ВЕЛИКИЕ И УЖАСНЫЕ ЭРОТИЧЕСКИЕ СЦЕНЫ ПОСТСОВЕТСКОГО КИНО
Глава 3
Конечно, говоря о тех, кто снимал «Охоту на сутенера», нельзя с уверенностью утверждать, что они в полной мере представляли себе, в чем заключается сутенерское ремесло. Из перемещений Соколова – подъезд на Новом Арбате, передача долларов каким-то азиатам, отмокание в ванной у радушной толстухи-массажистки после своего освобождения – сложно составить картину какого-то внятного, осмысленного занятия. В принципе, все в фильме двигаются и существуют весьма хаотически. Также хаотически существовали в своей неэкранной жизни и актеры. Соколов, к примеру, с непонятным усердием брался за роли, которые вели его в противоположную от жизни сторону, роли горячих романтических юношей, напарывающихся на нож в самых безобидных ситуациях. Бесспорно, образы, которые актеры примеряют на себя, оказывают несомненное влияние на их жизненный путь, на их неэкранную судьбу. Посмотрите на судьбы тех, кто злоупотреблял кинематографическими смертями – Шукшин, Высоцкий, Быков, Кайдановский. Соколов чудом избежал столь же роковой участи – к примеру, говорят, что в последний момент он выскочил из горящей гостиницы «Ленинградская» (самый громкий пожар Советского Союза – оттуда же с верхних этажей пожарники вытаскивали Марину Влади). Оберег его, вероятно, заключается в том, что как актер он будет послабее тех, кого я назвал выше. Плохие актеры живут дольше, получается так?
Хаотические передвижения вообще характерны для актерской профессии, одной из самых мистических профессий. Но в некоторых случаях, если проанализировать, этот хаос на деле является чьим-то четко спланированным процессом. Судьба Леонида Филатова и его экранные перевоплощения – самый вопиющий пример этого. Пешка не может осознавать того, что она является пешкой и будет отдана в жертву при первой возможности. Но передвигаться на клеточку вперед она будет все равно старательно и, может, даже мастерски – только кого это будет волновать? Филатову выпало играть роли самых ничтожных и жалких представителей мужского пола, какие только появлялись на экранах СССР. Он не мог не сняться у Рязанова, потому что Рязанов в своих фильмах заискивал перед женщинами, как ни один другой кинорежиссер, выпуская в свет вялых, слабых, до смехотворного жалких и неспособных на мужские поступки мужчин. Этим и объясняется его популярность и народность – тем, что потакал присущему Советскому союзу страху перед женщиной, женоненавистничеству. Герой Филатова из «Забытой мелодии для одинокой флейты» – один из самых откровенных и доскональных портретов слякоти, тряпки, хлюпика. Мягков, сделавший карьеру на подобных ролях у Рязанова (вспомните его нечеловеческое блеяние в «Иронии судьбы» – самые адские и беспомощные звуки в кино СССР) – тот как минимум хорохорился, такая бравада бывает присуща мужчинам по пьяной лавочке, и хаотическими передвижениями создавал иллюзию некой активности, на которую, при всей ее неприкрытой фальши, покупались. Филатов же играл те же роли как-то обреченно, заглядывая своими глазами прямо в душу зрителю, пытаясь выискать там (часто успешно) место, где кроится сочувствие для таких «героев». Филатов поразительно проникался своими «тряпками». Андрей Миронов в подобных случаях всегда немного дистанцировался и окутывал свой образ ореолом напускной блаженности. Филатов же покорно носил эти роли, как носил усы – для актера предмет вроде аксессуара из гардероба, вроде накладных бачков или грима. Вы не видели случаем людей, в жизни носящих накладные бачки или искусственные веснушки, и кичащихся этим?
Почему же эти роли находили Филатова? В конце 70-х Леонид снискал безумную славу, сыграв в первой эротической сцене в советском кино, в «Экипаже» Александра Митты. Митта, как и Меньшов, были из породы режиссеров-соглашателей, служивших балластом для оппозиционеров-авторов Тарковского, Шукшина. Митта за блага советского истеблишмента исполнял то, что от него требовалось сверху. Куда более эротичный «Солярис» обнаженного тела себе позволить не мог. Митте разрешили раздеть актрису Александру Яковлеву и уложить ее в постель к ловеласу в исполнении Филатова. Все как на Западе, как и требовалось от Митты в советском блокбастере. Мой дядя, бывший культурист и почитатель таланта датского кинорежиссера Ларса фон Триера, показывал пальцем в телеэкран и говорил мне, будто зазубренный текст: «Вот, смотри, это первая эротическая сцена в кино в Советском кино (это заблуждение – эротика появилась в советском кино в фильме «Осень» [1974] Андрея Смирнова - И.М.). Оба голые по пояс: он в джинсах, она в его рубашке. Для того, чтобы увидеть груди мельком, надо смотреть сквозь аквариум, подсвеченный красным». При этом он посмеивался, потому что прекрасно отдавал себе отчет в том, какую чушь говорит. Естественно, никакой эротики и в помине не было в этой сцене, это был аквариумный вариант эротики, актеры вели себя, как рыбки, когда тыкаются носом о стенки. Филатов на роль секс-символа не то, чтобы не годился – он был слишком домашним, со своей щеткой усов, и кроватью с разноцветными лампочками и светомузыкой. Но такой вариант подходил для советских женщин – хотя усатые молодцеватые типы были увековечены актером Конкиным в роли Шарапова в телесериале «Место встречи изменить нельзя». Филатова с Конкиным, помимо усов, роднило еще кое-что. Они оба подпитывались мужской энергией у Владимира Высоцкого, в котором, естественно, секса было в избытке настолько, что всерьез говорить о нем как о секс-символе даже и не приходилось. Филатов, Леня, как о нем все отзывались, оказался внутренне не готов к роли секс-символа, и в этом и заключается трагизм его судьбы. Когда толпы возбужденных выносят тебя на руках из кинотеатра и норовят затащить в свою постель – психологически к этому никто не мог быть готов в Советском Союзе. Филатов – это, если хотите, Гагарин секса, стоящий на Мавзолее и неестественно машущий рукой. Человек, переживший слишком большой кайф, чтобы остаться после этого самим собой. Мертвый уже до своей физической смерти.
Но это все – особенности эротики советской, носящей совершенно другой характер. Залезать в нее особенно глубоко не хочется, потому что чем-то это напоминает разговор и мысли на тему о том, как совокупляются твои родители. И если честно, Филатов чем-то напоминает мне моего отца, поэтому я позволяю себе скептически, с приподнятой бровью относиться к его титулу секс-символа и к его усам. Но нас интересует эрос только постсоветский, точкой отсчетом для которого принято считать середину 80-х, начало перестройки. И в пост-советском эросе Филатову уготована была одна из центральных ролей, что кажется не таким уж очевидным. Его, образно выражаясь, ритуально принесли в жертву. Как сжигают флаги побежденного противника. Именно так, брутально, с человеческими жертвами и покалеченными судьбами происходила смена секс-символики в постсоветском кино.
Вряд ли кто-то может сказать с уверенностью, отдавал ли себе отчет Карен Шахназаров, когда снимал фильм «Город Зеро» в 1987-м году, что делает фильм в жанре масонских аллегорий. Если учитывать тот факт, что отец Карена Шахназарова, Георгий Хосроевич, был ближайшим помощником М. С. Горбачева, то вполне возможно, что и отдавал. В тексте С. Кара-Мурзы подробно разбираются масонские корни «Города Зеро», действительно демонстрировавшегося крайне редко. И то, что фильм этот служил таким кино-аналогом стрижки Кашпировского, на которой, хочет оно того или нет, воспитано все мое поколение, – факт. Реакция на этот фильм – ступор. Скидками на абсурдность действа не обойтись и не спастись: актеры Басилашвили, Джигарханян ,Филатов, делающие абсурд – это.. слишком абсурдно, с перехлестом. Потом, для абсурда «Город Зеро» больно уж строго структурирован. Это абсурд, который располагает к себе, в отличие от отталкивающих от себя, противящихся любым прочтениям классиков жанра, Беккета, Ионеско. На масонской стороне дела я не стану, у Кара-Мурзы этот момент разжеван до истеричности подробно. Вот вам центральная, вводная сцена – чиновник Варакин (Филатов) приезжает в незнакомый город, и в приемной другого чиновника видит за печатной машинкой голую секретаршу, как ни в чем не бывало отвечающую на звонки, принимающей задания от шефа, поливающей цветы на подоконнике пластмассовой лейкой.
В Советском Союзе из секретарши не возводилось сексуального культа (для Советского Союза слова «сексуальный культ» вообще звучат дико – и все же). Как и из церберов в Древней Греции. Секретарша, по большому счету, служила преградой на пути доступа к телу священной коровы, сановника-бюрократа. Сами сановники побаивались собственных секретарш из-за их крайней степени осведомленности о личной жизни шефа, а за частую и их личной вовлеченности (показательна сцена из постсоветского фильма Георгия Данелии «Настя», скрывающегося за дверью в свой кабинет и за селектором от накопившихся в приемной женщин и почему-то служителей культа). Поэтому голая секретарша введена вовсе не для возбуждения – его вызвать она не могла в принципе. Даже несмотря на аппетитные и загорелые округлые формы Елены Аржаник, на которой из всей одежды масоны оставили только туфли-лодочки. Этот момент больше напоминает по механизму эпизод из передачи «Скрытая камера», где мужикам в самый неподходящий момент подсовывают голую женщину – вот вам и манипуляция сознанием, мужским сознанием манипулировать дело недолгое. Филатов реагирует на голую женщину с плохо скрываемым удивлением, и указывает на это ее шефу. В ответ получает – «Да, голая. И что тут такого?». Филатов со своим волочащимся сзади шлейфом секс-символа остается в дураках – что тут возразишь. Шлейф тяготит его и мешает приспосабливаться к новым условиям жизни – общество меняется сверху, надсадно, здесь Филатову приходится выступать в другой неуютной и постыдной для себя роли, в роли хамелеона.
Пока мы не ушли от этой сцены, надо сказать пару слов о судьбе самой Елены Аржаник. В 1990-м году она вышла замуж за Генри Окнянского, он же Геннадий Острецов, мошенника, прикрывавшегося титулом кино-продюсера. Наворованные им деньги исчислялись в миллионах долларов. Мне кажется, что судьбу Аржаник нельзя назвать несправедливой – потому что в самой ее сцене голой секретарши (не самой крупной роли, ставшей ее визитной карточкой тем не менее) тоже кроется некая подстава, наебка, мухлеж. Она с Филатовым разыграла показательную сценку, которая прививала советскому народу понимание бесплодности криков, что король-то голый – да, голый, и что тут такого?
Филатов, кстати, пытался отмыть с себя это пятно – в его собственноручно срежиссированном фильме «Сукины дети» он развернул ситуацию «одетый Филатов – голая женщина»наоборот, посадив себя за стол в кабинете и надев нарукавники (прямо карикатура из журнала «Крокодил»), а Ларису Удовиченко заставив скинуть с себя все до последнего. Целью Удовиченко в этой сцене – скомпрометировать аппаратчика Филатова, душащего театральную труппу. Взгляд Филатова в фотокамеру, щелкающую его в тот момент, когда он облеплен со всех сторон голой Удовиченко, весьма красноречив – «ну что, довольны?». С таким открытым и невинным взглядом компромат мог бы и сорваться – злой умысел в действиях Филатова отсутствует. Голая баба на закорках лишь тяготит.
Скажите мне, какой секс-символ так яро открещивался бы от женской наготы, так отпихивался, отталкивался? Трагедия Филатова еще и в том, что со стороны его честные старания сложить с себя эти полномочия выглядели как искушенное пресыщение, что добавляло ему секс-символики – результат прямо противоположный. Поэтому Филатов ушел еще дальше – и стал снимать цикл телепередач «Чтобы помнили..» об ушедших из жизни актеров, сам будучи смертельно больным раком: общался с вдовами, посещал могилы. Он, сам того не подозревая, прошел весь путь от Эроса к Танатосу, и смерть его после физического истощения на сцене стала логической точкой. После этого все стало на свои места – в «Забытой мелодии для одинокой флейты» его герой умирает, но продолжает существовать на экране – в загробной жизни. Первая подобная сцена в постсоветском кинематографе, эзотерики всегда чуравшегося, когда герою приходилось буквально пройти состояние осознания твоей душой смерти твоей физической оболочки. Помните, с чего мы начинали – с разговора о проецировании на свою жизнь сыгранных образов. Очень хочется надеяться на то, что Филатов после смерти не попал в треклятую приемную – место, в котором он проваландался большую часть отведенного ему экранного времени.
Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Филатов, кстати, пытался отмыть с себя это пятно – в его собственноручно срежиссированном фильме «Сукины дети» он развернул ситуацию «одетый Филатов – голая женщина»наоборот, посадив себя за стол в кабинете и надев нарукавники (прямо карикатура из журнала «Крокодил»), а Ларису Удовиченко заставив скинуть с себя все до последнего. Целью Удовиченко в этой сцене – скомпрометировать аппаратчика Филатова, душащего театральную труппу. Взгляд Филатова в фотокамеру, щелкающую его в тот момент, когда он облеплен со всех сторон голой Удовиченко, весьма красноречив – «ну что, довольны?». С таким открытым и невинным взглядом компромат мог бы и сорваться – злой умысел в действиях Филатова отсутствует. Голая баба на закорках лишь тяготит.
Вы можете