1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8 / 9 / 10 / 11 / 12 / 13 / 14 / 15 / 16 / 17

18 июля 1962 г. Среда. Подрезково.

День ничего. С утра было серовато и прохладно, но потом разъяснило, стало жарко. Дождя не было.

Встал я около половины девятого. Спал на раскладушке, коротковато, но хорошо. Вышел на участок. Вчера я хорошенько его не рассмотрел, но сегодня увидел, что всё заросло, стал форменный лес, везде щебечут птицы и вообще очень симпатично. Даже кипрей растёт.

Я умылся, и мы стали завтракать. Тетки изжарили мне, дураку, яичницу, напоили кофе.

Я собирался сегодня ехать в Москву за билетом в Харьков, но хотел сперва написать дневник за вчера, но собиралась также ехать и мама, хотелось уехать пораньше, и я решил сперва съездить, а писать потом. Поэтому мы собрались и поехали. Тетки уговорили меня взять плащ.

Мы сели на поезд в 10.57. Видали ТУ-104, поднимавшийся с аэродрома Шереметьево около Планерной.

Приехав в Москву, первым делом пошли насчет билетов, т.е. сели в метро и поехали к Курскому вокзалу. Пошли в предварительные кассы. Народу везде было до черта. Я спросил, кто последний. Оказывается, записывают в очередь. Обратиться в Бюро заказов? Там заказывают по телефону не раньше, чем за 6 дней до поезда, но доставить могут только в Москве, т.е. придётся сидеть целый день на Шмидтовском и караулить. Решили ехать домой, посоветоваться с тётками, что делать, припомнили также симферопольский автобус и самолёты. На чём-то надо ехать. Пошли шляться.

У вокзала купили Наташке пару воздушных шариков, вернее, презервативов, надутых водородом. Потом побрели по ул. Чкалова в направлении Ленинградского вокзала. Заходили в магазины, покупали всякую всячину – помидоры, цветную капусту, сливы (зелёные) и т.д.

Я заходил в магазин дорожных принадлежностей «Спутник», но ни черта там хорошего не было. Потом в канцелярском купил 4 общих тетради и чернил. Хотел ручку взять, но русских хороших не было, а китайские дороги.

Зашли в магазин «Молдавия», где взяли три бутылки вин – херес, мускат и «Днестровское». В общем, нагрузились так, что хоть плачь. Вдобавок жарко.

Я всё собирался зайти в ресторан, дабы вспрыснуть своё присутствие на земле московской, но ничего не попадалось. Наконец, один попался, но оказалось, что только с 17 ч., а обычно – столовая. Недалеко уже маячил «билдинг» гостиницы «Ленинградская» на Комсомольской площади, но я уже настолько устал, что решил прямо ехать домой.

Мы доковыляли до Ленинградского вокзала, где уже стоял поезд, отправлявшийся через 10 мин. – в 15.04. Билеты у нас были обратные. Мы сели, освободились от тюков и только тут вздохнули полной грудью. Поезд скоро пошел. Мы взяли мороженого, пожевали. Минут через 40 были в Подрезкове.

У угла нашего участка, в луже купалась нутрия. Хозяин манил её на пруд, а она обрадовалась хоть тут воде, и барахталась с удовольствием.

Придя на дачу, я переоделся и отправился писать дневник. Скоро, однако, поступило сообщение, что появился мой почтеннейший братец. Я поспешил навстречу. Рыбаки шли вдвоём, таща неимоверные (пустые, впрочем) рюкзаки и целую охапку удочек.

A new wife у Андрея весьма миловидна, скуластая, темно-русая с темными глазами. Правда, великоват рот и зубы несколько редковаты, но ничего. А Андрей ни капли не изменился. Такой же вахлак, как и был в 1955 году, хотя и директор был какого-то Камчатского рыбохозяйства. Мы похлопали друг друга по спинам и зарылкам (разумеется, не Рину!), и они пошли умываться и одеваться, а я опять писать.

Скоро позвали обедать. Вина, надо сказать, довольно поганые, только мускат ничего. Мы хорошо, плотно поели, выпили, Андрей, по своему дурацкому обыкновению расспорился с тетками сперва о политике, потом об искусстве. Сливы эти самые, хренов ренклод, зелёные и кислые – ужасно. Оставили на компот.

После обеда Андрей c Риной пошли строить уборную, а я взялся катать Наташку в коляске, хотя надо было дописывать дневник. Катал, катал ее, потом шарики перевязывал, а то они спускают и уже не поднимаются вверх. Сделал их потуже, а концы обрезал. Один стал подниматься, а один нет. Потом стал дописывать дневник.

С какой скоростью сейчас поезда летают – страх глядеть. В 16-15 шел экспресс Ленинград – Москва, там только сидячие самолетные кресла, он, говорят, идет со скоростью до 140 км в час. А тут мелькнул, только взвыл, и всё. Полотно, конечно, здесь сейчас усиленное – железобетонные шпалы, рельсы с широкой подошвой, бесстыковые.

Писал я до 9 часов. Потом походил по участку, лёг в гамак и качался, глядя на ажурный рисунок листьев на фоне неба. Что-то на сердце стало кисло, надо бы захмелиться как следует. Вскоре легли спать.

продолжение