1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8 / 9 / 10 / 11

12.
«Русь уходящая»

Сама жизнь подсказывала Солженицыну дать символическое изображение советской тюрьмы в виде особого рода монастыря. Ведь мало того, что с самого начала «излюбили <…> власти устраивать концлагеря в бывших монастырях», а позднее, когда ГУЛАГ стал «давать метастазы», продолжали «усиленно мобилизовать для лагерной нужды монастырские здания». Мало того, что это расползание опухоли происходило из единой точки, из Соловецкого монастыря, где на практике были отработаны методы, легшие потом в основу всего ГУЛАГа. Это все лишь выразительные символы («Архипелаг возникает из моря»), созданные самой жизнью и намекающие на главное – на то, что нахрапистый ужас зародился в недрах православной культуры. И в результате идея спасения души в некоторых головах превратилась в «выковывание души», в «перековку».

 

То ли слепой Спиридон во тьме своего бессознательного, не отличая на ощупь «смирение и послушание» христианства от сталинской «дисциплины», а «строгое постничество» от «недостаточной сытости», принял тюрьму за монастырь и там поселился? То ли Сталин, извращенно усвоивший уроки семинарии, в своей жажде власти («этот послушник пойдет, пожалуй, до митрополита») спутал древнего змея с Богом? То ли интеллигенция, одержимая народопоклонничеством, перепутала русский народ с нарождающимся – зэковским? Но в результате получилось нечто похуже, чем просто «перековка» отдельного человека. В результате началась массовая насильственная выработка нового человечества.

Вот что писал главный идеолог этого дела, Бухарин: «С точки зрения большего (очевидно – чем человеческая жизнь. – О. Д.) по своей величине исторического масштаба, пролетарское принуждение, во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи».

В том, что идея спасения обернулась «выработкой коммунистического человечества» путем селекции, нет ничего особенно парадоксального. Ведь если добровольный отказ от греха, свободный выбор спасения, сослепу заменить на принудительное перевоспитание, то и получится из монастыря тюрьма. А если к этому еще добавить «исторический масштаб», сводящий к ничтожеству конкретную человеческую жизнь, то тюрьма превратится уже в биологическую лабораторию, где происходит выведение новой породы человека – нахрапоносца. Парадокс «Круга» (но и его наивысшее достижение) состоит в том, что люди прекрасно понимающие, что «весь и всякий социализм – это какая-то карикатура на Евангелие» (говорит Нержин), тем не менее являются закоренелыми носителями душегубской идеологиии всеми силами стремятся войти в круг «коммунистического человечества». Точнее, их «так и тянет туда». Великолепная карикатура.

Вспомним нержинскую теорию народа: «отбираются люди в народ» – «по душе», которую «выковывает себе каждый сам, год от году». Мы уже догадались, что этот «отбор» происходит в тюрьме по признаку нахрапистости. Ради этой высокой цели (селекции лебеды) и сажают всех подряд. ГУЛАГ, вбирая в себя огромные массы людей, попросту уничтожает (отбраковывает) негодных к перековке, к гранению «бессмертной души» зэка. Так вырабатывается новый «зэковский народ», вместо народа русского, «коммунистическое человечество» из старого «человеческого материала».

И тут разрешается еще одна загадка «Круга». Раньше было неясно, зачем Солженицын мистифицирует читателей, заставляя одного из героев романа говорить о несуществующей картине Павла Корина «Русь уходящая» следующее: «Простой среднерусский большак <…> И по большаку с задумчивыми лицами идет поток людей <…> Лица, которые еще можно встретить на старых семейных фотографиях, но которых уже нет вокруг нас». Дело не в том, что этой картины вообще нет. Она как бы и есть – к ней существуют эскизы. Но, если судить по ним, Корин не собирался писать ничего похожего – ни большаков, ни потока идущих. Наоборот, у него все должны были стоять перед зрителями. Это – портрет эпохи, пусть и уходящей. Это та Русь, которая уходит. А у Солженицына получается, что – уходит русский народ. Но зато (судя по сталинистской теории Нержина) остается прекрасный зэковский народ – дисциплинированный, не любящий сытости, достойный жить при том коммунизме, который «у Сталина уже построен». Так что картина, описанная у Солженицына, по праву должна называться не «Русь уходящая», но – «Путь к коммунизму».

Этот путь, как мы теперь знаем, лежит через сталинские лагеря, где многие отсеются. Отбракуются те, в ком нет Нахрапа. Вот почему сказано: «Они уходят… Последний раз мы их видим…»

Смысл этого исхода прекрасно объясняет профессор Челнов (напомню: зэк по национальности), когда говорит об исходе евреев из Египта: «От Нила до Иерусалима <…> свободно можно было дойти за три недели! Не следует ли предположить поэтому, что остальные сорок лет Моисей не вел, а водил их по Аравийской пустыне, чтобы вымерли все, кто помнил сытое египетское рабство, а уцелевшие лучше бы оценили тот скромный рай, который Моисей мог им предложить?..» Этот «скромный рай» и есть тот сталинский коммунизм, который настанет, когда вымрут (отсеются) те, кто не способен «выковать» себе «бессмертную душу». Останутся только носители Нахрапа во главе со своим усатым митрополитом. 

Читайте также: Олег Давыдов, "Демон Солженицына"