ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

фото с сайта http://cyklista.wordpress.com

Мы уже говорили, что летом 91-го Горбачев «Атаковал» одновременно две «слабые позиции», а конкретнее – уже пребывал в «Ожидании повода» для «Нет, я вам все же скажу». Не знал только точно, кто первым даст этот «повод» – демократы или консерваторы?

Первыми «повод» дали, как это сегодня ни дико пока что звучит, демократы. Точнее – демократические сепаратисты. Они стали сговариваться за спиной президента, и он об этом узнал. Конечно, повод, который они дали был сравнительно пустяшный – ни танков в Москве, ни изоляции президента в Форосе. Но Горбачеву, который ведь даже не знает еще, что возможны те методы, которые вскоре продемонстрирует ГКЧП, поведение республиканских сепаратистов, тоже решивших его изолировать (но – мягко, демократично, просто не допуская в свою компанию), вполне могло показаться вопиющим посягательством. Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

Разумеется, Болдин забывает добавить к этой идиллии две неприятные вещи. Во-первых, то, что Бакланов все же сказал: «Не хотите сами подписывать Указ о введении чрезвычайного положения, передайте свои полномочия Янаеву. Отдохните, мы сделаем «грязную работу», а потом вы сможете вернуться». А когда Горбачев «отверг это гнусное предложение», встрял Варенников со своим солдафонским: «Тогда подайте в отставку». Горбачев в ответ: этого не будет. И тогда (судя по материалам следствия) генерал стал орать… Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

Но не будем отвлекаться на постороннее. Заметим лишь, что 17.08.91 на секретном объекте КГБ, носящем конспиративное имя «АБЦ», встретились несколько высших партийных и государственных деятелей. Выпили, обсудили ситуацию, решили отправить к Горбачеву представительную делегацию… Некоторые из тех, кого завтра включат в список ГКЧП, еще ничего об этом не знали. А ключевым фигурам путча начинать его совсем не хотелось. Премьер Павлов сразу ушел от этой проблемы в запой. Маршал Язов по дороге домой из «АБЦ» ворчал на Горбачева: «Подписал бы Договор, а потом в отпуск отправлялся. И все было бы хорошо». Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

В пять часов пополудни, когда президент России вовсю предавался восточной разнеженности, президенту СССР, по-европейски спокойно отдыхавшему на даче в Форосе, доложили, что прибыли товарищи Бакланов, Болдин, Варенников, Шенин в сопровождении двух генералов от госбезопасности – Плеханова и Генералова. В момент их прибытия на объекте «Заря» (так по терминологии КГБ называлась Форосская дача) замолчали телефоны. Так судьба стучится в дверь.

Прежде, чем принять заговорщиков, Михаил Сергеевич, конечно, пошел к жене. В дневнике Раисы Максимовны это описано так: «Ко мне в комнату вдруг стремительно вошел Михаил Сергеевич. Взволнован. «Произошло что-то тяжкое, – говорит. – Может быть, страшное». Далее президент информирует супругу о том, кто приехал, и продолжает: «Требуют встречи со мной. Они уже на территории дачи, около дома. Но я никого не приглашал!» Оцените смятение мальчика, почуявшего неладное («они уже на территории») и хватающегося за женскую юбку в жажде успокоения, поддержки (каковую и получает сполна), поймите его состояние: связь «вся отключена! Это изоляция! Значит, заговор? Арест?» И тут же: «Ни на какие авантюры, ни на какие сделки я не пойду. Не поддамся ни на какие угрозы, шантаж». Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

При желании можно набрать еще ворох свидетельств того, что демократически настроенные товарищи деятельно вели подкоп под новоогаревский вариант Договора. Но достаточно. И так уже ясно, что российские демократы стремились к тому, чтобы сделать союзного президента в лучшем случае декоративной фигурой. Михаил Сергеевич не мог об этом не знать, но в своих воспоминаниях он предпочитает об этом знании умалчивать. А если и говорит, то всячески выгораживает победившего Ельцина, на которого, мол, давило его окружение. Вот пишет, например: «Разговаривая с Ельциным 14 августа по телефону, я понял, что Президент Российской Федерации чувствует себя неуверенно, колеблется. Спросил, вижу ли я, каким нападкам он подвергается. Мой ответ свелся к тому, – передаю наш разговор по смыслу – что не меньшим нападкам подвергается и президент страны. Меня критикуют за то, что я, подписав Договор, подвергну опасности целостность государства, а Президента России – за то, что он, сделав то же самое, продлит жизнь империи. Но раз недовольны и крайне правые, и крайне левые, то это лишь свидетельствует, что мы на правильном пути». Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

Мы уже отмечали, что в ново-огаревском процессе Ельцин вел себя довольно разумно. Никаких слишком явных выпадов против Горбачева не допускал, но и не давал расслабляться, сразу обламывал. Вел к финалу на коротком поводке. Ну и поведение нашего героя было соответствующим – он сдавал позицию за позицией.

Но это вовсе не значит, что Ельцин собирался подписывать договор в том виде, в каком он был в конце концов согласован. Михаил Сергеевич знает это прекрасно, но рассказывает об этом опять-таки как-то слишком сдержанно. Все по той же причине – из боязни трогать то, что может начать издавать неприятные запахи. Однако совсем ничего не говорить о том, что всех больше всего интересует, мемуаристу никак нельзя. И Горбачев кое на что осторожно намекает. Опосредовано, через цитаты. Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

Именно благодаря искусному строительству в пустоте, Горбачев и терял власть. Рано или поздно он должен был сверзнуться в карьерную пропасть. По свидетельству Ельцина 29.07.91 (об этой встрече мы только что упоминали и ниже будем еще говорить) размякший Горбачев даже сказал ему как бы советуясь: «А может быть, мне пойти на всенародные выборы?» Поскольку на этих выборах ему уже ничего не светило, можно рассматривать этот вопрос как размышление вслух: а не отказаться ли мне вообще от власти?

Когда такие мысли высказываются (пусть даже в самой завуалированной и гипотетической форме), это знак: в душе человека происходят процессы, которые вскоре должны привести к какому-то важному решению, поступку. Вовсе не обязательно это решение будет четко осознано тем, кто его принимает. Он может даже возмутиться, если ему кто-то скажет, что решение это где-то в глубинах его бессознательного уже принято, осталось только совершить соответствующий поступок. Но постороннему человеку некие мелкие детали поведения пациента ясно показывают, что курс на реализацию принятого решения уже взят, и рано или поздно цель, на которую направлено это решение, будет достигнута. Давайте будем иметь это ввиду, созерцая последний акт горбачевской драмы. Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

Это, конечно, все очень хорошо, но вообще-то у этих «Атак слабой позиции», направленных против партийных фундаменталистов есть и другая сторона. Результатом их стала ответная консолидация правых, которая началась очень рано: вскоре после референдума, то есть – еще на этапе «Поиска» Горбачевым ново-огаревской «ниши» (что, напомню, является элементов технологии «Чисто политическая работа»). Я не берусь безапелляционно утверждать, что именно «соглашение центристов с демократами» подтолкнуло партийных консерваторов к консолидации, но симптоматично, что они стали проявлять особую активность именно после того, как был сделан «шаг к зарождению ново-огаревского процесса». Да и для Михаила Сергеевича подготовка к тому, что он называет «доверительной моей встречей с руководителями союзных республик» была четко связана с предстоящим пленумом. «Не скрою, – пишет он, комментируя свою идею нового Союзного договора, – мои размышления в немалой мере стимулировались тем, что назначенная на 23 апреля встреча с руководителями девяти республик, должна была пройти накануне Пленума ЦК КПСС, который должен был собраться 24 апреля. Надо было четко определиться с программой практических действий по выходу из экономического и политического кризиса, согласовать ее с руководителями республик и выйти на пленум, вынудив критиков слева и справа публично занять позицию по отношению к тому, что было по сути дела программой национального спасения». Читать дальше »

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Вышеописанная «Атака» на апрельском Пленуме была осложнена одним важным обстоятельством, о котором мы лишь упомянули в предыдущей главке и которое теперь необходимо рассмотреть отдельно. Дело в том, что 23.04.91, накануне открытия пленума, президент СССР собрал руководителей высших государственных органов России, Украины, Белоруссии, Азербайджана, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Туркмении в Ново-огарево. Обменялись, написали коротенький текст, срочно передали в ТАСС, «Правду». В день открытия Пленума, этот документ, положивший начало Ново-огаревскому процессу, был опубликован. Можно это рассматривать как в своем роде упреждающий ход в «Атаке слабой позиции». Но можно – и по-другому: как «Запускание процесса» из технологии «Чисто политическая работа». Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

1991 год у Горбачева шел под знаком конфликтов с демократами и консерваторами, «слабые позиции», которых Михаил Сергеевич поочередно «Атаковал», ради того, чтобы добиться благосклонности – соответственно – то Советского народа, то Запада. Но в том-то и фокус, что ни Советский народ как таковой, ни Запад как некое собирательное понятие не могут быть реальным начальством, способным приласкать и повысить. И народу, и Западу можно сколько угодно «Демонстрировать горе», но при всем сочувствии к «демонстрирующему» они не могут поднять нашего «огорченного» героя уже ни на ступеньку вверх. То есть Советский народ мог бы повысить его легитимность путем всенародных выборов (которых Михаил Сергеевич боялся), а Запад – усилить его позиции путем, например, оккупации страны (чего никто бы не допустил). Но раз это невозможно, остается пока только моральная поддержка с обеих начальственных сторон. Читать дальше »