Продолжение. Начало - 1  2  3  4  5

…Наконец, посадка началась. Нам от билетов оторвали по небольшому кусочку, где значилось New-York – Philadelphia, и запустили в автобус. Мне хотелось курить, но ни в здании, ни около автобуса, ни в автобусе курить не разрешалось. Я страдал. Внутри чудо-машины было мягко, просторно и холодно. Мы с Адамяном сели на переднее сиденье за водителем. Туда вообще нельзя садиться (для безопасности), но мы все равно сели. Водитель – старый седой негр. Пассажиры на восемьдесят процентов такие же. Мы отчалили. Я размяк в кресле и захотел спать. Но было интересно посмотреть Нью-Йорк, и я крепился. Водитель, как и всегда потом, после остановок, сделал стандартное объявление:

- Здравствуйте, приветствую вас на борту нашего Greyhound автобуса. Мы выезжаем из Нью-Йорка и будем в Филадельфии во столько-то. Пожалуйста, не мешайте окружающим вас пассажирам. Музыку слушайте только через наушники и негромко. Не курите и не пейте алкогольных напитков на этом борту. В противном случае могут последовать санкции вплоть до аннулирования вашего билета. Приятного вам пути и спасибо, что воспользовались услугами нашей Greyhound компании.

Все это полнейший прогон. Плеера все слушают громко и бухать можно, надо только захотеть. (Все это было со мной на обратной дороге). Единственная проблема – курение. Но и это можно пережить. Раз в несколько часов – остановки. Какое же удовольствие вылезти из ледяного автобуса на плавящую жару, выкурить быстро сигарету и залезть обратно в холод. На первом отрезке, до Филадельфии, Адамян рассказывал мне про Армению. Я его не просил, но это все было лучше, чем слушать его идиотские шутки. Он гордится своей страной и любит ее (хоть и остался, наверное, в США). Он рассказывал, что армяне славятся великими умами (к нему это точно не относится),  что каждый армянин знает по два дополнительных языка, что………

Не знаю, правда ли все это, но меня тянуло в сон. Я задремал. Этому дебилу тоже захотелось спать, и он положил свою костлявую голову прямо мне на ключицу. Невозможно спать, просто отвратительно. Я убирал его голову, но он, видимо, уже спал и снова клал мне ее на ключицу. Пришлось его разбудить. Он разозлился, что я его разбудил. Пришлось на него наорать. Весь автобус слушал наш спор. Никто не понимал ни слова, но глаза все вылупили. В конце концов, я доказал ему, что моя ключица – это моя ключица и что мне неприятно, когда на мою ключицу ложится не моя голова во время моего отдыха. Он понял, что не прав и заткнулся. Наверное, обиделся. Час со мной не разговаривал.

Мы подъезжали к Филадельфии. Американские дороги и города так построены, что при подъезде всегда виден даун-таун, состоящий из огромных стеклянных и не только высоток, огромных памятников культуры и архитектуры и огромной рекламы. Это очень красиво. Впоследствии, когда я размышлял, где бы я хотел жить в Штатах, то сошелся на Филадельфии. Манит меня этот город. Какой-то он таинственный, волнующий. Круче Нью-Йорка. Нью-Йорк видно насквозь, как на ладошке, а Филадельфия… она как бы в коконе, непроницаема.

На этой остановке мы меняли автобус. У нас в распоряжении был час. Надо было поесть и найти новый автобус. Негры-работники вытащили наши сумки и мы пошли искать какое-нибудь место с едой. К нам сразу пристал негр-бомж. Вообще на бомжа он совершенно не походил. Достаточно опрятный, чистый. Люди-негры, похожие на него, приставали к нам на каждой остановке и так просили, что просто невозможно отказать. Сначала он попросил денег, но мы сказали, что сами бедные студенты (жалко мы не вспомнили, что в Америке не бывает бедных студентов, образование там – дорогой товар).

- Гайз, я бездомный негр, мне нечего есть. Я вам буду очень признателен, если вы покормите меня.

Мне стало его жалко. Очень плохо, когда нечего есть, тем более что и я могу оказаться когда-нибудь в его положении. И вообще, дай у нас в Москве бабке-попрошайке батон хлеба, так она его запульнет в вас обратно. Деньги ей подавай! А здесь ему просто надо было дать еды, поддержать жизнь в его организме и только. Я предложил ему сделку. Он ведет нас до ближайшего Макдональдса, и я покупаю ему есть. Он с радостью согласился. Я покормил его, и он был счастлив. Адамян не дал ни копейки.

Сытый моими усилиями бомж указал нашу дальнейшую примерную дорогу к новому автобусу. На улице пара неопрятных женщин стрельнула у меня сигарет. Просили денег, но я сказал, что одного только что уже покормил, и что я не Билл Гейтс, и что пусть уж прощают меня. Адамян тоже стрелял у меня сигареты. На самом деле, он не курил, а просто брал сигарету, так как это, по его мнению, придавало ему мужественности. Так сам и сказал.

Ехали мы еще сутки. Я старался с Адамяном рядом не сидеть. За время дороги я раздал бедным еще пять бачей и штук десять сигарет. Мельком увидел города Columbus, Pittsburgh, Indianapolis, St.Louis и еще какие-то, переехал по мосту через Миссисипи. Поспать не удалось. В автобусе было жутко холодно, особенно ночью, а вся теплая одежда была у меня в багажном отделении. (Всю дорогу после Филадельфии к багажу нас не допускали). Да еще достаточно частые остановки, на которых в автобусе включают свет и люди, шумя, прутся жрать в придорожное кафе и курить на улицу. Я проклял все на свете и, трясясь от холода, боялся заболеть. К счастью не заболел.

На одной из остановок Адамян позвонил нашему работодателю, и тот обещал нас встретить. Пару часов удалось поспать на подъезде к Спрингфилду (месту, где нас должны были встретить). В автобусе было много свободных мест и мне, скрючившись, удалось лечь на двойное сиденье. Солнышко чуть-чуть пригревало через окно, но было все равно холодно. Мне стало уже наплевать. За сутки я привык к холоду. Пока я чемпионски спал, Адамян наврал какой-то мирной семейке, что ехала с нами, будто я злой «русских скинхэд, который режет людей ножиком и бьет их железными сапогами по голове». Он мне в этом признался потом, когда я у него спросил, почему это семейка, с которой он сидел, так меня опасается и избегает.

На остановке нас встретила русская девушка. Уж никак не ожидал! Она заговорила сначала по-английски, но чувствовался акцент. Я отвечал ей тоже на английском, до конца не будучи уверенным в ее русскоязычности, но потом вдруг сказал что-то по-русски…

- Да вы русские!? – мы весело засмеялись. Она мне сразу понравилась.

Мы прошли к ее Jeep Cherokee. За рулем, как выяснилось потом, сидел ее бойфрэнд Алан (американец), но машина была ее. Просто в тот день утром она «врезалась» и боялась снова садиться за руль, пришлось привлекать мужчину (всегда так). Там был бампер чуточку помят. Ерунда совсем. Даже смешно.

продолжение - завтра.