Нет, еще выше, там такие парты стоят, как в школе.
– В школе за партами? Как правило, еще сидят рядом разные девочки и мальчики. Со мной рядом сидит кто-нибудь?
– Да, сидит.
– Кто?
– Такой же чувак, как и ты, который 25 000 рублей заплатил за билет.
Мы смеемся оба.
– Ты платишь за то, чтобы оказаться среди своих, вот и все.
– Я бы скорее выложил бабло за то, чтобы найти здесь чужих, хоть одного, парень.
Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете