Есть книга "Похвала Глупости", ее написал Эразм Роттердамский.
Эразм написал книгу для того, чтобы показать, как глупость побеждает мир, и что несет ее победа.
Мория (Эразм используем греческое имя глупости, а глупцов называет "мориевы чада") рождена богом Плутосом (то есть богом богатства), вскормили ее Мете (Опьянение), дочь Вакха и Апедия (Невоспитанность), дочь Пана. Морию окружают нимфы: Колакия (Лесть), Лета (Забвение), Мисопония (Лень), Гедонэ (Наслаждение), Анойя (Безумие), Трфе (Чревоугодия), Космос (Разгул), Гипнос (Непробудный сон).
Мория побеждает мир простейшим способом: она расчленяет знания, она дробит представление о мире на множество мелких представлений, полу-знаний, четверть-знаний, она подменяет мировоззрение - свободными взглядами. В дальнейшем, когда вместо мировоззрения у человека имеется веер свободных взглядов на то и на это, в каждом из этих мелких свободных взглядов и взглядиков, Глупость показывает относительность верха и низа, переворачивает понятие в удобном для употребления ракурсе - это осуществляется ради сиюминутного удобства и свободы.
Собственно ровно эту же самую процедуру проделывает Жак Деррида - философия пост-модерна, разрушая категориальный тип рассуждения, следует рецептам, описанным Эразмом.
Так образуется феномен свободного гражданина, оперирующего малыми знаниями и не имеющего желания малые знания сопрягать ни в чем ином, кроме как в понятии "свобода". Этот гомункулус современного мира, дитя Свободы и Мории - считается достижением Запада; иногда сравнивают высказывания Гегеля о самопознании мирового духа, случившегося во время Наполеоновских войн, - с высказываниями современных мыслителей о конце истории. Разумеется, сравнение некорректно: свобода для Гегеля отнюдь не цель развития, категориальность мироздания для него безусловна.
Вообще, сегодняшний субъект истории (мориево чадо) есть существо прямо оппозиционное тому типу человека, который мы называем "человек возрождения". Человек Возрождения - это не просто тот человек, который одновременно умеет слагать стихи, знает философию, историю, может рисовать и музицировать - это прежде всего тот, кто данные знания сопрягает. Знание (для Возрождения, или для Платона) это объединение, сопряжение малых умений и малых представлений. Не разъединение профессии врача - на ухо-горло-нос и ортопедию, но объединение всех частных позицию в одну общую. Человек Возрождения - это тот, кто хочет срастить малые величины, знание для него - это соединение.
Прибавьте к общей сумме еще и христианство - поскольку Возрождение есть не просто собирание античных знаний в единое представление о мире, но и сопряжение этого общего знания с моралью христианства. В этом, собственно говоря, и есть смысл неоплатонизма - в обозначении такого эйдоса, который морален (и потому благ), а не просто благ (и потому морален).
В связи с этим, свобода человека Возрождения не может рассматриваться как индивидуальный феномен бытия - но свобода понимается лишь как совокупность свободных воль многих. (Об этом у Эразма есть отдельный трактат, кстати говоря.)
Все это я говорю к тому, что анализ произведения Франсуа Рабле "Гаргантюя и Пантагрюэль" должен принимать единство дисциплин и знания как непременное условие разговора. Принцип Рабле - это не переворачивание Низа и Верха, но единое и нерасторжимое пространство бытия верха и низа. Не было никакой карнавальной эстетики, ее просто не существовало - но было единое знание о небе и земле, Афродита Урания и Афродита Пандемос - суть единая, они просто явлены нашему взгляду и опыту порознь. Христианский феномен нераздельного слияния сущностей Троицы и платоновское единение Афродиты Небесной и Афродиты Земной - требуют одного и того же умственного усилия для понимания, это та же самая мысль. Мысль необходимая для понимания того, как устроено единство мира. Про это - именно про это и не про что иное - и написан роман Рабле.
В этом смысле полемика М. Бахтина и А. Лосева по поводу вульгаризмов книги Рабле - осталась лишь полемикой между Бахтиным и Лосевым, а сам Рабле в ней участия вовсе не принял. Алексей Федорович разгромил представление Бахтина о карнавальной культуре в романе, как о профанирующей божественный замысел, осмеял ренессансную эстетику Рабле как вульгарную, - осмеял именно потому что Бахтин эту "низовую" эстетику противопоставил идеологии монастырей. Спор верующего Лосева с неверующим Бахтиным породил миллион малых взглядов и взглядиков на Ренессанс, и на Рабле в частности, спор собрал сторонников одной версии и адептов другой. Сотни "мориевых чад" истово боролись за карнавальную культуру, как условие свободы и против регламента монастырской идеологии -- борются и теперь, причем полагают, что борются за ренессансную свободу -- но к Рабле и к его книге этот спор не относится никак.
Собственно, анализ произведенный Бахтиным и ответ Лосева и не могли быть полными - оттого, что книга Рабле представляет единый компендиум знаний (как и книга Данте, например) и разьять ее на фрагменты значит убить и не понять. Вне знания живописи прочесть книгу (не то что понять - а лишь прочесть) нереально. Знания для Рабле были слитны, соединены в одно целое, нерасторжимое целое, неслиянно нераздельное - и зрительность этих знаний для человека Ренессанса есть само собой разумеющаяся вещь.
Живопись в Ренессансе главенствовала, она опережала философию и литературу, и образы привезенные Пантагрюэлем с острова Мидомоти в подарок отцу Гаргантюа, и рассказывают читателю о том, как устроен идеал. В совокупности с утопией брата Жана (т.е. аббатство Телем) это образует смысловой катарсис книги - то именно, ради чего Рабле писал. Сама книга - она как мифический зверь Тарант, которого Пантагрюэль привозит в подарок Гаргантюа - это специально сделанное Богом существо, разбрасывающее образы. Тарант выбрасывает образы в мир, это такой живой, одушевленный эйдос. Про то, что есть образ и четыре уровня бытия образа - я рассказывал прежде, читатель может освежить это в памяти. Теперь представьте зверя, которого привез Пантагрюэль. Похоже на "карнавальную" культуру? не очень похоже, потому что эйдос - единая сущность.
Я так долго говорю это вот для чего.
Постоянное Возрождение возрождения - это необходимый истории процесс, это есть условие бытия истории, смысла истории. Иными словами, это воссоздание единого эйдоса знания, включающего в себя разные мелкие и даже сравнительно большие взгляды и взглядики.
"Нидердандские Пословицы", написанные Брейгелем, не могут быть поняты без текста "Поговорок", написанных ранее Эразмом, "Безумная Грета" Брейгеля есть прямой ответ на "Корабль дураков" Себастиана Брандта" (да и сам корабль там на картине, кстати, присутствует, найдите его) Франсуа Рабле, а терцина (стихотворное крепление Дантовской Комедии) напрямую связано с тройным аркбутаном (аркоподобное, тройное крепление в архитектуре). Это не выдумка; то есть, выдумал-то это сравнение я, но это - чистая правда, поверьте. Иначе и мир существовать бы не смог. Все сопряжено, все едино, а потому имеет смысл. Возрождение именно потому и Возрождение, что данный смысл заново обнаруживает.
А если кому-то нравится просто считать количество употреблений слова "задница" в книге Гаргатюа, то он обкрадывает сам себя.
Есть такая картина у Брейгеля "Обращение Савла", на ней изображено трудное движение больших полков; по горным лесным тропам, среди утесов идет войско, колышутся пики, блещут шлемы - где-то впереди идет битва, войска стремятся в бой. Сразу и не найдешь среди многих фигур сценки с упавшим с коня Савлом. Фигурка будущего Павла совсем маленькая, затерянная в этой батальной истории. Для чего так нарисовано? Согласно четырем толкованиям Фомы Аквинского - и эту картину можно читать по всякому: можно читать сцену как буквальную (было вот так), как метафорическую (среди насилия рождаются праведники) , как символическую (через победу нидерландской революции и освободительную войну с Испанией придет перерождение нации: точно Савла - в Павла), но следует понимать и анагогический, метафизический смысл картины. Трудный путь войска по горам - есть трудный путь веры и знания; до прозрения необходимо продраться через чащу невежества и миллион пик полу-знаний и фанаберий; пройдите этот путь - и вот тогда получится: когда уже кончатся силы, совсем неожиданно - вы поймете, как надо. Принимайте мир целиком, как единое знание, скрепленное верой. Вот про это и написана картина.
Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете