ОБНОВЛЕНИЯ ПОД РУБРИКОЙ "НОН-ФИКШН"
Жорж Иванов – избранный обладатель мучительного визионерства – дара «двойного зрения»? Или всё-таки обыкновенный больной, преследуемый призраками, галлюцинациями расстроенного воображения. Выводящими его за рамки обыденной картины мира, до болезненности обостряя стремление выразить в слове то, что недоступно привычному взору. Текст Игоря Фунта.
Информация – это то, что скрыто внутри формы. Это тайна, а вовсе не тот поток сообщений «средств массовой информации», который своею разнородной избыточностью камуфлирует верное знание и понимание естественного хода вещей. О том, как видеть скрытые смыслы, пишет в своем исследовании китаист Андрей Девятов.
В.Зимин о «заваленных» и в конце концов отворённых энергетических каналах. Что объясняется только как чёрными дырами, провалами и… непрестанными мучениями. Зачем эти муки? «За Небом есть ещё Небо» – и это не простое любопытство. Только ради любопытства не выдержал бы никто. Что и почему я должен Всевышнему? – ответ далеко не прост.
Пока телеги, подмазанные лотарингским жиром, плывут в сказочную страну на востоке, Гёте – шестнадцать лет, Моцарту восемь, Шиллеру четыре, через два года умрёт Георг Филипп Телеманн… Первая немецкая аптека при Петре. Немецкая слобода в Москве. Екатерина, первая в России, сделала себе прививку от оспы и смотрит в окно… О пришествии русских немцев – постоянный автор Перемен Василий Крюков.
Культурологическое эссе Мины Полянской о Коктебеле, Максе Волошине, Марине Цветаевой и Сергее Эфроне. О таинственности и неотвратимости событий, случившихся более века назад. О Гении Места, вечных легендах и мистериях, связанных с ним. И о том, как эти легенды и мистерии входили в жизни поэтов Серебряного века и определяли их судьбы.
Василий Крюков предлагает задуматься об ощущении современного села и сельского бытия. О том, зачем наши отцы искали суровую правду жизни — пустыню внутри себя. Здесь, в деревне, и посуровей, и вранья поменьше, чем в городе: а от суровости и лицемерие бежит. Разговор также о святом даре бессмертных – Святого Игнатия, Нила Сорского, Исаака Сириянина и Пимена Великого…
Новая колонка Игоря Манцова. О кино Андрея Кончаловского и пользе Никиты Михалкова. В своем новом фильме «Белые ночи почтальона Тряпицына» Андрей Кончаловский как бы спрашивает: «А если жизнь не сводится к отношениям и к семье? Не сводится к «благопристойности» и к «жить для других»?» И отвечает: «Жизнь это тайна, непостижимое. Перестаньте увлекаться «интересненьким»».
Шри Анандамаи Ма – одна из самых почитаемых индийских святых. Не только простой народ, но и мудрецы и представители власти, знаменитости, ученые почитали ее как воплощение Божественной Матери и приходили поклониться ей. В основе ее недвойственных наставлений — утверждение, что Бог – это единственно существующая Реальность.
Небольшая заметка о дневниках культового австрийского философа Людвига Витгенштейна. «Ясно, что Виттгенштейн попросту не влезал в человеческий мир, он просто не мог поместить себя там, и он пошёл через слово, и он писал, как спасался, но он не только спасался, но и спасал, убирая всякую границу мышления, кроме той, что можно было выставить в языке». Текст — Ю.Летц.
Игорь Фунт к 120-летию со дня рождения Михаила Зощенко. Который хотел открыть рецепт исцеления, омоложения, радости и упоения восторгом вечной жизни. Жаждал по-толстовски проповедовать во имя призрачно-неясного благополучия и людского счастья. Будто примеряя к себе евангельский сюртук, так не свойственный его истинному предназначению. Даже написал пару-тройку «добрых» повестей…
В.М. Зимин о том, как выжить нашему биологическому виду с его общей конституцией и врождёнными рефлексами. Зачем Бог дал человеку ещё и мозг, возможности которого намного превышают минимальную потребность, требующуюся для обслуживания простейших инстинктов. А также об использовании своего потенциала в философии Дао, системе практик Цигун и боевых искусствах.
Эссе Игоря Фунта о трагической судьбе Андрея Платонова. Его жизненных и издательских перипетиях – пролеткультовской непрухе и запретах. Парадоксальность платоновского дарования в том, что он, потомственный работяга, сын рыбака, был «идеальной моделью» подлинно пролетарского писателя, истово верившего в постреволюционное народное счастье и светлое советское будущее.