Продолжение. Начало - 1 \ 2 \ 3 \ 4

Я поднялся на свой двадцать третий этаж, вставил и высунул (карточку в замок). В комнате спали эти три чудака, с которыми меня поселили. Я тихо умылся и лег. Было жарко. Я встал и перенастроил кондиционер, после чего - уснул моментально со знанием того, что через четыре часа просыпаться.

Встать смог только часов через пять. До собрания оставалось тридцать минут. Я, как метеор, почистил зубы и рубанул в Макдональдс. Теплая булочка с холодной колой меня оживили. Я быстро поднялся обратно на двадцать третий, взял нужные материалы и снова спустился, на второй этаж, в Crystal Hall. Народ уже собирался.

За столом перед залом сидел американец, тот самый, который проводил собеседование и лекцию в Москве. Он слово в слово повторил все то, что было на той лекции. Я не слушал, основная цель моего там присутствия – заполнить документы на social security.

В конце собрания люди стали кооперироваться согласно своим направлениям к работодателям. На моем листочке было написано фамилий пятнадцать. Все чехи, словаки, поляки, один француз и один армянин (Адам Адамян). Француза в зале не было. Это я узнал намного позже, уже тогда, когда жил с ним в одной комнате. Этот растяпа опоздал на самолет. И в Америку смог попасть только через неделю. А вот армянина я вычислил сразу. Когда американец называл страны и спрашивал, кто из них приехал, он был единственным, кто поднял руку на слове Армения. Мне было впадлу искать всех этих людей с моей распечатки, и я выцепил его одного. Это была, наверно, самая большая ошибка моего трипа. Более дремучего мудака я не встречал никогда.

Мы пошли на станцию покупать билет на автобус до Миссури. Было дико жарко, дико влажно, дико. Огромное количество негров и латиносов. Абсолютное большинство. Чисто белых, таких как я, - процентов десять-пятнадцать, да и то, наверное, приезжие. Все негры строят из себя крутых бандитов, обвешиваются золотом с ног до головы, ходят вразвалочку, приплясывая под негритянские ритмы в своем сидюшнике. Один в один – негры из кино. И бычат так же: со словом fuck через fuck поднося свои потные жирные губы к лицам своих оппонентов. Я видел несколько таких бычек (белый-черный). Все три закончились ничем. Короче стали они меня все раздражать. Но я абстрагировался.

…Вернулись в гостиницу в час дня. Выцепили третьего чувака из нашей комнаты, собрали полотенца-плавки и поехали на Брайтон купаться. На выходе из отеля встретили всех остальных русских. Стадо собиралось ехать к статуе свободы. По-моему совсем не интересно. Нью-Йорк надо смотреть изнутри, с низов. Общаться с людьми, которые там живут, стараться понять их сумасшедшие нравы, а не рассматривать пресловутые статуи. Только тогда придет понимание этого города. Я лучше посижу три часа с негром в баре за парой кружечек пива, чем поеду лазить по вонючей груде камней и железок. Ее и так в каждом фильме показывают.

Спустились в метро. Купили по жетону (полтора бакса!). Димон подошел к турникетам и нагло через них перелез, не опуская жетон. Я огляделся и последовал его примеру. А еврей, как законопослушный гражданин, опустил свой жетон в щель. Мы его подзастыдили:
- Ну и придурок же ты, зачем жетон опускать, если можно вовсе и не опускать? Смотри, какая в нем дырочка. Можно на шею повесить, а ты так бездарно его загубил.
Тогда он указал на полицейского, что стоял в пяти метрах и смотрел в другую сторону. Я словил адреналин…

Теперь возникла проблема, как доехать до этого Брайтона. Метро там не такое, как у нас. Огромное количество станций и кривых линий, карта больше похожа на автодорожную. Хоть и можно ее нахаляву взять на каждой станции, только толку от этого никакого. Как этим пользоваться – непонятно совсем. Пересадки обозначаются какими-то кружочками, квадратиками, треугольничками. Поначалу мы спрашивали, как нам ехать, у всех подряд и все нас посылали в разные стороны. Потом я увидел деда-еврея, толстого и потного, в очень смешной шапке-еврейке. Он сидел в углу на лавке. Уж он-то точно знает, как ехать на Брайтон. Он был настолько противный, что подходить к нему отнюдь не хотелось, и я подослал нашего еврея. Они нашли общий язык.

Ехали долго. Повсюду лупоглазые негры, глазами так и шныряют. Туда-сюда, туда-сюда. Поезд выскочил из тоннеля, и мы понеслись по мосту. Под нами вода, - впереди панорама Нью-Йорка. Красиво, одиноким фаллосом торчит Свобода. Я искал высотки башни-близнецы, но так и не нашел.

Вышли на нужной станции, спустились по лесенке. Спросили у полицейских (пока на английском):
- Как пройти к океану?
Они доблестно указали дорогу, и мы пошли по узкому асфальтовому тротуару, мимо низкорослых домишек и скромных синагог. На раскладных стульчиках около своих подъездов, как в «Реквиеме по мечте», сидели старые еврейки и по-русски обсуждали свои проблемы.

Все кругом белые и шпарят по-русски. Вторая Россия. Нельзя не оценить такой контраст после Манхэттенской черноты. Сами американцы смеются. Обычно, когда куда-нибудь приходят негры, то оттуда уходят белые. Но тут все по-другому. Жили-были негры, но пришли евреи. Пришли белые евреи и выгнали всех черных негров. Исключение. Но самое замечательное в том, что это были не просто евреи, а русские евреи.

Запахло соленой водой. Мы выползли на побережье. Пляж был практически пуст. На расстоянии десяти-пятнадцати метров рассеянно располагались одинокие люди. Единицы плескались в воде. Дул сильный свежий ветер, волнуя довольный чем-то океан. Мы разделись, было прохладно. На Манхэттене прессующая жара, а здесь пронизывает холод. Совершенно не хотелось лезть в воду – ни мне, ни им. Но я пересилил себя. Первым бросился в воду. Как в родниковую ванну. Но назад дороги нет. Надо было поплавать чуть-чуть, чтоб ощутить этот Атлантический. Да и если б сразу вылез, то другие б не полезли. Вот я и плавал. Взад-вперед. Постепенно привык к воде и немного согрелся…

Искупавшись, мы стали подходить ко всем подряд и по-русски спрашивать, как пройти на Брайтон. Нам все по-русски отвечали. На Брайтоне мы попали сразу на то место, которое обычно показывают в кино (где вывески везде на русском). Зашли в первый попавшийся бар. Время было не позднее и не выходное. Акромя бармена никого. Сели за стойку. Я и еврей заказали по кружке Бадвайзера, а пловец затаился, экономил деньги, боялся, что ему не хватит до первой зарплаты. Не знаю, я о таких вещах никогда не заморачиваюсь, а тем более тогда. Первый раз в городе своей детской мечты. Ну не хватит и не хватит, займу у кого-нибудь, чего себе жизнь то обламывать.
- Все взрослые? – с улыбкой поинтересовался бармен.
- Конечно! – с улыбкой ответили мы.
Русский... В остальных местах – идентификационный кард спрашивают. А здесь по-братски все.

Бармен налил зачем-то три кружки и выставил их на стойку.
- Наверное, бонус какой-то, - задумался я.
- Знаете, мы всего две кружки просили.
- Две, да? Ну ладно. – И он вылил третью кружку в раковину. Американец…

…Уже смеркалось, когда мы ехали обратно. Подземка опустела. Сидели одинокие негры. Я слышал, с наступлением сумерек немногочисленные белые горожане боятся ездить в метро. Боятся преступников. Не знаю, я ничего такого страшного не видел. Еще спокойней, чем в Москве. Ни бухих тебе, ни блюющих, ни бомжей, ни фанатов.

Поезд выехал на улицу, и мы увидели прекрасную панораму: закат, океан, гордая статуя и блестящий Манхэттен. Вот они, США. Как хорошо здесь жить. Я вспомнил татарина из «Брата 2»: «Я остаюсь! Я остаюсь! Я буду здесь жить!»

Наконец, пришли домой. Нашли там спящего соседа. Боже, какой он тупой! Побывав в Нью-Йорке, он его не видел. Все проспал. Я тоже обожаю спать, могу не просыпаться сутки, но когда есть перспектива хорошей тусовки или чего-то особенного, когда на Нью-Йорк отведено всего пару дней, ну этот сон на хер.

И еврей и Дима тоже захотели спать. Я принял душ, взял очередную пачку сигарет, вышел на соседнюю avenue и сел на лавку. Было уже поздно, часов двенадцать. Кругом на лавках спали бомжи, мимо ездили дорогие машины. Я сидел, курил одну за одной, щелкая новенькой zippo, и мне на всех было класть. Мне было приятно смотреть на себя из космоса, постепенно приближаясь: Земля, Соединенные Штаты, штат Нью-Йорк, Нью-Йорк, Манхэттен, улица, лавочка, я.

продолжение - завтра.