ОБНОВЛЕНИЯ ПОД РУБРИКОЙ "ИСКУССТВО"


Бедный рыцарь. О живописи Виктора Попкова


Максим Кантор рассказывает об открытии московской выставки живописца 60 — 70-х годов Виктора Попкова, значительного русского художника – наследника великой традиции русского реализма. Попков работал так, чтобы бытовую деталь и обыденную сцену сделать символом бытия вообще.


Возрождение против авангарда


Еще одна статья Максима Кантора по истории искусств. «Ренессансов было несколько. Возрождение имманентно истории Запада». Все, что можно сказать о Ренессансе и об авангарде. «Постепенно новый авангард задушил все, что уцелело от короткого Ренессанса двадцатого века… Мы находимся внутри победившего авангарда, упоенного своей победой».


Пикассо. Анатомия сопротивления

mir
Максим Кантор. Еще одно эссе (или вторая часть первого эссе) о Пабло Пикассо. «В Диагнозе Пикассо нет ничего антикультурного, это не безумный жест шамана. Пикассо пришел не убивать культуру – но лечить; правда, операция потребовалась беспощадная – но и проделана она была величайшим врачом человечества, не уступающим Микеланджело и Авиценне».


Андрей Белый – у стен собора Лозаннской Богоматери

Андрей Белый
Мистическое эссе Мины Полянской. История антропософского храма, уничтоженного и воссозданного. Странное исчезновение ясновидящей, завещавшей Андрею Белому кольцо и послание неведомым пришельцам, сверхъестественным существам. Андрей Белый и антропософия. Ко дню рождения поэта.


Мой аргентинский папа

k
Максим Кантор рассказывает о своем отце, Карле Канторе и о своих с ним взаимоотношениях. «Я даже думал, что мой папа – аргентинский поэт. Папа был высокий, горбоносый, черноглазый и смуглый. Читал стихи и пел песни. Говорил о философах и о гаучо. Все, что он говорил, было особенным – не похожим на жизнь вокруг, как непохожи на обычные вещи пончо или сомбреро».


Закон стаи

kant
Максим Кантор о той морали, которая царит в либерально-артистической тусовке. О морали мафии, основанной на страхе – выпасть из своего кружка, выделиться из теплой лужицы, где тебя поймут и согреют. «Страшно увидеть, что ваш кружок занимается дрянью. Страшно остаться одному с большим миром – и с честными идеалами».


Литературный процесс и жизнь: санкары и творцы

pis
Глеб Давыдов рассказывает о том, чем отличаются псевдописатели от настоящих писателей. И чем отличается литературный процесс от подлинного сотворения мира. «Не узнавших своего предназначения, а потому вынужденных заниматься не своим делом персонажей полно и в других уважаемых профессиях».


Любовь вопреки

pi
Максим Кантор продолжает серию статей по истории искусств. На этот раз — разговор о Пабло Пикассо. «Пикассо рисовал постоянно, это была форма существования: думал линиями, дышал цветом; переводил жизнь в искусство каждый миг, то есть, делал смертных бессмертными. Пикассо отнюдь не профессиональный художник, он не занимался искусством с десяти утра до обеда – он сам был искусством».


Патология как культура

end
Человек сформировавшейся в XX веке патологической культуры отличается от человека предыдущих культур — идеациональной и идеалистической, в связи с чем можно говорить об антропологическом сдвиге. Светлана Замлелова написала о специфике культуры общества потребления.


Политический гипноз театра Арто

art
Колонка Александр Савищенко о смысле и предназначении политического театра на примере «театра жестокости» Антонена Арто. «Это не бытовой и развлекательный театр, это театр крови и аффекта. Театр идеи, если понимать идею как начало и итог любого действия…. Быть может, тогда «театр жестокости» есть только тайнопись эпохи восстания масс?»


Перспективы авангарда

Афродита
«Возможно ли пост-христианское язычество, то есть, может ли христианская цивилизация существовать отдельно — без традиции христианства? И какое будет искусство у такой цивилизации?» — такой вопрос задает Максим Кантор в своем эссе о современном искусстве. И сам же на него отвечает, давая подробный искусствоведческий экскурс — от античности до авангарда.


Чада и домочадцы

chada
«Какие видения зрят наши чада во младенчестве? Какие сны им непрерывно снятся? Что за саги они нам сказывают в своём младенческом лепете? Завесу приоткрывают их мало связные фантазии, когда они становятся чуть повзрослее и учатся говорить. Только мы их плохо слышим и редко обращаем на это внимание». Эссе В.М.Зимина.


Экстремальная память. Подкаст с Мишениным

dm
Аудио-интервью с Димой Мишениным, в котором тот подробно излагает свои взгляды на современное искусство, электронные наркотики и историю искусств. «Мы живем сейчас в измерении, когда кино, книги, жизнь становятся описанными, пересказанными, потому что уже нет возможности воспринять произведение целиком».


Русская высота


Третья беседа Игоря Манцова и литературного критика Владимира Бондаренко. О том, нужно ли «насаждать» национальную русскую культуру и если да, то как. А также о фильме «Рембо», любви писателя Астафьева к нему, письме Синявского к Солженицыну и многом другом.


Меж двух Наполеонов

de
Максим Кантор рассказывает о том, как создавалось искусство Нового времени. Как происходил отказ от Ренессанса и эстетика Микеланджело заменялась эстетикой Рубенса. Как выстраивалась новая иерархия, заказанная средним классом. И о новом Микеланджело — Эжене Делакруа. Заданная им иерархия ценностей властвует до сих пор.


Миры грёз и праха

kubin
Небольшое эссе Александра Чанцева в связи с книгой Альфреда Кубина «Другая сторона». Австрийский визионер, писатель, иллюстратор Кубин — явление родственное Кафке, По, Гофману и Вальзеру. «Скитание тотально – «все мы – странники, все без исключения. Так было и так будет всегда, покуда живо человечество».