Начало см. здесь: 1 / 2 / 3

Петербург, 31 ноября 1809.
Вот уж если кто и обжегся на романтическом наполеонизме, так это князь Андрей Болконский, все мечтавший о новом Тулоне. Слава влекла его, но не сама по себе в чистом виде, а - как условие любви к нему многих людей. На этом трансцендентальном понятии славы он и обломался - сперва под Аустерлицем, а потом в эпизоде с Наташей Ростовой. Беда князя Андрея лишь в том, что он подражатель. Он человек еще прошлого (XVIII) века, когда западная культура у нас еще толком не усваивалась, но только переносилась на русскую почву - целиком, со всеми чуждыми нам элементами. Князь Андрей хочет подражать чисто внешним атрибутам Наполеона. Вон он, мой Аркольский мост, - решает он без каких бы то ни было оснований, бросаясь в атаку со знаменем. Но внешнее подражание не приводит к значительному результату, а приводит лишь к краху. "Я жалею этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу", - вот свежий взгляд постороннего (виконта Мортемара) на это убогое явление, осужденное с неизбежностью отмереть. Правда, Лев Николаич поначалу все пытался приладить к своему роману большой хэппи-энд. Он даже хотел "В и М" пустить в свет под благозвучным названием "Все хорошо, что хорошо кончается". Но даже и тут ему не приходит в голову выдать замуж Наташу Ростову за князя Андрея - не вытанцовывается это, и, поправившись после бородинского ранения, князь Андрей отправляется восвояси, истекая липкой слюной благородства. Наташа достанется Пьеру Безухову. Почему? Потому что с немцами нам теперь не по пути.

Вена, апрель 1809.
Поскольку отец князя Андрея - "прусский король", сын должен быть символически связан с младшими немецкими государствами. А конкретнее - с Австрией. Здесь полезно напомнить, что субстратом довольно уродливых русско-австрийских отношений было соперничество на Балканах. Австро-русский союз всегда был союз поневоле, он не был основан на взаимных положительных интересах, но - на взаимном страхе сделать неверный шаг на узенькой горной тропинке. Всякое несогласованное опережающее движение пугало партнера и грозило бессмысленной дракой над пропастью. Надо было следить за собой, чтоб не выпятиться, не сделать лишнего движения, не испугать идущего с собой в одной связке соперника. Вот такую противоестественную связь мы и венчали союзническими обязательствами. И хоть не любили австрияков, без них уже жить не могли. Мы с ними взаимно срослись по необходимости. Князь Андрей - это такой австрийский отросток на русской почве. Он расцветает мифологическим дубом, когда наша австрийская политика активизируется, и впадает в спячку, когда она замирает. Даже на Бородино он приезжает из молдавской армии, то есть, в сущности, значит, с Балкан. Так что не будем верить Льву Николаичу, который говорит, что произвел фамилию князя Андрея от известных Волконских. Это слишком поверхностно. Настоящее (тайное) имя Андрея - Балканский, а отнюдь не Болконский... И тут, кстати, сразу становится ясным то, почему помолвка Наташи с Андреем должна сохраняться в глубокой тайне. Ведь этот секретный сговор соответствует тайному союзу России и Австрии 1809 года. Союзу, который, как отмечает Толстой, был недостаточно искусно скрыт от Наполеона.

Петербург, 4 января 1811.
Рекомендую: полковник Адольф Берг, сын темного лифляндского дворянина, как и Андрей Болконский, был сыном прусского короля. Адольф - это такая ипостась князя Андрея, которая актуализирует неиспользованные его возможности - так что мы можем видеть, каков наш любимый герой. Берг, например, женится. Но не на Наташе, а на ее сестре Вере Ростовой. Наблюдая этот брак, мы понимаем, почему невозможен (по общему мнению) союз Наташи с Болконским. Представим себе новый, чистый, светлый, убранный бюстиками и картинками и новой мебелью (как у Юсуповых) кабинет князя Андрея, в котором он сидит с молодой женой, ожидая гостей. Вот он встал и, обняв Наташу, осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую (точно такая была на княжне Юсуповой) он дорого заплатил, поцеловал ее (Наташу) в середину губ. "Одно только, что бы у нас не было так скоро детей", - сказал он по бессознательной для себя филиации идей... Нет, это трудно представить себе. Женатый (всерьез) князь Андрей - это нонсенс.

И все же Льва Николаича почему-то ужасно волнует вопрос: как возможен брак между Наташей и Андреем? Чтобы его разрешить, он даже пишет отдельную книгу "Анна Каренина". Решение получается отрицательное: никак невозможен, ибо между Анной и Карениным обязательно должен вклиниться Вронский, который разрушит идиллию. В терминах романа "Война и мир" Вронский называется Анатолем Курагиным. Так мы вернулись к нашим французам - безалаберный этот повеса разрушает противоестественную связь между Андреем и Наташей.

Москва, февраль 1812.
Наташа Ростова отнюдь не невинная жертва курагинской похоти - она сама его клеит. С первой минуты ей доставляет удовольствие, что Анатоль увлечен ею. Вы посмотрите: она даже повернулась так, чтобы ему был виден ее профиль в самом выгодном, по ее понятиям, положении. Ясно, что это кокетство означает, с одной стороны, демонстрацию высшего качества украинской пшеницы, предложение строевого леса, пеньки, а с другой - безграничные возможности русского рынка для товаров Лионских мануфактур. Кроме того, очевидно, что Наташа не может спокойно высидеть под внимательным взглядом Анатоля, чему структурно соответствуют неудобства для нас континентальной блокады. Но почему-то меня такие объяснения не совсем удовлетворяют. Конечно, в начале 1812 года Париж вполне мог считать, что "вся суть в торговых интересах и континентальной системе". Но мы, когда столько воды утекло, можем почувствовать в тех отношениях что-то другое, более интересное, интимное. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ >