Знамения прошлых ошибок не отпускали Ивана Бунина ни на секунду. Необыкновенно самолюбивого, чопорного, даже капризного, Бунина терзало противоречивое к нему отношение богемной тусовки, неприятелей-друзей. Разобраться в которых он сможет намного позже. В эмиграции. Откуда и начнётся возвращение писателя и его книг на родину. Текст Игоря Фунта.
ОБНОВЛЕНИЯ ПОД РУБРИКОЙ "БЛОГ ПЕРЕМЕН"
Петербургского Вячеслава Шишкова никто не знает. Может такое быть? Оказывается может. Мина Полянская изучила скудный архив Шишкова в Пушкинском доме. Впечатления и описания, «запчасти» к будущим произведениям Вячеслав Яковлевич заносил в тетради, их было более десяти. Творческий портрет Вячеслава Шишкова в контексте Петербурга – между двух эпох.
В.М. Зимин заканчивает книгу «Круг земной и небесный» простыми рассказами. О никому не известной русской бабе Елизавете, наречённой автором «святой». И о прославленном на весь мир Высоцком. «Сегодня поэт запирается в четырёх стенах с кабельным теле, интернетом и тарелкой. Это вовсе не скит, никуда из мира он не вышел».
Показной, конъюнктурный Есенин, бьющий на эффект безудержной фикцией-небылицей. Одновременно понукаемый всемогущим Горьким за «парчовую» сусальность и фанаберийные повадки провинциального парикмахера, – затмевал скрытую от любопытных глаз жертвенную тайнопись тончайших сердечных струн. Текст Игоря Фунта.
В.М. Зимин подбирается к рассказу о великих музыкантах издалека. От колыбели европейской цивилизации, её исторических истоков – до соотношения цивилизационных и культурных процессов в глобальном мире. В культурных слоях видна преемственность, которую можно отслеживать. Всюду, независимо от географии, происходит одно и то же: традиция сквозит через десятки тысячелетий.
Критика Мельникова основана на тезе, уличающей в меркантильности: «…повитухами первой в нашей стране набоковской антологии стали литературоведы, кормящиеся Набоковым. И посему органически неспособные на беспристрастную и объективную оценку многогранного и неравноценного творческого наследия писателя». Анализ критической книги «О Набокове и прочем» – Виктории Шохиной.
В.М. Зимин, «выкормыш первых послевоенных лет ХХ столетия», рассуждает о долгожительстве и тщете попыток найти истинный Путь самостоятельно. Об этом же постоянно говорят и сами Учителя. Но это ещё никого из по-настоящему жаждущих не останавливало. Это карма: тут главное – намерение. За сотни-тысячи перерождений можно выбрать дорогу, пусть и постоянно сбиваясь.
В.М. Зимин вспоминает родину, седых предков, время… Вспоминает забытых жизнью стариков в забытых Богом российских углах. И видит эту благородную, ухоженную заботой даже не старость, а древность. Вечно молодую своей всепонимающей мудростью – в поэзии Исхака Машбаша. Овеянной пастернаковской осязательностью. Навстречу которой распахиваются человеческие сердца.
В.М. Зимин продолжает делиться опытом и наблюдениями в нелёгком деле освоения древнекитайского искусства тайцзи. На определённом этапе продвижения в глубину этого искусства он осознал, что дело не в физических манипуляциях, а в материях гораздо более тонких. О том, как пришло это осознание, настоящее повествование.
Соединяя божественное и земное, можно сказать, что настоящая движущая сила эволюции – слово. Это подтверждает роман «Адаптация» Валерия Былинского. С помощью слов, но только искренне произнесённых, можно достичь многого. Человек снимает одежду, чтобы войти в воду. А писатель через откровение ныряет вглубь смысла. Откровение – это отмычка, ключ к духу. Текст Оксаны Бутузовой.
Главную битву своей жизни – сообща с достижениями и подвижничеством Вяземского, Пушкина, Белинского – В.Ф. Одоевский выиграл. Выиграл эпохальную битву за Глинку! Это было великой победой радищевского «образования души народа»: «Каждый самобытный народ в целости творит свою эпопею… Такая эпопея есть поэтическое воплощение всех элементов народа, его собственного суда над самим собою».
Визионерский рассказ Михаила Глушецкого о мистическом «Благословенном Хоре», устраивающим безумные оргии в архетипическом сумрачном лесу. «…и вот чья-то рука опускается на плечо юной девушки, сразу же ободрив ее – ко всеобщему облегчению, дыхание девушки выравнивается, та снова в блаженстве закрывает глаза и спокойно заканчивает начатое».
7 августа 1955-го родился Ребров, один из убойной бригады, мчащей по страницам романа «Сердца четырёх», тогда же родился и Владимир Сорокин. Что из этого следует? А что следует из того, что Достоевский позволил генералу Иволгину по-гаерски употребить надпись с могилы своей матери («Покойся, милый прах, до радостного утра»)? Да ничего! Или – почти ничего. Текст Виктории Шохиной.