Тетя Катя выходит на сцену. В одной руке швабра, в другой – лестница стремянка. Вероятно, она что-то ищет. Подходит к порталу, устанавливает стремянку, ручкой швабры пытается зацепить что-то, находящееся вверху. С третьей попытки ее старания увенчиваются успехом, - сверху падает пара черных резиновых сапог. Здесь же она оперативно переобувается и немедленно уходит. Все время нахождения на сцене Тетя Катя разговаривает сама с собой.
ТЕТЯ КАТЯ (между делом). Новый «Туалетный утенок» - Чистота и свежесть на сто смываний гарантированы. «Туалетный утенок» сделает за вас всю грязную работу. Питает вашу кожу, придавая ей здоровое сияние. Моя кожа сияет, и я это ощущаю. Качество изображения в пять раз лучше. Получи более шестьдесяти каналов. Не пропусти ни одного момента в фу-эйч-джи-качестве! «Туалетный утенок» сделает за вас всю грязную работу. Разыграй друзей, пока они не разыграли тебя. Звони – ноль, восемь, семь, один, пароль - три, три, три. И приколись! Новый «Рэйд» убивает комаров насмерть. Живи в новом формате фу-эйч-джи. Теперь вам не нужно каждое утро спешить на работу в час пик. Торгуя валютой на рынке «Форекс», вы сможете зарабатывать любые деньги, в любом удобном для вас месте. «Форекс-клуб» - люди, которые делают деньги.
КИРИЛЛ. Во до чего тирания пропаганды людей доводит!
ВАЛЕНТИНА. Кошмар!
Система внутритеатрального оповещения доносит голос помощника режиссера: «Артисты театра приглашаются в бухгалтерию для получения внеочередной денежной премии».
БОГДАН (подскакивает на месте). Ничего себе!
КРИСТИНА. Вау! Вандефул!
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Внеочередной премии! А что, у нас когда-то были очередные премии? Они вообще были когда-то?
ВАЛЕНТИНА. При Клювганте - ни разу.
Голос из динамика: «Деньги желательно получить в течение ближайшего времени, до летучки, поскольку бухгалтер убывает в банк».
КРИСТИНА. Вандефул! Я как раз реально собиралась стильный парфюм купить. Если, конечно, мне его не подарят…А что это? В честь чего?
КАРАТЫГИН. Да уж понятно, в честь чего.
ВАЛЕНТИНА. Н-да, если он решился на материальные траты… Дело серьезно.
БОГДАН (бросает кисть). Я побежал.
ВАЛЕНТИНА. Но это же…
КРИСТИНА. Я тоже.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. А как же?.. Мы не должны поддаваться на такие примитивные уловки.
БОГДАН. А что тут такого? У него еще столько моих денег остается, из моего кармана украденных. Хоть эти заберу. (Уходит).
КРИСТИНА. Богданчик! Я с тобой. (Идет за Богданом).
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Да, не все морально устойчивы в нашем коллективе…
ВАЛЕНТИНА. Нет, в принципе… почему бы и нет?.. До получки еще… (Смотрит на Каратыгина и осекается, продолжает живописные работы совместно с Кириллом). Нет, в самом деле. А сколько там дают?
КАРАТЫГИН. Жизни годы Прошли не даром, ясен предо мной Конечный вывод мудрости земной: Лишь тот достоин жизни и свободы, Кто каждый день за них идет на бой! Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной Дитя, и муж, и старец пусть ведет, Чтоб я увидел в блеске силы дивной Свободный край, свободный мой народ!
Появляется Табаки. Он держится в стороне, не решаясь приблизиться к группе, и даже делает вид, что пришел сюда осмотреть осветительную аппаратуру.
КИРИЛЛ (отвлекаясь на минуту от рисования, Табаки). А вы опять с листком?
Табаки хочет взглянуть на работы плакатистов, но дорогу ему заступает Джалиль Шайхельисламов.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Что хоть там такое? Дайте…
ТАБАКИ. Там деньги… что-то я краем уха слышал, вроде дают?..
ВАЛЕНТИНА. Да, мы тоже слышали. С чего бы это Натан Фридманович сподобился?
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Дайте, дайте…
Табаки в нерешительности удерживает листок.
КИРИЛЛ. Прочесть-то дайте.
ТАБАКИ. Так вы ж подписывать не хотите…
КАРАТЫГИН. Почему же вы полагаете, что не хотим?
ВАЛЕНТИНА (присоединяется к Шайхельисламову). Очень даже хотим. И сейчас все всё тут и подпишем. Запросто. Дайте Джалилю, пусть прочтет.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ (берет листок у Табаки, читает). Так… Аркадию Семеновичу… так… мэру… Ага! Мы, нижеподписавшиеся, члены творческого коллектива театра убедительно просим вас передать наш убыточный театр в частную собственность Натана Фридмановича Клювганта с тем, чтобы он имел возможность модернизировать его по современному европейскому образцу - усовершенствовать его техническую базу, внедрять новинки научно-технического прогресса, тщательнее осуществлять контроль за соблюдением трудового законодательства, улучшить условия творческого труда, быта и отдыха работников театра, что для нас, членов творческого коллектива, в свою очередь дало бы возможность повысить качество нашего актерского мастерства, привело бы к улучшению производимых нами спектаклей, сделало бы их коммерчески выгодными, а значит, повысило бы выручку театра и наши личные доходы. Ниже фамилии. Номер один – Букетова Вэ Эм… И так далее. По алфавиту.
Томные кошачьи голоса.
ВАЛЕНТИНА, Ну! Прекрасно. Я считаю, что замечательно. И написано хорошо,
КАРАТЫГИН. Хороший слог.
ВАЛЕНТИНА. И все по делу. А?
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Я сейчас же и подпишу.
ВАЛЕНТИНА. И я.
КАРАТЫГИН. И я, всенепременнейше.
Все по очереди пишут на листке, передавая его от одного к другому.
Табаки сперва кажется ошеломленным столь легкой победой, но вскоре он находит объяснение внезапной перемене настроений коллектива.
ТАБАКИ. Да, вот эта премийка как нельзя кстати, согласитесь. Я вот тоже сейчас пойду. Все-таки двадцать баксов!
КАРАТЫГИН. А откуда вы знаете сколько?
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Да, об этом, вроде, информации не было.
ТАБАКИ (смешавшись только на миг). Да? Не было? Ну, я так думаю. (Нашедшись). А сколько, не по тысяче ж УДЕ выпишут, правильно?! (Он счастлив).
Табаки с поспешностью прячет листок с подписями (словно боится, что артисты вдруг могут решить отобрать свои автографы) и, истекая улыбками, удаляется.
Артисты возвращаются к своему художническому труду.
ВАЛЕНТИНА. Почему ж они не могут забрать деньги? Ну, не на что людям жить. Пусть.
Шайхельисламов сопит. И вдруг гаснет свет.
ВАЛЕНТИНА. Опа!
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ (после паузы). Что это? Отключение за неуплату?
Свет вспыхивает и, мигнув пару раз, вновь гаснет. Полная темнота.
КАРАТЫГИН. Может, это кто-то знаки какие-то подает?
ВАЛЕНТИНА. Инопланетяне.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Или миротворцы прилетели – электростанцию разбомбили.
КАРАТЫГИН. Это вряд ли.
КИРИЛЛ. Слава Богу, в округе нашего города нет нефтяных скважин.
Голос звукорежиссера: «Петрович, это у тебя там, что ли?!» Голос Петровича: «Да нет. Хрен его знает!» Голос звукорежиссера: «Может, на станции чего?» Голос Петровича: «Да нет. Не похоже. Вон, я отсюда вижу, в буфете свет есть. Это кто-то рубильник дернул. Шутник. Пошли глянем». Голос звукорежиссера: «Иду… Только, как тут в темени такой… пробраться?..» Грохот чего-то, задетого в темноте. Сдавленные ругательства.
И полная тишина.
Полная темнота.
ВАЛЕНТИНА. Ой, так интересно. Там за стенами театра – день, люди по улицам бегут, у каждого своя какая-то цель, машины куда-то спешат… А тут – кромешный мрак.
КАРАТЫГИН. И такая тишина. Исключительная!
КИРИЛЛ. Как в гробу.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Откуда ты знаешь, какая в гробу тишина?
КИРИЛЛ. Ну… я так думаю.
ВАЛЕНТИНА. Ау! Ау-у! По-тря-сающе…
Вдруг вспыхивает свет. По театру разносится заливистый собачий лай. Душераздирающие вопли кошек. Собачий лай звучит все агрессивнее. Крики кошек – все истеричней, все отчаяннее. Но вот к ним уже присоединяются голоса людей. Топот. Грохот. Женский визг. Беготня.
Голоса:
- Лови! Лови! -
- Собаку держи! - - Сейчас! Она же дикая! Может, она бешеная! - - В клетку, в клетку загоняй! Стулом ее! Стулом -
Артисты не успевают определиться в своих дальнейших действиях, как на сцену выбегает Клювгант с кошачьей клеткой в руке. За ним поспешает Табаки – с двумя клетками.
КЛЮВГАНТ. Она куда-то сюда побежала! (Видит артистов. Его желтое лицо становится ярко-оранжевым). А-а! Кто?! Кто?! Кто?!!
ВСЕ. Что?
КЛЮВГАНТ. Кто?!
ВСЕ. Что?!
КЛЮВГАНТ. Кто?! Кто это выпустил кошек?! Кто это притащил с улицы дворняг?!
ТАБАКИ. Кто притащил дворняг?
КЛЮВГАНТ. Кто устроил таки этот… зверинец?! Да вы знаете, что тут есть кошки по три тысячи долларов?! По пять!!! Куда она?! Я видел, она сюда… Я с вас все высчитаю! Вы у меня… Ну, где?! Смотри! Там таки смотри! А вы, что стоите?! Террористы! Террористы!!
ТАБАКИ. Вон, там!
КЛЮВГАНТ. Где?!
Бросается в указанном направлении, скрываясь в горах театрального хлама.
ТАБАКИ. Не там. Там!
Клювгант выскакивает уже из другой части сцены, бежит в указанном направлении. Вдруг резко тормозит.
КЛЮВГАНТ. А ты что?
ТАБАКИ. Так у меня же клетки…
КЛЮВГАНТ (артистам). А вы что?!
Артисты в полной растерянности топчутся на месте.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Так у нас же нет клеток…
КАРАТЫГИН. И перчаток. Для ловли кошек всенепременно нужны брезентовые перчатки.
А где-то в фойе театра катавасия лишь набирает интенсивность. Слышится неистовый вопль помощника режиссера (на этот раз не из динамика): «Ой, спасите! Спасите! Спасите!!» И Клювгант с ответным кликом – «Террористы!» - уносится со сцены. За ним летит, размахивая кошачьими клетками, Табаки.
ВАЛЕНТИНА. О-бал-деть…
КИРИЛЛ. Это Богдан что ли с Кристинкой устроили?
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Да кто ж его знает…
Артисты переглядываются… И разбегаются в разные стороны.
На сцену вновь выскакивает Табаки, на этот раз с перевернутым пластиковым ведром, которым, надо быть, он намеревается накрыть какую-то из мохнатых беглянок.
Пока Табаки проводит охотничью операцию с ведром, по сцене успевает дважды гулко протопотать Клювгант. В третьем забеге его останавливает звонок мобильного телефона.
КЛЮВГАНТ (в телефон). Да, Артемий Семенович. Доброго вам здоровьечка. Дышу? Я дышу? Да так, решил, знаете, таки размяться, знаете… Астмочка чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Да, оздоровительная физкультура. Нет-нет, для вас я всегда свободен, вы можете не сомневаться ни одну минуточку. Что? На лобовом стекле? Листок? Ничего не понимаю… Да, я знаю, что вы таки всегда ставите ваш шикарный лимузин на нашу автостоянку… Так… Увидели на лобовом стекле вашей машинки… Да, прижатый дворником к стеклу… листок. Та-ак. И что на нем написано? Что?! Извините, Артемий Семенович, можно я за вами буду повторять, чтобы быть таки уверенным, то ли я услышал? Да. В связи с постоянным ростом моих расходов… Так? Ага. Цена… Цена за пользование парковкой увеличивается в десятикратном размере. Да. Нет! Нет!! И на каждой машине? Такие листки на каждой машине?! Подписано моей фамилией? Это какая-то идиотская таки грязная шутка. Как не будете больше здороваться?! Нет! Я сейчас все объясн…
Меж тем, собачье рычание, кошачьи крики помалу стихают.
На сцену, едва заметно прихрамывая, шагом, подобным шагу фокстрота, проскальзывает немолодая дама в странном бледно-лиловом платье, чем-то напоминающем те наряды, в которых на конкурсах бальных танцев танцовщицы исполняют венский вальс. Ее сложная высокая прическа всклокочена, в свисающем локоне болтается золотая роза.
ДАМА (в ажитации, Клювганту). Что вы со мной сделали?! Что вы со мной сделали?!
КЛЮВГАНТ. Я с вами?
ДАМА. Вы меня уничтожили!
КЛЮВГАНТ. Уничтожил?
ДАМА. Я сижу в салоне… Мой салон – это салон креатива и роскоши. Ко мне обращаются персоны самого высокого полета, особы обладающие вкусом и положением в обществе. Я сама в юности занималась балетом. И подавала, не скрою, очень серьезные надежды. Я сижу в салоне… Заходит группа женщин в черных платьях. Я была уверена, что это классический стиль от «Шанель». Мои клиенты – это очень стильные люди. Я встаю, протягиваю к дамам руки и, как всегда, широко душевно улыбаясь, делаю им несколько комплиментов по поводу их туалетов, и произношу свою фирменную фразу: «Милые леди, я поздравляю вас!» Они стоят… точно превратились в соляные столбы. И чтобы их как-то взбодрить, в качестве такой… элегантной игры, я обращаю к ним следующие слова. «Не говорите, - говорю я им, - не говорите, кто из вас та самая счастливица, к которой наконец-то пришло долгожданное счастье, - я попробую угадать сама». Лицо одной мне показалось особенно торжественным, - я говорю: «Это вы счастливица!» Она в слезы. Я решила, что дама от переизбытка чувств. А тут остальные, как набросятся на меня! С ногтями! С пощечинами! С такими словами! Я даже их значения не знаю…Натан Фридманович, я плачу вам серьезную сумму. И я хотела бы… Я требую…
КЛЮВГАНТ. Да при чем тут это?
ДАМА. Вывеску моего свадебного салона «Бавкида» кто-то поменял с вывеской соседнего похоронного бюро «Харон»!
КЛЮВГАНТ. Да при чем тут таки я? Мало ли кто что вам поменял?
ДАМА. Но это можно сделать только изнутри театра, с балкона второго этажа. Натан Фридманович, я плачу вам немалые деньги…
К владелице салона присоединяется маленький человечек в черной паре.
ГОСПОДИН В ЧЕРНОМ (он также чрезвычайно взбулгачен). Вот именно! Вот именно, за такие деньги. Вы обещали, что я буду чувствовать себя, как у Бога за пазухой!
КЛЮВГАНТ. Постойте, давайте…
ГОСПОДИН В ЧЕРНОМ. Вы уж, пожалуйста, теперь меня не перебивайте. И вот является банда каких-то разнузданных молодчиков. С пивом в руках. И с ними такие же девицы…
КЛЮВГАНТ. Да погодите…
ГОСПОДИН В ЧЕРНОМ. Вы уж, пожалуйста, теперь меня не перебивайте. И один, такой наглый, заявляет: «Нам нужна упаковка для невесты». Я, разумеется, принес свои соболезнования: «Это такое несчастье - уйти в столь юном возрасте!» Провожу их в выставочную комнату. «Вот этот белый гроб будет достойным вместилищем ее ангельской красоты, увядшей в апогее своего расцвета». Так ведь они бросили в меня крышкой этого гроба. А она из МДФ с тройным слоем автоэмали. Но МДФ не выносит такого с собой обращения, - и, конечно, крышка раскрошилась!
Клювгант пытается все-таки что-то сказать.
ГОСПОДИН В ЧЕРНОМ (подавляя эту попытку). И при этом они несколько раз назвали меня могильной крысой! Меня еще никто не называл ни только могильной крысой, но даже просто крысой никто не называл. И я буду требовать от вас компенсации. Да! Потому что правильно говорит эта госпожа, - я плачу вам аренду исправно и в полном объеме…
КЛЮВГАНТ (беря за талии обоих). Золотки мои, я обязательно во всем разберусь. И, можете мне таки поверить, преступники будут выявлены и наказаны самым жестоким образом. (Подталкивает их к выходу).
ДАМА. Я бизнес-леди…
КЛЮВГАНТ. Кто же этого не знает?!
ГОСПОДИН. Но я хотел бы…
КЛЮВГАНТ (продолжая теснить жалобщиков). Сейчас, прямо сейчас у нас состоится производственное собрание, на котором мы таки установим виновных в этом чудовищном преступлении и поставим им такой клистир, что... А до результатов следствия…
ДАМА. Я могу дать любые показания!
КЛЮВГАНТ. …я убедительно прошу вас оставаться на местах.
ГОСПОДИН В ЧЕРНОМ. Я буду требовать от вас честной компенсации…
КЛЮВГАНТ (выталкивая визитеров со сцены, вдогонку). Непременно. Мы непременно об этом поговорим. Позже. (Совсем другим голосом: властно, громко, почти истерично). Где все?! Где люди?! Где эти уголовники?!
Незамедлительно появляется Табаки, за ним прочие артисты. С ними Кирилл Стожаров.
КЛЮВГАНТ (неистово). Кто зачинщик?!
ВАЛЕНТИНА (возможно, передразнивая). Кто затейщик?
КАРАТЫГИН. Кто закоперщик?
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Кто заводила?
БОГДАН. Кто запевала?
Клювгант в растерянности.
КЛЮВГАНТ. Так, немедленно - оперативка! Сейчас же!
КАРАТЫГИН. В каком же месте будет назначено проистекать сему действу?
КРИСТИНА. Вау! Мест-то уже и не осталось.
КЛЮВГАНТ. У меня в кабинете.
ВАЛЕНТИНА. У вас в кабине начали ремонт. Штучный паркет завезли: цветами, узорами. Карельская береза? Эбеновое дерево?
КЛЮВГАНТ. А что вы так язвительно? Может быть, вы считаете, в директорском кабинете пол должен быть земляной?
ВАЛЕНТИНА. Как вы могли такое подумать, Натан Фридманович? Я убеждена, что в директорском кабинете пол должен быть выложен плиткой из чистого золота.
КЛЮВГАНТ. Чистого золота? Чистого золота?! Да вы знаете, что я вам за ваше «чистого золота»?!
ВАЛЕНТИНА. Что? Что вы мне, добрейший? Ну же?
КЛЮВГАНТ (берет себя в руки). Так, немедленно проводим оперативку.
АРТИСТЫ (вместе). Где?
КЛЮВГАНТ. Где-где… (Очень быстро осматривается). Где… Здесь.
БОГДАН. Прямо здесь?
КРИСТИНА. На сцене? Вандефул!
КЛЮВГАНТ. Да, здесь. Да, на сцене. Сцена для артиста – это и дом, и родина, и… конференц-зал.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Это для артистов нашего театра.
КЛЮВГАНТ (пропуская шпильку мимо ушей). Принесите стулья. Ну! Что у вас, африканский трипанозомоз?! Стулья несите. Там, вон, я вижу, торчит. Несите.
Артисты разбредаются по сцене, вытаскивают разновидные стулья, подчас из самых неожиданных мест сцены, расставляют их. Но вместе с тем они поднимают с пола истоптанные в кошачьей суматохе плакаты, написанные ими на кусках обоев…
ТАБАКИ (тащит огромный фанерный трон из оформления какой-то сказки, крашеный бронзовой краской). Это вам, Натан Фридманович.
КЛЮВГАНТ. Что? Это еще что такое?
ТАБАКИ. Стульчик.
КЛЮВГАНТ. Да он, - я сяду, - развалится.
ТАБАКИ. Нет-нет, это же еще от старых спектаклей осталось!
…некоторые плакаты водружаются на древки, иные – артисты развешивают на полуопущенном заднике. На плакатах лозунги:
Достойные условия труда и оплаты!
Доходы театра – в производство, а не в директорский карман!
Долой директоров-стяжателей и их прислужников- компрадоров!
Власть в театре под контроль его работников!
Это наш театр! Хотим дышать свободно!
Поставим власть управителя под контроль созидателя!
Клювгант в директорстве – развал в театре!
Вернем театр народу!
Любите театр, или убирайтесь из него!
Не желаем жертвовать своим благополучием, ради счастья Н.Ф. Клювганта!
За театр без Клювганта!
Театр – не плацдарм для авантюр Н.Ф. Клювганта и его приспешников!
Уничтожим культ богатства и стяжательства!
За Родину! За наш театр!
Клювгант нуждается в тебе, ты не нуждаешься в Клювганте!
Театр или смерть! Мы победим!
И даже – Нет неоколониализму!
Наконец все рассаживаются. Табаки странным образом располагается как-то посередине между актерами и «троном» директора театра.
КЛЮВГАНТ (используя предложенный ему трон в качестве трибуны; должно быть, ощущая себя соколом, падающим с неба на дичь). Что это значит?!
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Что?
БОГДАН. Что это?
КЛЮВГАНТ. Не валять дурака!!!
ВАЛЕНТИНА. Ого! Натан Фридманович, а что это вы так расходились? Что это вы взялись кричать-то на нас, а? Вам никак восемнадцатый век пригрезился? Крепостной театр?
КАРАТЫГИН. Да ведь вы не граф Шереметьев, не князь Юсупов.
ВАЛЕНТИНА. Какой там Юсупов! Право, Карабас-Барабас.
КЛЮВГАНТ (с диковинной внезапностью переходя к какой-то пугающей задушевности). Друзья, коллеги, ведь мы должны, мы обязаны быть сообщниками… в смысле, единомышленниками. Потому что театр – это таки коллективное творчество. Мне понятен ваш революционный задор, я даже готов все вам простить… Хотя сердце мое обливается слезами. Однако революции закончились, пришли другие времена. Боже мой, очень таки тяжелые времена. Конечно, каждый из вас… Каждый из нас зубами держится за эту работу, потому что другую найти очень трудно. И хотя все мы, кто работает в театрах, зарабатываем таки гроши, мы говорим: «Лучше плохая заплатка, чем хорошая дырка». И еще говорим: «Господи, дай мне хлеба, пока я имею зубы». Правильно?
БОГДАН. Нет.
КЛЮВГАНТ (не замечая). И я по мере своих сил, как директор этой организации, бьюсь до кровавого пота, чтобы хоть вот на такую пимпочку (жестом показывает, какова она, «пимпочка») улучшить свое… улучшить наше с вами положение. Вы думаете, я что-то таки имею от того, что некоторые помещения нашего театра отданы в аренду?..
ВАЛЕНТИНА. Мы не думаем, мы уверены.
КЛЮВГАНТ. И напрасно. Вы не знаете, да и не должны, конечно, знать… Вот отреставрирован фасад театра…
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Покрашен до половины.
КЛЮВГАНТ. А какие это деньги! Боже мой! Вы знаете? Вы не знаете. Я и не хочу, чтоб вы знали, пусть это остается бременем, тяжким крестом на плечах руководителя. А буфет! Ведь мне уже миллион таки раз предлагали сдать его в аренду под сауну. За сумасшедшие деньги! Но я всякий раз бросал им в лицо: «Я ни за что не оставлю артистов голодными! Я не хочу, чтобы у них был гастрит и язвенная болезнь». И, как вы можете видеть, буфет таки на месте и по сей день.
БОГДАН. Удивительно.
КЛЮВГАНТ. Я все делаю для того, чтобы вы все имели. Вот разрешил постановку (указывая на Кирилла) молодому очень таки талантливому режиссеру, который приехал к нам прямо из столицы. Я делаю все, что в моих силах. Так зачем это противостояние? Давайте сотрудничать. Давайте вместе зарабатывать хорошие деньги.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Уже заработали…
КЛЮВГАНТ. Ведь мы теперь живем в правовом государстве. В рыночном обществе. Всюду рынок, - а, значит, надо проявлять ум, надо уметь подстроиться под законы рынка. Вот что это за плакат вы держите? «Уничтожим культ богатства и стяжательства!» Зачем же уничтожать счастье?! Так давайте возьмемся за руки и вместе, одной командой, одной, как теперь говорят, бандой… Вот, я вижу, кто-то написал: «Клювгант нуждается в тебе, ты не нуждаешься в Клювганте!» Это совсем не правильно. Я очень хорошо таки разбираюсь во всех махинациях рынка, я имею опыт… Я вам очень нужен. Вы даже не представляете, как я вам нужен! Да вот, вот человек (указывая на Кирилла) со стороны сейчас беспристрастно скажет. Этот человек из столицы, человек с очень шикарным образованием, таки умница (делает жест, предлагающий Кириллу слово), вот он сейчас скажет. Скажет, что только совместными усилиями в условиях рынка мы сможем добиться благополучия наших карманов. (Делает еще жест).
КИРИЛЛ (выходя на середину). Большое спасибо за предоставленное слово. Вы, надеюсь, не будете против, если это слово будет представлено специфическими средствами выражения сценического действия?
КЛЮВГАНТ (он обескуражен). О-о! Хм… Это ж как?
КИРИЛЛ. Одну минуту.
Кирилл отходит в сторону, подзывает к себе артистов, - те обступают его плотным кружком.
КЛЮВГАНТ (Табаки с тревогой). Что это они такое опять?.. Кошки заперты?
ТАБАКИ. Безусловно, Натан Фридманович. В вашем кабинете складированы.
КЛЮВГАНТ. Складированы?
ТАБАКИ. Ну… в клетках. Все под замком.
КЛЮВГАНТ (облегченно вздыхает). Ну, ладно…
Между тем в группе артистов происходит некое оживленное обсуждение. Из возбужденного перегуда приглушенных голосов то и дело вырываются смешки, междометия, отдельные фразы.
Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете