ТЕКСТ И ФОТО: ВАЛЕНТИНА ПОТОЛОВА И ОЛЕГ ДАВЫДОВ

Есть местности, до которых как-то не удается добраться – то времени не хватает, то дороги непроходимы. В частности, в наших странствиях по местам силы нам все не удавалось преодолеть два пограничья Костромской области: на юге – с Нижегородской, а на севере – с Вологодской. Нет, дороги-то между областями, разумеется, есть и даже – вполне приличные, но нас интересовал конкретный путь от нижегородского пункта Высоково через Горчуху или Дорогиню (это уже в Костромской области) к Макарьеву. А дальше – через Нею, Галич, Чухлому, Солигалич и Гремячий – на вологодскую Тотьму, от которой можно ехать через Тарногский городок в Архангельские места.

Дороги в России, конечно, очень разные. Но для «Девятки», на которой мы путешествуем (Валентина – водитель, Олег – пассажир), по большей части вполне проходимые. Другое дело, что встречаются участки, невозможные даже для настоящих внедорожников. Такие места чаще всего располагаются между областями. Вот ты едешь, нормально, но вдруг дорога начинается ухудшаться… и вскоре перед тобой уже только глубокая колея в раскисшем грунте или река без моста. Приехали. Иногда при этом ты видишь вдали машины, асфальт, но это уже в другой области. Туда можно сходить. Но, чтоб попасть туда на колесах, надо вернуться, сделать крюк, может быть в сотни километров… А насыпать пару километров щебенки или навести мост – нет, у властей руки до этого не доходят. То ли, действительно, дураки, то ли вредители, то ли какой-то запрет на единство территорий витает над Россией, кто знает… За последние годы, впрочем, во многих местах все же были сделаны соединения между областями.

Так вот, мы направлялись по делам в Архангельскую область, но по пути из спортивного интереса решили пересечь Костромскую область с юга на север по дорогам, на которых есть участки, считающиеся малопроходимыми или вовсе непроходимыми. Дело было в августе 2010 года, в самую сушь (на которую мы рассчитывали как на союзника, поскольку в дождь грунтовки невозможно развозит). Но и – в самые пожары. Поэтому всю дорогу мы двигались сквозь густую пелену дыма, мешающего дышать и делающего пейзажи на пути иногда совершенно нереальными. Помнится, у старого шамана дона Хуана союзником был дымок. Вот и мы хватили дымка. Впрочем, это все только присказка.

Ну, поехали. В Нижегородской области у самой границы с Костромской есть Успенский Высоковский монастырь, с колокольни которого можно увидеть окрестные леса и дороги. Пусть это будет отправная точка. От нее на север ведет хороший асфальт, который на границе кончается, и начинается песчаная дорога, идущая к паромным переправам на реке Унже. Дорога эта, в принципе, ничего, вполне проходимая даже в дождливую погоду. Тем боле, что примерно через пять километров эта песчаная дорога превращается в гравийку. В общем, никаких проблем.

Где-то в районе Больших Рым на дороге есть указатель направо, на источник Двенадцать ключей. Не пропустите это прекрасное место. Спустившись по лестнице вниз с крутизны, вы обнаружите, что берег реки Черный Лух буквально сочится влагой множества родников. Вода в реке от этого очень холодная. И, конечно, целительная. Мы встретили там нижегородских паломников (дело было 6 августа), направлявшихся на праздник преподобного Макария Желтоводского и Унженского в Макарьев (память 7 августа). Паломницы благочинно окунали тела в купальне, построенной над рекой, паломники – прямо в речке. Мы их всех еще встретим в Макарьеве.

Едем дальше, к паромной переправе через реку Унжу. Собственно, там целых две переправы – одна у поселка Дорогиня, а вторая – у Горчухи. Без паромов в тех местах не обойтись. На левом берегу Унжи около семи тысяч постоянных жителей, плюс дачники и довольно большой поток машин из Нижнего. В советские времена была постоянная связь с Юрьевцем Ивановской области, по Унже и Волге ходили речные трамваи и Метеоры, но это было давно. Сейчас администрация Макарьевского района гордится уже тем, что держит на территории района паромы. Мы проверили оба. По расписанию паром у Горчухи должен ходить четыре раза в день, но дело поставлено удивительно гуманно: паром ходит столько раз, сколько нужно для перевозки всех скопившихся машин. Переправа у Дорогини – каждый час, но уже без гуманизма. Цена и там и там 100 рублей за легковую машину, люди – бесплатно.

Для начала мы побывали на переправе в Горчухе (в тех местах за рекой у нас были дела, но это другая история). Приехали в самое пекло. Коровы спасались от жары в реке, бродили по ней, как по пастбищу. Люди вели себя более чинно. Сделав свои дела, мы вернулись в Заунжье и остаток дня промотались там, исследуя местность. До переправы у Дорогини добрались уже к вечеру.

В этом месте в Унжу впадает река Черный Лух (кстати, одно из мест силы святого Макария находится на другой реке Лух, текущей в Ивановской области). Унжа возле Дорогини весьма полноводна. Собственно, это уже Горьковское водохранилище, захватывающее низовья Унжи, впадающей в Волгу под Юрьевцем. Готовое закатиться солнце над широкой водой в дымке лесных пожаров делает все как бы призрачным. В тумане вырисовываются очертания идущего к нам парома, он все ближе, ближе, и вот уже можно прочесть имя этого корабля: «Бесов нос». Пока идет разгрузка-погрузка мы развлекаемся, наблюдая семейную рыбалку. Дамочка явно удачливей мужа, таскает рыбку за рыбкой, бабуля следит за процессом и комментирует. Отчаливаем, долго плывем вдоль берега, который представляет собой сплошной пикник. Народ отдается вечерней прохладе у воды. Благодать после жаркого дня.

Гостиница в Макарьеве, в которой мы раз сто, наверно, останавливались, вдруг оказалась частной. Это значит, что за номер берут больше тысячи рублей (а раньше – были сущие копейки). Дух нового русского капитализма: в номере нечем дышать, сортир и умывальник на дальнем конце коридора, в сливных бачках нет воды (зато есть кастрюля с водой и пластиковая бутылка с отрезанным верхом: смывайте за собой, граждане), вонь. Постояльцев практически нет, несмотря даже на то, что завтра Макарьев день, на который паломники съезжаются чуть не со всей России.

Вообще-то Макарий Желтоводский и Унженский мог бы быть покровителем нормального русского капитализма. «И всюду меркантильный дух» – это как раз про его знаменитую ярмарку у Желтоводского монастыря на Волге. Когда-то этот святой отправил нас в странствия по местам силы. По его стопам мы бродили несколько лет, побывали практически всюду, где он останавливался (эта история сведена в один текст здесь). И вот сейчас наблюдаем за крестным ходом в его праздник в Унженском монастыре. Народ во главе с духовенством выходит из церкви и через калитку в монастырской стене спускаются к Макарьеву источнику под горой. Там служба и потом подъем по крутой лестнице назад в монастырь. В толпе мы замечаем паломников с источника Двенадцать ключей. Эти люди нам уже как родные.

Но пора ехать дальше. Немного восточней Макарьева с трассы, ведущей на Шарью, есть поворот на север, на Нею. Местами щебенка, местами асфальт, но в целом дорога довольно приличная. А за Неей поворот на Галич, в котором мы много раз бывали. Дорога выходит к Галичу несколько северней города, в него мы уже не поехали, наш путь лежал на север по трассе на Чухлому и Солигалич. Около Чухломы в густом дыму мелькнул монастырь Аврамия Городецкого (об этом святом и его местах – здесь). Остановка, кадр издали и скорей вперед в Солигалич, чтобы уже сегодня попробовать пересечь границу Костромской и Вологодской областей, самое проблематичное место нашего дымного трипа.

Вообще-то мы сильно сомневались в том, что удастся преодолеть участок дороги за Солигаличем. Несколько лет назад мы уже пытались сделать это, но отъехали от города не очень далеко. Последних примерно 15-ти километров до границы Вологодской области дороги никогда толком и не было, был зимник до Гремячего (это уже Вологодская область). А по Вологодской области до Гремячего дорога была, но пришла в негодность в 90-е. Несколько лет назад мы пытались добраться до Солигалича из Вологодской области, но тоже не преуспели, даже до границы Костромской области доехать не удалось. Но на сей раз надежда была. Мы знали, что в 2008 году по Вологодской области к Гремящему сделали дорогу. А костромской участок нам должна была помочь преодолеть великая сушь. И Макарий, конечно.

В Солигаличе мы подошли к шоферу какого-то «Уазика» и стали расспрашивать: как да что? Он посмотрел на нас как на безумцев: «На «Девятке»? Да вы что… До Куземина, может, и доедете, а дальше нет… Там три дня назад лесовозы «Уралы» сели на брюхо». Эти истории в тех местах – вроде мантр. Мы их не раз уже слышали. И, тем не менее, всякий раз пытались ехать… Чаще всего безуспешно, хотя – иногда удавалось. Но теперь, уже зная, что там за дорога, слегка приуныли… Как вдруг – это точно Макарий! – к нам подъезжает допотопный «Москвич» (примерно 408-й) с Вологодскими номерами, наполненный женщинами и детьми. Водитель выходит и, будто специально, идет в нашу сторону, прислушивается к мужику, повествующему о севших на брюхо «Уралах», и говорит: «Да что ты свистишь, какие лесовозы? Я сам только час как с той стороны. Нормально проехал». И к нам: «Поезжайте, не бойтесь. Там только одно тяжелое место. Но аккуратно по дощечкам… проедете».

И мы сразу тронулись. Дорога становилась все хуже, но – ничего, и не такое видали. Под «дощечками» мужик, видимо, подразумевал настил из досок уже за переездом на железнодорожной станции Гремячее. Дорога не МКАД, спору нет, но для нас она оказалась вполне проходимой. А по Вологодской области (за настилом из «дощечек») уже шла превосходная гравийка (та, которую недавно построили). Да, конечно, нам повезло. Конечно, мы выбрали очень удачное время. Но ведь удача приходит к удачливым. На форумах в Интернете можно прочесть, что люди на мощных джипах, пытавшиеся проделать этот путь уже после нас, так и не смогли преодолеть участок в районе где-то между Трофимовым и Гремячим. Бедняги вернулись на трассу, чтобы сделать огромный крюк и так попасть на ту сторону этой заколдованной границы. А мы проскочили. Мы молодцы.

По новой гравийке мы буквально неслись на северо-восток, к дороге, по которой уже как-то ездили. Мы спешили на последний паром через Сухону, но до этого хотели еще успеть заехать в брошенное село Предтеча, где когда-то любовались прекрасной деревянной церковью. Как оказалось, теперь эта церковь рухнула. А село стало не таким уж и нежилым. Там были какие-то обитатели, они навели мост через речку Толшму, которую мы в прошлом переходили вброд. Надо бы было, конечно, их расспросить, как и когда рухнула церковь, надо было набрать местной родниковой воды, но – мы спешили на переправу через Сухону у Черепанихи. И как ни было жаль удивительной церкви в Предтече, настроение после преодоления границы у нас было приподнятым. Всю дорогу на голоса мы скандировали стихи Николая Рубцова, который жил в этих местах:

Какая зловещая трасса!
Какая суровая быль!
Шоферы высокого класса
Газуют сквозь ветер и пыль.

Что все мы почти над кюветом
Несемся куда-то стрелой,
И есть соответствие в этом
С характером жизни самой!

Сухона вытекает из Кубенского озера и некоторое время течет параллельно Волге. А слившись возле Великого Устюга с рекой Юг, образует Северную Двину. То есть, это дорога к Белому морю, северная часть русской речной транспортной системы. А если учесть, что по Унже и другим рекам (Костроме или Ветлуге), текущим на юг, можно было перебираться из Северо-двинской водной системы в Волжскую, то станет понятно, что когда-то в местах, по которым мы сейчас путешествуем, кипела жизнь. Тогда реки были дорогами, а теперь они – чаще препятствия.

Подъехав к Сухоне, мы увидели, что она вся желтая. Водитель грузовика на переправе сказал, что еще вчера вода была чистая, а сегодня вдруг зацвела. И добавил: «За сорок лет жизни здесь я не видел такого». Да, это было как-то уж слишком: сизый дым лесных пожаров и желтые водоросли на воде. Фантастический вид. «В сухой реке пустой челнок плывет, среди кузнечиков беспамятствует слово». Мы как бы возвращались с того света на этот. Или – наоборот?

За Сухоной дорога ведет прямо к трассе Вологда – Великий Устюг. Нам – до Тотьмы. Там в настоятельских покоях бывшего Спасо-Суморина монастыря есть турбаза, на которой мы всегда останавливались. Но на сей раз в Тотьме отмечали день города. Все забито. Хорошо еще хоть турбаза не частная. По старому знакомству нас там поселили в здании музея, в комнате для реставраторов.

Тотьма поднялась на добыче соли, как, впрочем, и Солигалич (Соль Галицкая). Впоследствии Тотьма стала пунктом транзитной торговли. Тотьмичи двинулись на Камчатку, Аляску, Алеутские острова. В 1812 году тотьминский мужик Иван Кусков основывает в Калифорнии крепость – Форт Росс. В самой Тотьме строились великолепные храмы. Тотьминское барокко не спутаешь ни с чем. На фоне дымки оно в это раз смотрелось как аппликации на серой подложке (кстати, единственный кадр в этом трипе, где есть настоящее, не задымленное, небо, – это кадр Солигалича, взятый из старой съемки, ибо в этот раз в Солигаличе мы ничего не успели снять).

В Тотьме мы отдыхали несколько дней. Сходили в музей, поговорили с местными о Рубцове (который, кстати, учился в лесотехническом техникуме, располагавшемся в Спасо-Суморином монастыре), побродили по берегам речки Ковды на Варницах. Варницы это район, где когда-то добывали рассол и варили соль. Мы искали колоды, так называются трубы из лиственницы, вставленные одна в другую, при помощи которых со стометровой глубины добывали рассол. Колод нашлось много. Они сохранились с давних времен, покрыты белесым соляным налетом, по ним и сейчас поднимается рассол. Лиственница и вообще не гниет, а тут еще она просолена насквозь. Там же на берегу мы наткнулись на противни для выпаривания соли (новодел для туристов). На них остались кристаллы поваренной соли, слегка горьковатые.

От Тотьмы наш путь лежал дальше на север на реку Тарногу. Там около Тарногского городка (это уже близко к границе Архангельской области) есть так называемое Тиуновское святилище, валуны, на которых наши далекие предки выцарапали рисунки. Оно довольно подробно описано в одноименном из «Мест силы», но, как оказалось, описано там не все. Читатели сообщали, что кроме Крестового камня, открытого вологодским археологом Никитинским и Лабрадорьего камня, открытого нашим славным лабрадором Османом, есть и еще какие-то камни. Их надо было найти, осмотреть, сфотографировать. И попутно узнать точно местоположение Никольского Маркушевского монастыря, история которого связанна с Тиуновским святилищем.

Побывав в Маркуше, сфотографировав рощицу на месте монастыря, мы поехали по дороге в сторону Тарногского городка, а потом свернули по наитию на какую-то грунтовку, ведущую налево, примерно туда, где GPS показывал точки, поставленные при нашем предыдущем обследовании святилища. Свернули почти наобум, но удачно, ибо вскоре прямиком выехали ровно к тому камню, фото которого прислал один читатель. Потом обнаружили еще несколько камней. Некоторые из них были явно обработаны, на некоторых прослеживались какие-то рисунки. Точное описание их можно будет дать когда-нибудь потом, а здесь это неуместно.

Прежде чем ехать дальше на север, мы сходили по GPSу к Лабрадорьему камню, помянули около него Османа, сопровождавшего нас во всех наших странствиях, учившего точному звериному пониманию того, что есть места силы. На сей раз пса с нами не было. Он умер незадолго до этой поездки. Но его чистая душа продолжает слать нам удачу.

От редакции: этот трип вошел в четвертый том шеститомного издания «Места Силы Русской Равнины/Шаманские Экскурсы».