Надысь картошки нажрался – во! И духовное проснулось во мне. Дай-ка, думаю, поверчу очами окрест – какие еще события и приключенья природы (кроме жареной картошки) подстерегают мой впечатлительный организм? Встал и пошел.
Нажрался надысь картофеля, говорю, и peremeny духовного состояния меня – тут же подстерегли! А надо сперва сказать, откудова произошло выражение «жареная картошка», столь хорошо известное читателям настоящей колонки и столь, смею надеяться, задолбавшее их.
Дело было на кладбище, очень давно. Да к тому же ещё на Пасху, когда весь народ валит поклониться могилкам. Хлебнуть водочки, зашибить грусть-тоску в народном танце (предположительно, гопаке), спеть весёлую песню, покрошить хлебушка на надгробия, поблевать на них. Пролетит божья птичка – привет мальчишу. Угентенный таким низким уровнем бытовой и ритуальной культуры, а равно тем, что впереди дикая очередь на маршрутки (чтоб съебаться отсюда), я бреду к остановке, размышляя в том духе, что всё говно и жить начинать не стоило. Но!.. Впереди влачится какая-то по-хорошему безвозрастная супружеская пара. Он тоже всем недоволен – говорит: «Бу-бу-бу». Тоже типа депрессия у него. А она (женщины ведь лучше разбираются в жизни – это всё от месячных у них там) утешает: «Да чё ты, Гриш… Да лааадна… Щас приидым домоой… Начистим картооошки… Пожааарим… Включим телевиизор… Пасмооотрим… И спаааать…»
И Я ПОНЯЛ!!!
Я понял про жизнь что-то очень-преочень важное. Что-то очень-преочень успокаивающее и примиряющее с… ну или… не знаю! Но это было – как молитва. «Приидым домой… пожарим…» Жить снова хотелось. Впереди маячила цель. И главное – это была цель не из тех, что сбываются и, как мечта, исчезают, сверкнув пятками.
Это была цель СТАБИЛЬНАЯ.
Непреходящая. Как жареная картошка. Как пятна на спине леопарда. Вы, конечно, читали рассказ Х.-Л. Борхеса «Писмена Бога», когда были козлы? Ну вот типа.
* * *
А вчера я поехал гулять на Арбате. Но не на том, понятно, Арбате, где всё засрано, зассано и ауры у людей мало того, что толкаются жопами, так ещё и напоминают гнилые арбузы. Нет, я гулял по Арбату нормальному – Сивцев Вражек, Большой Афанасьевский, Могильцевский, Левшин и прочие переулки.
Мама дорогая, уважаемые товарищи, сволочи, блядь, как же там заебато! Оставьте меня жить и умереть там. Пятьдесят миллионов страниц чистейшего, как слеза умученного ребёнка, мата! Вот как было там хорошо. Тихо. Старомодно. Вне времени. Вне пространства. Нынешнее архитектурное хамство нежно льнёт к плечу начала ХХ века. Патриархальные усадьбы середины XIX с бурьяном и утками (вру, без уток, но бурьян ЕЩЁ ЕСТЬ!) заглядывает в глаза кирпичным 16-этажкам, увешанным памятными досками, как Брежнев медалями: «здесь жили и сдохли: писатель Шолохов, актер Крючков, маршал Баграмян, папа и мама Андрея Миронова Миронова и Менакер и ещё куча народу».
А теперь там гуляют мамы с колясками, бродят понурые спаниэли, дефилируют по своим слабоалкогольным делам изящные молодые старики с бородами, и дети ковыряются в грязи с совершенно «немосковской» (то есть на самом деле с московской очень, но в метро и на Измайловском рынке её не увидишь) повадкой. Прямо вот где маршал бронетанковых войск N на асфальт плевал – прямо там.
Кстати, я когда уже фигачил назад, заценил торопливо фигачащего мне навстречу прохожего. Беспризорно ссутулившегося и засунувшего руки в карманы. Это был артист кинотеатра и кино Юрский. Фигачил ногами прям, как простой.
А ещё видел страшный масонский дом с грифонами, ну вы знаете. И кучу какого-то деревянного, бревенчатого, забирающего до мозга спинных костей жилья. И дворы-колодцы, но не ленинградские, где ни вздохнуть, ни просраться, а правильные, московские, с яблонями, какими-то внезапными сараюшками и прочемй патриархальной фигнёй.
О как замечательна столица моя!
А кто этого до сих пор не видел (как я позавчера), тот говно.
Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете