ТЕКСТ: ГЛЕБ ДАВЫДОВ, ФОТО: ОЛЬГА МОЛОДЦОВА, ГЛЕБ ДАВЫДОВ
На Майдане горят огни. Туда-сюда ходят люди с флагами и пивом в пластмассовых стаканах, улыбаются друг другу. Мы приехали в Киев в июле 2006 года, в дни, которые из Москвы казались революционными… Революция – это всегда трещина между мирами, поэтому мы были уверены, что увидим здесь что-то необыкновенное.
Крещатик гламурен. Солнечные зайчики резво скачут по красивым скамейкам, на которых сидят красивые люди, пристально разглядывающие прохожих. Полдень. Мы приехали в Киев два часа назад и сразу, по рекомендации хозяина снятой комнаты, поехали есть в забегаловку «Пузата Хата». Таких забегаловок в Киеве много, это сеть. Но мы ехали в ту, которая рядом с Бессарабским рынком. То есть как раз от метро Крещатик по бульвару минут десять…
Крещатик ударяет в голову чем-то неожиданно западным, он совсем не такой, каким я его себе представлял… Кругом праздник, люди гуляют, у людей выходной.
Это город особенный и не похожий на другие постсоветские города, в нем открывается какая-то зияющая пропасть, бездна, в которую страшно даже заглянуть. Наверное, это и есть ощущение величины и вечности. Если обходиться словами и условностями, о Киеве долго не поговоришь: ну да, Крещатик, Киево-Печерская лавра, София Киевская, дворик перед театром Ивана Франко… Да. Но чтобы обо всем этом рассказать действительно так, как есть на самом деле, нужна поэзия… Внезапное стихийное соединение слов, которого до сих пор не случалось…
Чтобы увидеть Киев по-настоящему, нужно, как минимум, спровоцировать какой-то внутренний взрыв. Например, взобравшись на сваи Паркового пешеходного моста, на самый верх и выпив там залпом пол бутылки чего-нибудь крепкого. Иначе пиши пропало… все обойдется простыми путеводительскими штампами типа: «вы побываете в историческом месте Майдан Незалежности и отведаете вкуснейшего украинского пива «Оболонь Бiлое»…
Но я был уверен, что никаких особенных средств, расширяющих сознание, мне не понадобиться, потому что мы приехали в Киев в июле 2006 года, в дни, которые из Москвы казались революционными… А революция – это всегда трещина между мирами, время, когда отмирает старый мир, точнее, когда старый мир умерщвляется миром новым.
На Майдане горят огни. Туда-сюда ходят люди с флагами и пивом в пластмассовых стаканах, улыбаются друг другу. Купаются в фонтанах, лучатся ожиданием чего-то великого и в то же время хитровато щурятся надеждой на то, что это великое все-таки не произойдет, а напротив – все останется в рамках прежнего, давно заведенного, привычного и родного порядка. Странно, я представлял себе революцию иначе. На лицах не было ни серьезности, ни трагизма, ни пафоса, который свидетельствовал бы о важности происходящего. А было на этих лицах только одно лишь выражение выходных и праздников…
Собственно, как оказалось, весь этот маскарад с разноцветными флагами и палатками на Майдане и не был революцией… Сплошной шоу-бизнес, проплаченная пиар-акция… Все заведомо понимали, что Ющенко и Янукович – не глупые люди и четко обо всем давно договорились, и никакие женские провокации прекрасной Юлии не могут помешать осуществиться их крепкой мужской дружбе. Все это знали или чувствовали, но все равно пришли на Майдан и устроили народные гуляния с подписными листами, листовками, плакатами, палатками, лозунгами, флагами, песнями, плясками, фотографиями на память и уличным концертом.
Горстка сторонников Тимошенко разбила пару палаток на Майдане. Другая горстка разбила пару палаток в парке рядом со зданием Парламента. А Киев продолжал жить своей обычной жизнью. Горожане, не связанные с политикой (к примеру, наша квартирная хозяйка), жарили по вечерам сырники, смотрели «Поле чудес» по телевизору и говорили в ответ на вопросы про революцию: «Да достали они там со своими революциями! Разобраться никак не могут… Вот где они уже! Мы просто внимания уже на их междусобойчики не обращаем»…
Итак, в воздухе приподнятое празднично-летнее настроение. С революцией все понятно. Для одних – притворство, ленивая попытка провокации, для других – повод повеселиться. Пусть пьют, значит, свой диетический кефир без нас – уходим от Майдана прочь по Крещатику и сворачиваем в какую-то арку.
Улицы петляют вверх и вниз, позволяя взгляду под разными углами насладиться красотой фасадов и зеленью дерев. На архитектуру Киева действительно можно заглядываться – все эти кунштюки и завитушки на зданиях разговаривают… Тут где-то рядом в детстве жила моя бабушка, а поскольку все улочки в центре города друг с другом взаимосвязаны, мы быстро находим это место…
Спускаемся по небольшому проулку резко вниз (Киев холмист) и оказываемся как раз около театра имени Ивана Франко. Вот здесь, в доме слева от театра, жила бабушка. А в доме справа – она училась. Волшебный дворик… Перед театром – минипарк с неработающим фонтаном. Деревья, скамейки, голубое небо… Две девушки интимно общаются, то и дело демонстрируя друг другу разные части тела. Парень с подругой пьют пиво и громко обсуждают финансовые проблемы.
Третья скамейка неожиданно оказывается не деревянной, а чугунной. На ней сидит памятник. Памятник выглядит как Юрий Никулин у цирка на Цветном в Москве, но на самом деле это какой-то украинский актер… Каждый прохожий считает необходимым присесть рядом с памятником и сфотографироваться. Некоторые даже садятся к нему на колени… Или – верхом на чугунную собачку, которая сидит в ногах памятника.
Вообще этот двор, где жила моя бабушка (площадка напротив театра Ивана Франко), идеальное место, если нужно спокойно поговорить или выпить на скамейке где-нибудь в центре города. Есть, правда, еще бульвар Тараса Шевченко – тоже зеленое местечко, но там слишком много шахматистов и доминошников, которые иногда бывают не в себе из-за крупных проигрышей и крупных попоек.
Идем дальше. Рядом со зданием Кабинета Министров Украины на улице Институтская обнаруживаются странные люди. Двое древних нищих: старик с длинной окладистой седой бородой смотрит на нас из своего инвалидного кресла, старуха рядом с ним опустила голову – кажется, засыпает. Мы даем им несколько копеек и фотографируем. Старик делает отрицательный жест, крестит камеру и говорит: «Фотография – это воровство благодати». Такое определение фотографии я слышу впервые. Мы уходим, я оборачиваюсь, старик продолжает посылать нам вслед кресты и советует съездить в Киево-Печерскую Лавру…
Мы решили, что это знак, и на следующий день в Киево-Печерскую Лавру съездили. Здесь под храмами вырыты древние пещеры, в которых покоятся святые. Есть ближние и дальние пещеры. По сути, это одно и то же, только одни от других находятся на некотором расстоянии – через длинный деревянный подвесной мост-коридор, протянутый над зеленым оврагом.
Сам вход в пещеры выглядит как длинная почти винтовая лестница-тонель под землю. А пещеры – это узкие белые извилистые коридоры, освещенные тусклым светом свечей. В нишах по стенам коридоров – мощи. Нетленные, но давно почерневшие святые лежат в прозрачных гробах. То, что они почернели, заметно, например, по черно-коричневой кисти Ильи Муромца, которая торчит из-под вышитого крестами парчового покрывала.
Люди идут по коридорам пещер со свечами. Некоторые останавливаются у каждого святого и с тихими всхлипываниями целуют стеклянные крышки гробов. В голову лезут мысли про некрофилию. Люди поклоняются мертвецам… Видимо, у возмущенной китайской туристической группы, которая поднялась из пещер на поверхность вместе с нами, возникли похожие мысли – на их лицах читалось недоумение и отвращение…
Но это ошибка. Достаточно мне было остаться одному в дальнем конце коридора, как я ощутил внезапную ничем не обоснованную тревогу. Будто все эти люди в гробах на самом деле живы и наблюдают за мной… Вообще, во всей Лавре витает в воздухе странная смесь возвышенной приподнятости и благодати со строгостью и скованностью.
Киев похож на Рим. Своей музейностью, историчностью… Но музейность Киева – сугубо православная. Золотые купола на храмах и круглые подсвечники с горящими свечами – одно и то же… И то, и это обозначает одно: свет небесной благодати. Той ли самой, что воруется с помощью фотокамер?
Днепр ширится посреди города, оживляя и одушевляя его. Кругом звучит неслышная певучая музыка тепла и света. Глядя на Днепр с высоты какой-нибудь зеленой горы, слышишь шум невидимых едущих внизу по Набережному шоссе автомобилей. Автомобили укрыты от глаза зеленой листвой, и иногда кажется, будто это так шумит река Днепр… Завтра, пожалуй, надо будет искупаться!
Входя в метро, я поймал себя на мысли, что это точно такой же полукруглый спуск-тоннель, как вход в пещеры Киево-Печерской Лавры, только несколько шире… Пока мы спускались по эскалатору, из репродукторов со всех сторон доносился вальс Арама Хачатуряна. Классическая музыка на эскалаторах киевской подземки – обычное дело. Киевский гламур…
Киевский гламур везде. Даже в вагонах метро. Достаточно поднять голову от буднично-серых, почти московских лиц и посмотреть на потолок, сразу видишь монитор. Мониторы фирмы Samsung подвешены к потолку в каждом вагоне, через каждые десять метров. По мониторам показывают последние достижения моды и стиля, а также рекламу, погоду и названия проезжаемых станций.
Прошло пять дней. Вечер. Крещатик по-прежнему ударяет в голову чем-то неожиданно западным, он совсем не такой, каким я его себе представлял… Кругом праздник, люди пьют водку прямо на скамейках Крещатика, закусывают гамбургерами. Рядом с макдональдсом брейк-дансеры включают американскую музыку R’N’B. Прекрасные ребята.
Мы в макдональдс не идем. Мы опять идем в «Пузату Хату». Там, внутри больше похоже на тот Киев, который нам уже не суждено увидеть: дизайн «Хаты» выполнен в духе старинных киевских улиц – арки, мостовые, булыжные стены, окошки со ставнями. И хотя это не самое красивое место в Киеве, здесь, по крайней мере, дешевая вкусная и настоящая украинская еда. Старый Киев остался на кухне… А по новому гламурному Киеву бродят бесформенные призраки оранжевой революции и танцуют брейк под музыку красивых и богатых (Rich and Beautiful), красивых и богатых американцев.
Август, 2006 г.
