«Не! Ни фига не Чацкий, — подумала Вера, разглядывая щетинистого, — это же Сидней Джонс!»
Откуда взялось это имя, она не знала, но этому мрачному типу оно очень подходило.
— Ты меня вообще слышишь, беби? Куда собралась в одних тапочках?
— Да так. Мне некуда особо идти. Я из дома только что свалила.
— Насовсем? — шмыгнул носом Сидней.
— Конечно.
— Хочешь — поехали со мной, — Сидней кивнул на припаркованную рядом машину, похожую на потрепанный антикварный звездолет.
— Поехали! — куда именно, Веру не интересовало. Куда угодно — лишь бы подальше от доставшей матери. Подальше от улицы Планерной, от сигаретного дыма в грязном подъезде, сквозь клубы которого видны мутные надписи дешевым китайским маркером на унылой бетонной стене. Нижняя половина стены — зеленая, верхняя — белая. Пять размашистых черных запятых в ряд — следы потушенных окурков. Изнасилуют, убьют — неважно, лишь бы подальше от всего этого...
Около магазина Сидней остановил машину:
— Беби, выскочи на минутку — купи мне сигарет. «Мальборо». Лайтс.
Вера послушно взяла скомканную бумажку и вылезла из звездолета на улицу. Рядом припарковался похожий на носорога джип, из него, тяжело отдуваясь, выбрался толстый бритоголовый мужик. С явным криминальным прошлым, будущим и настоящим.
В магазине Вера встала в очередь в кассу и принялась наблюдать за бандитом в кожанке. Тот играл в автомат — прозрачный ящик с управляемой рукой-хваталкой, которой нужно было доставать дешевые мягкие игрушки. Бритоголовый держался обеими лапами за миниатюрную ручку-джойстик, азартно кидал в прорезь монетки и все пытался схватить какого-то маленького розового зайца. На его лице убийцы при этом проступило выражение неподдельного детского восторга.
— Пачку «Мальборо», пожалуйста, — попросила продавщицу Вера, когда очередь дошла до нее.
— Обычные или лайтс?
— Лайтс.
Кто-то легонько коснулся ее правого плеча. Вера обернулась и увидела прямо перед собой огромного золотого Иисуса, обреченно покоящегося над вспотевшим пузом бандита. Она подняла голову выше — оттуда на нее смотрел другой Иисус — плюшевый.
— Держи, дочка, это тебе, — сказал бритоголовый. — Плюшевый Иисус. Зайца так и не получилось достать.
Вера вернулась в машину и посадила Иисуса себе на колени. Сидней мельком оценил ее приобретение:
— Плюшевый Иисус? Made in China. Совсем китайцы совесть потеряли...
— Да уж... А куда мы едем?
— Вот черт, совсем забыл, детка! Спасибо, что напомнила... Подожди секунду, — он достал мобильный, набрал номер: — Алло, Леха? Да-да, я... Ниче вроде, а ты как?.. Слушай, такое дело, тебе нужен миллион иранских фунтов?.. Чего?.. Да не, они нормальные, британские, просто напечатаны в Иране... Ага... Точно нет? А евро? Через неделю будут евро, тоже иранские, но вообще не отличишь от настоящих, хоть в банк неси, об обменниках я уж не говорю... Какая еще радиоэлектронная разведка?! Не, кому твои телефонные разговоры сдались?!.. Погоди-погоди, тракторы «Беларусь»? А на фига мне тракторы?.. Ладно, я тебе перезвоню чуть позже...
Он сбросил и вновь набрал номер:
— Лозовский? Ну, так... Да ладно?.. Да нет, на пару дней, не больше... Ага... Слушай, тебе нужен миллион иранских фунтов?.. Один к пяти... И ты туда же? Смотри, пожалеешь ведь потом, а поздно уже будет... Ну хорошо, а тридцать тракторов «Беларусь» нужны?.. Реально, тридцать тракторов... Нет?.. Ну, давай...
Сидней задумчиво посмотрел на Веру:
— Черт те что со страной сделали за два года! Никому уже и иранские фунты не нужны!.. Ну все, последняя попытка... Алло, Данич?.. Да, в России, больше того — в Ленинграде!.. Слушай, а ты с Гроссом еще общаешься? Убили? Вот дерьмо... Да ладно, не важно... Ты где сейчас? Где? О, это же совсем рядом... Знакомый голос какой... Это Рита там с тобой, что ли? День рождения? Ни фига себе! А куда вы едете?.. День рождения в библиотеке?.. Шикарно, конечно, но давайте лучше через 15 минут встретимся у «Аквариума», все расходы я... Чего? Ты теперь тоже магнат? Рита подарила? Ну, она может... поздравляю, старик! Ага, это вам надо развернуться и проех... Никитин знает? Какой еще Никитин? А-а-а... Ну, все тогда, до встречи!
— Едем на день рождения, беби!
Вера смотрит на стикер, приклеенный к лобовому стеклу. На нем нарисована худенькая девчонка в старомодном платье, с окровавленным ножом в руке и кругами под глазами. «Возьми меня, Льюис! Alice...» — надпись чуть ниже, сделанная от руки фломастером.
— Это из игры компьютерной, — поясняет Сидней, проследив за направлением ее взгляда. — Старая игра одна, мне очень нравится. Кстати, а тебя как зовут-то, детка?
— Алиса, — кокетливо улыбается Вера.
— Ха! Я так и знал, беби! Так и знал! Ты попала в хорошую компанию, ты уж мне поверь...
— А мы далеко уже от аллеи Поликарпова? — спрашивает Вера. — Давайте туда сначала заедем.
— Все как ты скажешь, красотка. Что за аллея? Где это? Хочешь, я тебе ее куплю? — Сидней наклоняется к девушке и вытаскивает за краешек ученический билет, который выглядывал из кармана ее плаща: — Сазонова Вера, 9 «Б». Ахахах! Правильно, Алиса, дезинформация никогда не помешает! Никогда не говори правду, слышишь, никогда! Даже по самым пустячным поводам. Я вот никогда не говорю...
Через полчаса они были у многоэтажного голубого «Аквариума», булькающего неоновыми пузырями. Прозрачные стены, прозрачные полы. Люди танцуют, сидят за прозрачными стойками баров, лишь вокруг туалетов стыдливо колышутся водоросли из зеленых лампочек.
— Рита! Ооох! Моя богиня...
— Уже давно не твоя, Сид! Как долетел?
— Нормально.
— А ты уверен, что это «Аквариум»? — Рита показывает на горстку молодых людей, мерзнущих в очереди перед канатом. — Мне кажется, это «Пидрариум» какой-то!
— Есть немного, — соглашается Сидней. — Зато там готовят лучший утиный супчик в этом городе! Я бы сейчас все отдал за утиный супчик!
— Да уж... — мечтательно протягивает Даня. — Прозрачный такой супчик, с морковью, с лучком...
— Данюша! С днем тебя, дружище! Ого, какой костюм классный! На Ленфильме взял?
— Типа того...
— Эх, Данька! Данька! Бледный какой стал, тощий... Убьет тебя этот Ленинград, попомни мои слова. Город мертвяков и вечной депрессии... Ну, серьезно, едешь по Невскому, а там из окон привидения в париках выглядывают, канделябрами машут. Слушай, ты жрать, наверное, хочешь, а?
— Ну, не то чтобы очень... — жмется Даня.
— Хочет-хочет! — вмешивается Рита. — Он уже месяц одну яичницу ест.
— Нет, старик, так нельзя! Пойдем! Пойдем, говорю, я угощаю. А, черт, совсем забыл, память ни к черту... Друзья, знакомьтесь, это Алиса.
— Господи, злой-то какой, — с притворной грустью вздыхает Сидней. — Вот что: потом, знакомиться потом будете, а сейчас Данюшу надо срочно покормить, пока он нас всех не съел! Идем все за мной, как утята за уточкой, кря-кря. Аххахах. Так, утятки, взялись за руки, то есть за лапы, поплыли!
Сидней своим огромным телом, как ледоколом, врезается в толпу, стоящую у канатов, пробивается к входу, на буксире тащит за собой друзей.
— Добрый вечер! — приветствует их Толстяк Пол, шевеля полными влажными губами. В руках у него распечатка с фамилиями, большая часть уже вычеркнута. — Вы в списке гостей?
— Конечно! — Сидней скользит цепким взглядом по сегодняшней афише. — Мы — «Неунывающие Имбецилы». Я — Евгений Макаенко, а вот это, — Сидней неопределенно машет рукой в сторону стоящих за ним друзей, — это... как его там...
— Игорь Лисник... — шепотом подсказывает писатель.
Толстяк Пол внимательно изучает Даню, который по-прежнему обвязан динамитом, как безумная новогодняя елка.
— Это маскарадный костюм, — ловит взгляд администратора Сидней. — Парень немножко аут. Думал, что сейчас Хеллоуин! Знаете, эти писатели — они все чуть-чуть... — не найдя подходящего слова, Сидней выразительно вращает пальцами у правого виска, будто откручивая и вынимая из патрона невидимую лампочку.
— Проходите... Стоп, а ты куда? — Толстяк Пол останавливает Тиму.
— Сынишка мой, — Сидней обнимает мальчика. — Пора пацана в бизнес вводить, с нужными людьми знакомить.
— Понятно. На втором этаже есть видеоигры...
Перед вешалками с одеждой пританцовывает гардеробщик. Завидев Никитина, он расплывается в широкой улыбке:
— Сюда, давайте сюда, мальчишки, сейчас я вас повешу...
— Я, пожалуй, тоже разденусь, — Даня стаскивает с себя кольчугу из динамита и отдает ее гардеробщику.
Друзья поднимаются по длинной винтовой лестнице. На втором этаже человек в белом костюме и ковбойской шляпе поливает танцующую толпу пеной из старинной пушки.
— Больше пены! Больше пены! — кричит в микрофон МС.
Люди в костюмах плещутся в надувном бассейне вместе со стриптизершами. Все прыгают по колено в пене, поднимают ее горстями с пола и швыряют друг в друга.
— А теперь ваши любимчики!!! DJ VITAMIN и группа «НЕУНЫВАЮЩИЕ ИМБЕЦИЛЫ» со своим суперхитом «ИГОРЬ ЛИСНИК ЖЕЛАЕТ ВЫПИТЬ».
На залитую пеной сцену выбегает человек, одетый в костюм волосатого огурца.
— Давайте выше поднимемся, — предлагает Рита. — Мы здесь намокнем.
Мимо них скатывается по лестнице высокий полный мужчина в яркой оранжевой футболке и широких штанах. Пушистая прическа-одуванчик немного помялась о ступеньки, но все же сохранила свой неповторимый объем.
— Хотя на третьем этаже, наверное, тоже не лучше...
— Не обязательно, — говорит Никитин, — это просто финн был.
— Нужно запретить финнам приезжать в Петербург, — говорит Рита. — Как они запретили Дональда.
— Какого еще Дональда?
— Утенка Дональда, из мультика.
— А они его разве запретили?
— Конечно. Запретили на территории Финляндии, потому что Дональд не носил штанов.
— Так он же утка, зачем утке штаны?
— Ну, вот Микки Маус носил. А Дональд — нет. А значит, он падшая развращенная утка, и детям Финляндии такие не нужны. Так что можно совершенно спокойно под тем же предлогом запретить финнов в Петербурге.
Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете