Продолжение. Начало - здесь.

Я в Америке

Одновременно с нами приземлился еще один самолет. Видимо, из Африки (весь аэропорт тут же заполнился неграми). Никогда в жизни я не видел столько черных.

Поставил в паспорт печать. К моему удивлению офицер не задал ни одного вопроса и, кажется, даже не посмотрел на меня. Хотя сидел он на стуле за стойкой, было понятно, что ростом он не вышел. Метр пятьдесят от силы. Плешивый, косоглазый и еще я почему-то подумал о том, что у него, должно быть, несет изо рта. В России такой урод в жизни бы не устроился работать на подобное место. Но в Америке каждый может добиваться, чего хочет. Несмотря на внешность и запах изо рта. Действительно страна возможностей, свободная страна.

Я проходил сквозь коридор встречающих. Смущался. Неприятно, когда тебя раздевают сотни черно-белых негритянских глаз. Ощущение будто сейчас в котел – и съедят. Никто не улыбается. Все, как уголь, – черные, злые.

Нас встретил молодой американец. Мне он сразу понравился. Фирменный распиздяй. Жутко коверкая буквы, он смешно прочитал все наши фамилии. Двадцать два человека. Все были на месте, кроме какого-то армянина (Адамяна, по-моему). Оказалось, он искал свою сумку. Мы долго ждали, пока решат все вопросы с этой сумкой (кажется, ее так и не нашли), а потом вышли на улицу.

Жара. Темно. Влажно. Курили. Прикалывались про Joplin (дЖОПлин!) - место офиса моего работодателя.
- Ну и заслали! А где это?
- В Миссури.
- А где Миссури?
- Мид вэст это, мид вэст.
- А че это такое, мид вэст?
- А фиг его не знает. – В падлу было объяснять всем этим уродам, что такое мид вэст. Особенно если каждый подойдет и спросит. Это как когда с пальцем забинтованным в институт забредешь… Любой, проходящий мимо знакомый посчитает своей обязанностью поинтересоваться что такое случилось с моим пальцем. После пятого раза хочется дать в рожу...

Сели в автобус, который (что было приятно) подогнали только для нас. Полный кондишен, свет отключен, все дела. Американец что-то рассказывал про себя, про Нью-Йорк, азартно потрясая светлыми кудрями. Но я не слушал его. Просто расслабился и замкнулся, думая о том, как мне нравится эта страна. А когда видел фургоны на темном хайвэе, сочинял истории про бандосов, несущихся в них на дела. Как в «Робокопе». Или, например, в «Обычных подозреваемых». Набитые деньгами, оружием и боевиками фургоны.

Ехали минут сорок пять. Приехали.

Манхэттен, люди, жара. Первое, что я почувствовал – плевок воды мне в лицо; это выстрел водяного пистолета из проезжающей мимо машины, а потом смех негров из той же самой исчезающей машины. Да уж, не обнадеживает.

Зашли в отель. На входе нас ждала Лена, девушка из офиса IEC. Не модель, но очень приятная, доброжелательная, улыбчивая. Был бы я боссом, хотел бы такую секретаршу. И вовсе не для того, о чем вы подумали (хотя может и для этого тоже). Просто я люблю подобный магнетизм и раскованность. Приятно видеть что-то доброе и вечно улыбающееся подле себя.

- Рада всех вас здесь видеть, за тридевять земель от дома. Надеюсь, долетели удачно. В этой замечательной гостинице вы проведете целых два дня. – Она этим восторгалась чуть ли не больше, чем мы. – Завтра в десять часов собрание в Кристалл холле. Это на втором этаже. Не опаздывайте, придите туда минут за пятнадцать. Ну, чтоб наверняка. Больше всего американцы не любят ждать. Главное, что вы должны сделать за эти два дня, – купить билет до своего работодателя и заполнить документы на сошиал секьюрити. Подробно обо всем об этом вам завтра расскажет Кейси на собрании. Захотите поесть – Макдональдс напротив. Не советую заказывать еду в номер, не заказывайте видеофильмы. Все здесь очень дорого. Гуляйте осторожно. Хоть вы и находитесь в одном из самых безопасных районов Нью-Йорка, все равно случиться может что угодно. Так что будьте осмотрительны.

Подобную мотню она развела на целый час. Я притомился и, слушая в пол уха, стал глядеть по сторонам. Гостиница, действительно, что надо. Огромный холл, прохлада, ковры, мрамор, хрусталь, потолка не видно. Короче, Америка.

Она поинтересовалась, нет ли у детишек вопросов. И началось:

- А где находится Кристалл холл?
- А поесть здесь можно где-нибудь недалеко.
- Во сколько собрание-то?

Долбаные дебилы… Так прошло еще полчаса.

Наконец, Лена раздала ключи. Я и еще трое поднялись на двадцать третий этаж. Вошли в комнату. Ключи – магнитные карточки. До этого такие видел только в кино. Здорово. Работали, правда, они хреновато. То открывали, то не открывали. По десять раз надрачивать приходилось. «Гранаты противопехотные, осколочные. Дают осечки. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Фаус-патроны, два. Извини, не проверял» (Фашист. «Брат 2»).

Впоследствии узнал, что номер стоит сто пятьдесят в сутки. Еще бы: Манхэттен, 23-й этаж, кондиционер, телевизор, две приличные (по размеру, да и просто так) кровати, ванна. И здесь мне придется провести две ночи. Я забросил вещи, принял душ и сразу свалил, один. Не хотелось делить с кем-то новые ощущения. Хотелось вобрать их в себя целиком.

Вышел на улицу. Жарко, темно, влажно и шумно. Ни одного деревца, ни одного кустика, не единой травиночки. Высотки-машины, высотки-машины, машины-люди-машины. Спросил у первого негра, как пройти в бургеркинг. Макдональдсов и в Москве, как собак. (В Нью-Йорке, кстати, ни одной собаки не видел. Вот сырье-то для фастфудов откуда берется). Тем паче, что Бургеркинг повкуснее, с первой поездки еще помню. Негр лупоглазо удивился, что к нему к такому кто-то обратился, даже переспросил, но потом-таки верный путь указал. Там мне дали два чизбургера, картошку и воду. Не знаю, зачем мне дали картошку, я ее не просил, но спорить было влом. Я был последним клиентом. Наслаждался одиночеством и едой. Половину картошки оставил в кафе, один чизбургер съел, один взял с собой. Вернулся из прохлады в жару и побрел куда глаза глядят.

продолжение - завтра.