Это интервью постоянный автор нашего портала Олег Давыдов дал газете «Московский корреспондент». Вышло оно, как водится, в адаптированном для газеты виде, поэтому – вот первоначальный вариант текста. Постоянные читатели Олега Давыдова вряд ли найдут здесь для себя много нового. Но в качестве введения в мир Мест Силы этот текст очень даже полезен. Беседу вел Эльдар Хабибулин.

—На сайте Peremeny.ru вы описали уже почти сто своих путешествий в места силы. Они довольно разные: аномальные зоны, монастыри, источники, камни с рисунками древних людей, излучины рек и так далее. Но что между ними общего? Объясните, что такое, по-вашему, место силы?

—Место, где происходят необычные вещи. И поэтому к таким местам всегда тянулись люди, ставили алтари и часовни. Вокруг таких мест возникало много легенд.

—Но ведь, как я понимаю, термин «место силы» происходит из текстов Карлоса Кастанеды.

—В общем – да. Но только я его немного переосмыслил. У Кастанеды все-таки не очень понятно, что имеет в виду дон Хуан. Ну и ладно. Мало ли, что сказал старый индеец, мало ли, как понял его Кастанеда, мало ли, наконец, кто явился человеку, который наелся галлюциногенов. У нас в России всегда было полно своих донов хуанов, и даже сейчас их иногда можно встретить.

—А вы встречали?

—Конечно. Иногда я их описываю в своих рассказах о местах силы. Чему-то от них учусь.

—И чему же научились?

—Главным образом, вещам, которые не являются какой-то особенной тайной. Например, понял, что человек живет сразу в двух мирах. В мире бодрствования и мире сновидения. Мы все постоянно видим сны наяву, но только обычно не осознаем этого. Точно так же мы забываем сны, увиденные во сне. Но некоторые все же запоминаем. И некоторые сновидения, пережитые наяву, тоже отлично осознаем. По крайней мере, замечаем краешком глаза. Особенно, когда случаются удивительно совпадения, странные встречи, изменяющие жизнь, когда вдруг происходит неожиданное и необъяснимое везение или, наоборот, фатальное невезение. Собственно, места силы – это такие места, в которых сны наяву легче заметить. Там завеса обыденной реальности как бы истончается, и появляется возможность видеть то, чего обычно не видишь.

—То есть в местах силы человек как бы погружается в сон наяву, отдыхает от текучки реальности… Нечто вроде санатория?

—Нет, какой санаторий. Места силы могут быть очень тяжелыми. Хотя, конечно, бывают и легкие, как счастливые сны. В такие места потом все время тянет вернуться. Для меня такое место Авраамиев монастырь на Чухломском озере в Костромской области.

—А какие места тяжелые, назовите?

—Например, Оптина пустынь очень тяжелое место. И сколько монахи его ни обживали, сколько ни замаливали, оно все равно остается каким-то давящим. Я знаю людей, у которых там сразу начитает болеть голова. Там случались чудовищные вещи, люди сходили с ума. Почитайте Сергея Нилуса, который там долго жил... Да вот не так давно, на пасху 1993 года, там какой-то сатанист убил трех монахов, нашумевшая история. Это ведь не просто так. В местах силы ничего просто так не случается. Убийца, скорее всего, уже изначально был не в себе, а место еще и усугубило его помешательство.

—Может, вы сгущаете краски…

—Может, и сгущаю. Но вот со мной там тоже был странный случай. Я обычно хожу по местам силы с включенным GPSом, спутниковым навигатором, чтобы он фиксировал все мои перемещения. Входя в монастырь, я его включил, повесил на пояс и забыл о нем. А когда возвращался, увидел, что он потерял все спутники. И поймал их только на повороте от Оптиной на Козельск. Не знаю, что это было, но потом уже дома, сбросив треки в компьютер, я увидел, что сигнал был потерян ровно около могил тех трех убитых монахов.

—Мистика…

—Это вы говорите. Да и что тут еще можно сказать… Энергетическое поле Оптиной вывело из строя группировку военных спутников США, так что ли? Самое смешное, что навигатор в тот день еще раз терял спутники. После Оптиной я поехал искать Чертово городище. Это место в нескольких километрах от монастыря, там вообще аномальная зона. Чего только о нем не рассказывают. И действительно, там явно когда-то было языческое капище – камни лежат особенным образом, в некоторых из них проделаны отверстия, есть пещера, растут реликтовые папоротники и мхи, которые не должны расти в Калужской области. Вот уж там точно тяжелое место, у меня от него даже сердечный приступ случился. Мой пес Осман, которого я натаскал на поиски мест силы, просто весь изошел. А навигатор работал исправно. Спутники он потерял, когда я, уже возвращаясь в Москву, проезжал мимо Оптиной.

—Вы говорите, что натаскали собаку на поиски мест силы. Что это значит?

—Очень просто: она находит аномальное место и ложится. Точнее, начинает валяться на нем от переизбытка чувств. Или лает, если я прохожу мимо чего-нибудь интересного.

—То есть пес что-то чувствует?

—Конечно. И человек что-то чувствует. Но человек отягощен предрассудками культуры и образования, его жизнь регламентирована тысячами условностей. А собака всегда в мире грез. Ее никто не учил, что этого мира лучше не замечать, неприлично и прочее. Это нас вами учили, что сны – только сны. Причем нас не обманывали: сны – это, действительно, только сны. Но нам не сказали, что из снов можно извлечь много чего для успеха в дневной жизни. Вон хотя бы психоаналитики – сколько всего извлекают. Процветают за счет того, что объясняют людям, что именно с ними происходит. Фокус в том, что тело и душа знают много такого, чего так называемому культурному человеку знать не полагается. А то и – вовсе запрещено знать. Но он все равно это знает, чувствует, хотя обычно и не отдает себе в этом отчета.

—Ну, психоанализ это понятно. Но ведь вы же говорите о каком-то сновидении наяву.

—Конечно. Вот простой пример: лозоходцы, когда ищут воду, ходят с таким прутиком. Где прутик дернется, там под землей вода. Роют колодец и обычно находят воду. Биолокация. Но почему прутик дернулся? Да потому что дернулась рука, которая его держит. Прутик – это только стрелка. А датчик – в человеке. Тело реагирует на воду или еще на что-то. Человек может и не заметить, что у него рука дрогнула, но это дрожание передается на стрелку, мы видим дрожание прутика. Вот вам и сон наяву, который можно истолковать: тут вода.

—А вы используете прутик?

—Нет, я использую собаку. Вообще-то есть люди, которые обходятся без всяких дополнительных приспособлений. Едва ли не во всех житиях русских святых описано, как они находили воду. Без всякого прутика. И еще: обычная тема житийной литературы – поиски места, в котором надо основать монастырь, чтобы он был многолюдным, благополучным, успешным. Это такой русский фэншуй. Детали его могут быть разные, но принцип один: обнаружить место силы, почувствовать его.

—И вы так ищите?

—Если я что-то ищу, то просто отпускаю себя на волю. Позволяю себе идти, куда ноги несут и глаза глядят. Двигаюсь, как сомнамбула, и обязательно нахожу то, что ищу. Впрочем, не всегда сам. У меня все-таки есть собака. В Тарногском районе Вологодской области в одном месте на краю леса есть валун, расписанный древними рисунками. Это называется Тиуновское святилище. Я точно не знал, где он лежит. И собаке не объяснишь, что именно надо искать. Тогда я просто пошел наобум и вышел прямо к камню. Правда, слегка промахнулся, прошел, но тут уж собака залаяла. Подошел – в кустах камень с рисунками. Но только не тот, о котором я прочел в Москве статью одного археолога. Другой, о котором тот археолог, судя по всему, и не знал. А тот, который он описал, тоже вскоре нашелся. И выяснилось, что эти камни составляют единую систему.

—Вы говорите, что на камнях были выбиты языческие символы?

—Да, оба целиком изрисованы: солярные знаки, фигуры людей, лестница, соединяющая подземный мир и небо. В общем, шаманизм.

—И когда же использовали это святилище.

—Я думаю всегда. Во всяком случае, святого Агапита, который основал поблизости монастырь, убили в конце 16-го века. Люди долго сопротивлялись христианству.

—А как же Святая Русь?

—Это только поверхность. Например, Тиуновские камни поверх древних рисунков изрисованы крестами. Их как бы окрестили. С другой стороны, Мельников-Печерский рассказывает, как на Светлояре вешали на березу икону и молились ей. Одновременно иконе и березе. Я там был. Там и русские, и марийцы стихийные древопоклонники. Сейчас, конечно, многие ездят в монастыри. Но ездят к источникам или священным камням, которые есть практически при каждом монастыре, ездят к чудотворным иконам, которые место силы прославили, ездят к мощам. Но не к монахам. Монашествующие комсомольцы сегодня никому не интересны.