ФОТО И ТЕКСТ: ИВАН ВАСИН

Судан – самая большая страна Африки, но, в отличие от своего «старшего брата» Египта, совсем не избалованная вниманием путешественников. В этом, конечно, нет ничего странного: в последние годы в новостях о Судане говорили лишь в мрачном свете – геноцид, перестрелки, голод. Вряд ли нормальному человеку придет в голову отправиться в Судан «на отдых». Но не стоит делать поспешных выводов…

Глянуть одним глазком на межэтнический конфликт в Дарфуре вас не пустят, не надейтесь – это место открыто лишь для суданских военных и международных гуманитарных миссий. На остальной же – и просто громадной – территории страны есть и тропические леса, и драматические горные ландшафты, и бескрайние саванны, и безжизненные пустыни. И одна из величайших рек мира – Нил, вдоль которой возводили свои храмы и пирамиды черные нубийские фараоны. И пускай здесь жарко и пыльно, на все требуется получать разрешения, на рынках можно фотографировать лишь из-под полы, рискуя провести остаток дня в кутузке, – за все эти тяготы воздается сторицей. Ведь эта страна – один из немногих оставшихся на планете «затерянных миров», где я почувствовал себя не досужим туристом, а бесстрашным пионером. Или, если угодно, отважным первооткрывателем.

Суета вокруг визы

Увы, и в этот раз все началось с бумажной волокиты. Чтобы получить визу в Судан, требуется приглашение от туристического агентства или принимающего лица в Судане. Собственно, в этом ничего особенного нет – стандартные требования большинства посольств. Однако оформление суданской визы настолько сложно и многоступенчато, что ему позавидуют и США, и Япония, и Австралия. Причем консул и даже посол принимают в этом минимум участия.

Вся необходимая информация отправляется в столицу Судана, Хартум, где попадает в Министерство по туризму, а оно уже в свою очередь переправляет документы в Министерство иностранных дел, которое и принимает решение о присвоении индивидуального визового номера. В силу определенной неторопливости суданских служб, процесс получения визы может длиться от недели до двух-трех месяцев.

Вдобавок, по прибытию в Хартум и многие другие населенные пункты Судана следует зарегистрироваться в местном отделении полиции, а на проезд по некоторым дорогам также нужно получать официальные «проездные» – форменный апофеоз африканской бюрократии!

И только после этого, собственно, и начинается путешествие по Судану!

Слияние двух рек

Хартум живописно раскинулся вокруг точки, где соединяются течения Голубого и Белого Нилов и откуда объединенная река тянется на север, к Средиземному морю. Город возник на мысе Мокрен, настолько узком, что арабы дали ему забавное прозвище Рас аль-Хартум – «кончик слоновьего хобота», которое впоследствии стало его официальном именем.

Это слияние двух рек – одна из главнейших географических достопримечательностей Африки. Смотришь на восток – оттуда быстрый и узкий Голубой Нил стремит свои потоки из Эфиопии, обращаешься к югу – виден широкий и ленивый Белый Нил, выдохшийся на своем длительном и порожистом пути от озера Виктория в Уганде.

Любопытно, что два Нила действительно отличаются друг от друга по цвету (ну хорошо, не по цвету, а по оттенкам глинистой серой воды). Говорят, это происходит благодаря приносимым потоками отложениям илистого дна. А непосредственное место слияния можно определить по дрожащей от разных течений воды полоске пены.

В какой-нибудь другой стране место рождения «Большого Нила» наверняка бы обставили с надлежащей торжественностью и помпой, обозначили бы всевозможными плакатами и указателями. Но суданцы не обращают на него ни малейшего внимания, предоставляя рекам течь своим чередом. Единственное что – тут разбит небольшой «Парк культуры и отдыха», в котором, правда, не оборудовано и смотровой площадки! Что ж, для меня это стало лишним поводом отправиться от хартумского Морского клуба в мини-круиз по водам этой мистической реки, и в непосредственной близости увидеть не только ее «генезис», но и сам город – по сути, разросшуюся деревню с городским ядром. Деревню, в которой поля, сады да огороды начинаются прямо от берегов.

Большой Куш

К северу от Хартума тянется протяженная Нубийская пустыня, расчерченная высохшими руслами рек и прошитая пунктиром колючих акаций. Дорог как таковых здесь нет – только направления. А езда по ним напоминает автослалом: то приходится огибать громадное стадо овец, которых босоногие мальчишки гонят на водопой к колодцам, внезапно материализовавшимся посреди пустыни, то петляешь среди окаменевших миллионы лет назад деревьев.

Древние египтяне называли эти места Кушем. 5000 лет назад они отправляли сюда военные экспедиции, возвращавшиеся с ценным грузом. Отсюда везли золото, медь, дерево (в те времена обширные тропические леса занимали немалую часть Судана и служили топливом для доменных печей) и рабов.

Когда в Египте цивилизация фараонов пришла в упадок, на Куше она расцвела пышным цветом. Местные жители не просто переняли у египтян их письменность, культуру и религию, но и наделили ее собственными, самобытными чертами. Одних только пирамид в Судане аж 223, что почти в два раза больше, чем в Египте!

Правда, как и тысячелетия назад, оказаться на другом берегу Нила можно лишь при помощи речной переправы. Несмотря на то, что водная магистраль тянется через всю территорию Судана, вдалеке от городов практически нет мостов, и связующей нитью между двумя частями страны выступают долбленые лодки и паромы. Выходит не очень-то быстро, зато экзотично. Да и куда торопиться в стране, где понятия о времени весьма условны, а на любые расспросы все пожимают плечами – «иншеалла», то есть «когда (и если) захочет Аллах»!

Олимп фараонов

Крохотный рыночный городок Карима расположен на правом берегу Нила и считается одним из самых жарких в Судане. Тем отрадней было после долгого марш-броска через пустыню очутиться в тени священной горы Джебель Баркаль. Как египтяне, так и нубийцы считали, что этот напоминающий трапецию известняковый монолит – обитель всемогущего бога Солнца Амона, так называемый «Трон двух земель». Такое умозаключение они сделали благодаря одной из характерных скальных формаций горы, напоминающей по форме стоящую на хвосте кобру – символ Амона. А некоторые ученые и вовсе полагали, что эта скала – 90-метровая статуя этого «Бога богов», потерявшая свой облик с течением веков.

Много сотен лет назад у подножия Джебель Баркаль был сооружен храм Амона, от которого – увы – в наши дни остались лишь руины и одна любопытная нубийская легенда. Как и древние египтяне, кушиты верили, что их владыкой может стать только сын Амона. Каждый раз после смерти правителя всех претендентов на трон собирали возле храма – оракулом считалась сама гора. Она хранила безмолвие, в то время как мимо нее проходили простые смертные, но когда напротив оказывался настоящий сын божества, гора трубным гласом извещала, что выбор небес свершен, и претендент становился законным царем Куша. Правда, подтверждать свое происхождение богоизбранный правитель должен был каждый год во время весеннего равноденствия. Если Джебель Баркаль по-прежнему встречал его приветственным ревом, то владыка получал право быть во главе кушитов еще год, если же обдавал презрительным молчанием, то ему предписывалось совершить ритуальное самоубийство в своем дворце.

Ученые не раз пытались разгадать феномен ревущей горы, но лишь десять лет назад американские археологи обнаружили на самом верху этой скалы-башенки нишу, испещренную иероглифами. Помещенные сюда золотые панели позволяли отправлять солнечные лучи на многие километры, а незаметно спрятавшийся жрец и издавал те самые трубные звуки, которые непосвященные считали откровениями Амона.

Так или иначе, все эти страсти давно в прошлом, и доступ к Джебель Баркаль открыт всем желающим. Помимо того, что на этом древнем месте силы можно пропитаться энергией, сверху открывается замечательная панорама окрестностей – приземистых городских кварталов Каримы, храмовых развалин и голубой ленты Нила, обрамленной огородами и плантациями финиковых пальм.

Долина царей

Неподалеку от Каримы есть оберегаемая ЮНЕСКО тихая нильская деревушка Эль-Курру. В северной ее части находится единственный в мире кушитский комплекс гробниц, практически неизвестный свету. Здесь непосредственно в скальной породе вырублены десятки усыпальниц (вниз можно спуститься по крутым уступчатым ступеням, а двери по предварительной договоренности открывает нубиец-«кастелян»). Для посетителей открыты только две из гробниц. Те, что принадлежали фараону Танветамани и его матери Калхате.

К сожалению, ни мумии, ни саркофаги не дошли до наших дней, но густо покрывающая стены и потолок фресковая роспись впечатляет. На рисунках – бог загробного мира Осирис и его жена Изида, сюжеты египетской книги мертвых, посмертные прогулки черного фараона и его матери на том свете. А потолок осенен усыпанным яркими кляксами звезд небом. Любопытно, что в некоторых фигурах угадываются истинно кушитские боги – например, львиноголовый бог войны и плодородия Апедемак. Иногда его изображают как змея «о трех головах», что позволило говорить и об индийском влиянии на культуру Куша. А вообще, только на первый взгляд она выглядит калькой с египетской – если присмотреться к изображениям фигур, видны густые африканские шевелюры и ширококостное телосложение. К тому же в отличие от египетских храмов, изображения фараонов и их жен практически одинакового размера, что говорит о том, что они правили на равных условиях.

Пески времени

Но все же самое большое потрясение я испытал в Королевском некрополе Мероэ, который был когда-то кушитской столицей. Не знаю, что доставляло мне большее удовольствие – лицезрение цепочки щербатых пирамид, словно прорезавшихся из желтых десен-барханов, или тот факт, что я без помех внимал их великолепию в гордом одиночестве. Здесь решительно никто тебя не отвлекает, не предлагает сфотографироваться на спине у верблюда, купить сувенирное барахло или станцевать танец живота. Там не было буквально ни-ко-го, только я наедине с пирамидами. Все, кто бывал в Египте, согласятся – это дорогого стоит.

В общей сложности, в Королевском некрополе Мероэ 100 пирамид! Правда, несмотря на то, что строители черпали вдохновение у своих знаменитых предшественников из египетской Гизы, местные пирамиды иные. Самая крупная из них – меньше 30 метров (для сравнения, высота самой большой из египетских пирамид, пирамиды Хеопса, составляет почти 140 метров), а угол ее наклона приближается к 70 градусам (в египетских – около 50). Зато такой их размер позволял строителям возводить гораздо больше построек со значительно меньшими затратами труда, людей и оборудования – использовались простые краны.

Погребальные камеры, как и в Эль-Курре, вырубались непосредственно в местной скальной породе, а потом над ними возводили пирамиду – совсем не так, как это делали в Египте. Пирамиды были покрыты известковым раствором, чтобы создать гладкую сверкающую поверхность, а основания украшены красными, желтыми и голубыми звездами. В восточной части пирамид располагался специальный алтарь, куда доставляли подношения мертвым.

К сожалению, в наши дни можно увидеть лишь фрагменты былой росписи, а большинство пирамид и вовсе остались «без башни». Это дело рук итальянского вандала и расхитителя гробниц Джузеппе Ферлини. Он был убежден, что в пирамидах сокрыты несметные сокровища и в XIX веке при помощи некоторых своих сообщников ничтоже сумняшеся сносил их верхушки!

Удивительно, но ему повезло с первого же раза – в пирамиде королевы Аманишахето он нашел тайник с золотыми кольцами, амулетами и ожерельями. Современные ученые разводят руками – обычно погребальные украшения хранились вместе с мумиями в погребальной камере под пирамидами, так что это можно считать случаем исключительного везения.

К сожалению, эта находка вдохновила Ферлини на другие разрушения, однако, по закону подлости, максимум, что он находил с тех пор – рабочие инструменты строителей пирамид. В итоге, золотые украшения с ярко выраженными эллинистическими чертами были сочтены поддельными и проданы за бесценок, а после нашли свое место в музеях Монте-Карло, Мюнхена и Берлина. Ну а Судан был оставлен в покое – с порушенными пирамидами.

Колоритней всего некрополь выглядит на закате. Поднявшись на один из вылизанных ветром барханов, я глядел на закатывающееся над пирамидами пурпурное солнце и думал о том, что фараоны все же добились столь желанного им бессмертия: ученые посвящают им научные исследования, художники – свои творения, а путешественники всего мира приезжают подивиться их спокойному и непреходящему величию. Ведь недаром арабская пословица гласит – «Все на свете страшится времени. Но только и время страшится пирамид»…