ФОТО и ТЕКСТ: ЮРИЙ МЕДВЕДЕВ
от редакции:
Известен всем (невежд мы обойдем)
Веселый католический обычай
Гулять вовсю перед святым постом,
Рискуя стать лукавому добычей.
Греши смелей, чтоб каяться потом!
Без ранговых различий и приличий
Все испытать спешат и стар и млад:
Любовь, обжорство, пьянство, маскарад.
Так Джордж Байрон начинает свою карнавальную повесть в стихах «Беппо». Слово «карнавал» складывается из двух итальянских слов «carne» (мясо) и «vale» (прощай). В России карнавал называется масленицей. Готовясь к длинному посту, православный люд обжирается блинами с икоркой и водкой. И когда-то по русским улицам в эти дни так же бродили толпы ряженых… Суть всех карнавалов одна: перед постным мраком дать погулять на свободе духам, живущим в человеке. Для того и маскировались, и рядились, изображая собой духов. Это общечеловеческое. Но повсюду рядились (и рядятся) по разному. Еще раз Байрон:
Из городов, справлявших карнавал,
Где в блеске расточительном мелькали
Мистерия, веселый танец, бал,
Арлекинады, мимы, пасторали
И многое, чего я не назвал, —
Прекраснейшим Венецию считали.
Тот шумный век, что мною здесь воспет,
Еще, застал ее былой расцвет.
Но и сегодня венецианский карнавал продолжается. О карнавале, только что отшумевшем в Венеции, рассказывает Юрий Медведев.
Ты только спускаешься по вокзальным ступеням на берег Большого Канала, а этот город немедленно знает, зачем ты приехал и что с тобой делать. Он ведет тебя вдоль невидимых силовых линий, через перекаты мостов, теснины переулков и тихие заводи площадей, мимо утесов-церквей и скал-колоколен, к огромному водовороту площади святого Марка. Центр событий. Венеция. Карнавал.
Людской поток напоминает московские часы пик, только пробки здесь пешеходные, и в особо узких местах ярко-желтые регулировщики подгоняют движение возгласами «Форца, синьори, форца!». Бродячие музыканты играют на всем, способном издавать звуки, живые статуи соревнуются в неподвижности, полосатые гондольеры лениво разглядывают толпу, сегодня не их день. Кто-то сворачивает в магазинчик, чтобы через пять минут выйти в плаще и маске, другим старательно разрисовывают лица юные уличные художницы. Люди приехали провести время в веселье и праздности, но ты находишься здесь по делу.
Сегодня ты на охоте. Твое оружие – безотказный кэнон, твоя дичь – легкая улыбка, случайный взгляд, неожиданный жест, игра бликов на зеленой воде канала. Твоя добыча – росчерки света на матрице камеры, фрагменты реальности, превращенные в нули и единицы, аккуратно упакованные в компьютерные файлы. Внимание! первая жертва, жонглер. Прицел, щелчок затвора – и булава, повисшая в воздухе на твоем фото никогда не коснется протянутой к ней руки. А поток событий несется вперед, горбоносый циркач притворяется, что вот-вот все уронит, споткнется и умрет со стыда, но он, конечно же, быстр, спокоен и точен, успевает поймать свои булавы в последний момент. Хитрец хорош… однако тебе пора дальше.
Очередной переулок наконец выносит тебя на Сан Марко. Здесь множество таких же охотников, многие из них хитрее и опытнее тебя. Но дичи сегодня хватит на всех.
Маски выглядят островками сокровищ в темно-сером человеческом море. Они фланируют по площади, с равной охотой позируют туристам и профи, разыгрывают загадочные пантомимы и ведут друг с другом долгие неслышные в шуме беседы. Это игроки высшей лиги – такой костюм не купишь в магазине, их делают месяцами, продумывая мельчайшие детали. Это не только и не столько венецианцы – любители карнавала собираются со всего света, от соседних стран до Японии и Канады.
Конечно, сегодняшний венецианский карнавал – совсем не тот бесконечный праздник 1700-х, которым Венеция наградила себя за столетия войн, крестовых походов, торговых экспедиций к берегам Леванта и виртуозных интриг при дворах великих монархов. Подобно своему граду-побратиму Китежу, Республика Серениссима давно дремлет где-то на дне лагуны, вспоминая скрип весел на черных галерах, стоны рабов, скрежет доспехов и звон византийского золота. Город наверху – ее расплывчатая тень, по какому-то недоразумению до сих пор не ушедшая под воду. А карнавал стал протокольным мероприятием, организованным с европейской тщательностью. Под маской ветреницы Коломбины, скорее всего, окажется учительница из Перуджи, дородный синьор Панталоне, сняв камзол и роскошную шляпу с пером, превратится в английского клерка.
И все же какой-то невидимый светлый дух вьется сегодня над площадью, зажигает взгляды и светится в беспечных улыбках. Возможно, тот самый, что направлял кисть Пьетро Лонги и нашептывал Карло Гольдони байки о похождениях плута Труффальдино – в конце концов, что такое для духа жалкие триста лет? Спасибо ему, вокруг удивительно много красивых лиц, и затвор твоего аппарата щелкает без остановки.
Солнце поднимается к высшей полуденной точке и начинает движение вниз, новые и новые костюмы появляются в поле видоискателя, а флэшки заполняются с пугаюшей быстротой. Мальчик и девочка лет десяти машут тебе с криком «Добрый день, господин фотограф!». Откуда-то сбоку подходит отряд крестоносцев – шесть мужественных красавцев под бордовым штандартом Светлейшей Республики. Гаммельнский Крысолов беззвучно наигрывает что-то своим довольным мышам. Незнакомка в старинной шляпке наблюдает за тобой, слегка улыбаясь из-под вуали. Вампиры, сарацины, ведьмы, кавалеры, единороги, райские птицы, бесконечная разноцветная карусель. Вырваться на минуту, присесть за столик кафе, быстро просмотреть, что получилось на фото.
Последнее испытание дня, конкурс на лучшую маску. Всю неделю организаторы выбирали лучшие костюмы, сегодня финал. По одной и группами маски поднимаются на сцену и совершают торжественное дефиле. Вокруг помоста неприступная толпа, все возвышения заняты, видоискатель показывает только спины и головы. Почему ты не вырос в свое время метров до трех? насколько легче бы было сегодня… Приходится пробираться вперед, просачиваясь в мельчайшие щели и заполняя собой образующиеся пустоты, пока не оказываешься там, откуда с трудом, но видна нужная точка. Десяток снимков, и место пора менять, тебе нужны разные ракурсы. Огибаешь сцену, ввинчиваешься между спин, процесс повторяется снова и снова.
А вверху на сцене – довольные финалисты. Человек-кактус, человек-торт, индейский вождь с доброй половиной своего племени, сказочный император с придворными, дама с китайской пагодой на голове… Парочка из России, массивный мужчина в костюме заморского купца. Воздухоплаватель, над его головой плывет огромный полосатый монгольфьер, который целый день было видно с любого конца площади, но ты и подумать не мог, что это элемент костюма.
Главный приз достается группе немцев, переодетых в китайский сервиз. Приз симпатий жюри (и лично твоих) уносит абстрактная композиция без лица. Конкурс окончен, и последняя флэшка показывает дно. Город будет шуметь до поздней ночи, но твои ноги давно гудят протяжным пароходным гудком, а впереди еще путь к вокзалу, мимо моста Риальто, сквозь паутину переулков, выбраться из которой можно лишь по табличкам Alla Ferrovia, похожим на мемориальные доски в честь неведомой, но явно очень уважаемой Аллы. Карта Венеции – самая бесполезная в мире вещь.
Домой. Разбирать трофеи, колдовать в фотошопе, рассылать картинки друзьям.
Охота удалась.
