Начало см. здесь: 1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8

Москва, 7 октября 1988.
Ну чему же тут радоваться? Ведь только подумать, что вот это вот самое мы долбим в школе почти наизусть! В чем таинственный смысл этой гнусной истории? Откуда этот абсурдный катарсис, переполняющий души Платона, Пьера, Толстого, читателя? Что за струны задеты в нашей душе и дребезжат в слезливом восторге? Глубокие струны, самая основа нашей национальной мифологии. Главная прелесть истории про купца даже не в том, что его посадили безвинно, а в том, что в результате бумажно-бюрократической волокиты он не дожил до освобождения.

Что ни говорите, а любит страдание русский народ, не может не страдать, стремится к страданию. Мы стремимся в места заключения и благодарны всякому, кто нас туда определит. А если начнут навязывать нам свободу, мы протестуем. Не можем поступиться принципами. Все делаем для того, чтобы жизнь свою сделать несносной. А потом сидим по уши в дерьме и мечтаем о лучшей жизни. Мы и врага к Москве приведем, чтобы страну разорил. Мы и тирана над собой поставим, чтобы жить в опьяняющем страхе. И сколько радости по этому поводу - восторг умиления. Не сомневаюсь, нынешняя эстетика нашей жизни, критикуя, смакуя лагеря и застой, растет из гнилого корня все той же платонокаратаевшины. Что далеко ходить? Я вот и сам ужасно пугаюсь, когда у меня в жизни все идет хорошо - не к добру это! - и прилагаешь все усилия, чтобы все побыстрее испортить. Потому что чувствуешь себя неудобно, живя хорошо. Побыстрей бы в тюрьму, хоть какую-нибудь символическую - закабалиться. Вот и реализована национальная психология.

Ясная Поляна, 11 сентября 1979.
Итак, близится к концу приготовление философского камня русского демократического движения, изображенное Львом Толстым. От французского "братства, свободы и равенства" отделена уже похоть немедленного действия. Получился бесполый гомункул, который кипятился в масонской реторте семь лет, порождая в своей самодовлеющей чистоте лишь облака романтических бредней. Голубой туман социальных иллюзий осаждался на стенках реторты, но не касался реальных дел. Не находилось места, куда эти французские идеи присобачить.

Потрясение наполеоновского нашествия способствовало разгерметизации реторты. Это случилось 27 августа (8 сентября) 1812 года, когда сразу после сражения Бог говорил Пьеру во сне о том, что надо сопрягать в своей душе разбойника и купца, Наполеона Бонапарта с Платоном Каратаевым. Когда реторта того сна раскололась, Пьер услыхал слово "сопрягать" как "запрягать". Это и определило весь ход дальнейшего его поведения: солдатом быть, просто солдатом, несчастным купцом, Платоном Каратаевым. Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими.

Пьер скидывает с себя лишнее дьявольское, разбивает реторту - бремя внешнего человека! - стерильное ее содержимое проливается в почву, смешивается с ее составом. Результат для нас получился катастрофический: Пьер женился на Наташе Ростовой. То есть, французская идеология, предполагающая некие устройства для улавливания, переработки, усиления и трансляции воли народа (отдельные фрагменты этих французских формальных устройств) попали на русскую почву и сопряглись с нашей национальной волей к смерти и вшивости. В результате родилось русское революционно-демократическое движение, которое медленно, но верно повело нас к сталинским лагерям.

Ах, зачем вы пестовали страдание, Петр Кирилыч, не надо было этого делать - ведь страдальцы не так беззащитны. Ведь вы же сами видели, что страдалец - это психологический тип, а не преходящее состояние, Это натура такая - посади его в рай, он и там найдет средства пострадать. К тому же он может распространить свое страдание на всех окружающих - вызвав в них сострадание. В крайнем случае может заставить пострадать всякого вместе с собой, ибо у него в руках ружье, изобретенное тем, кто поет и смеется.

Лысые Горы, 5 декабря 1820.
Пьер только что приехал из Петербурга, где обсуждал важные вопросы, касавшиеся одного только что организованного общества. Теперь он, давясь от самодовольства и чувства собственной значительности, докладывает результаты своей поездки домашним. Он говорит, что просвещение и благотворительность - дело хорошее, но в настоящих условиях надо другое. Надо как можно теснее и больше народа взяться рука с рукой. Расширьте круг общества. Общество может быть не тайное, если правительство его допустит. Общество джентльменов в полном значении этого слова. Ведь я не говорю, что мы должны противодействовать чему-то конкретному. Мы можем ошибаться. А я говорю: возьмитесь рука с рукою те, которые любят добро. Ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто. Идея гражданского общества. Беда только в том, что в рупор этого общества будет гавкать лиловый Анубис.

Наташа радостно смотрела на мужа. Она не сомневалась в том, что мысль Пьера о хороводах любителей всякого рода добра была великая мысль. Она не радовалась тому, что он говорил. Это даже не интересовало ее, потому что ей казалось, что все это было чрезвычайно просто и что она все это давно уже знала, ибо знала все то, из чего это выходило, - всю душу Пьера. Одно только ее смущало: неужели этот важный и нужный гомункул - мой муж? ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ >