Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

И все-таки: что конкретно понимает Михаил Сергеевич под «работой действительно общественной»? Попробуем разобраться. Аполитичные люди, с детства ориентированные на свою узкую специальность и частную жизнь, привыкли думать, что вся эта пионерская, комсомольская и прочая партийная работа нужна для того, чтобы мешать им жить и работать. Но настоящий партийный работник (не подменяющий собой хозяйственные и прочие органы) должен думать иначе, он должен искать способы встать впереди всякого процесса и вести людей, куда указывает партия. А еще лучше – самому организовать какой-то процесс и объявить (но – доказательно, доказательно), что он идет ровно по магистральному курсу, проложенному ЦК. Пожалуй, это и будет означать, что ты не скатываешься к работе «чисто чиновно-бюрократической», а занимаешься «работой действительно общественной».

Господа, пусть я ретроград, пусть я покажусь вам товарищем Дмитревым, но – я, право, не понимаю, почему какой-то комсомольский засранец должен лезть в чужие дела, вместо того, чтобы заниматься своим прямым делом? Любым, но – конкретным и взрослым. Не нравятся «правила игры»? Пытайся менять их, но не для себя одного, а для всех, ведь ты же юрист. Не можешь? Тогда превращайся в товарища Дмитриева. Он, конечно, и пузо отъел, и университетов не проходил, но он худо-бедно дает стране план, а что делает какой-нибудь искатель своей роли и места? Путается под ногами, а потом резко идет на повышение. Почему? Совсем непонятно. Тут проблема и тайна. И самый нерв советской партийной карьеры.

Давайте разбираться по порядку. Что делал Горбачев, приехав в Горькую Балку? Искал. Что искал? Живые формы работы. Как искал? Советовался со специалистами. Какими? Такими же, как он (молодыми). Что нашел? Что люди имеют нужду в общении. Что решил? Организовать кружки. Какие? Всякие. Каков результат? Пришли люди. Что они сделали? Высказали пожелания. Что из этого следует? Процесс пошел. Конец первого действия.

Действие второе. Горбачев наносит визит товарищу Дмитриеву и пересказывает ему содержание первого действия. Как реагирует Дмитриев? Не понимает. Михаил Сергеевич еще раз объясняет: люди жаловались на беспросветную жизнь, и я организовал им кружки просвещения. Дмитриев в шоке – «кружки»? – он готов с ума соскочить, но тут, как последнее средство спасения от нервного срыва из глубин его бессознательного начинает вверх всплывать архетипика: ба, да, может, это какой ревизор под видом пропагандиста? Инкогнито проклятое! И он уже здесь две недели, а у меня… В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не выдавали провизии! На улицах кабак, нечистота! Короче, райононачальник узнает в Горбачеве Хлестакова. Но самое забавное, что и Горбачев узнает в Дмитриеве Городничего: «Я был буквально ошарашен, а потом понял. Дмитриев рассуждал так: приедет Горбачев в крайком, расскажет о жизни села, о невнимании к людям». Дмитриев: «Все узнал, все рассказали проклятые купцы!» Дальше уже не по Гоголю. Советский Городничий спасается, нанося «упреждающий удар», пишет…

Действие третье. В крайком партии приходит «телега»: «приезжал какой-то Горбачев» и создал «показательные кружки». Что должен думать человек, получивший подобный сигнал? Для начала он должен понять: кто рехнулся? Он сам? Дмитриев? Горбачев? Чтобы это понять, вызывает Горбачева: «что у тебя там случилось?» Ответ: «Ничего чрезвычайного» (опять гоголевский мотив: «Чрезвычайное происшествие! Неожиданное известие!»). И тут же многозначительный довесок пропагандиста: «Но впечатления тяжелые». Стоп, контакт установлен, Горбачев не сумасшедший, он трезво оценивает ситуацию. И при этом производит хорошее впечатление, смотрит прямо, рассуждает здраво (правильно о нем отзывался товарищ Мироненко). А это паникер Дмитриев, чем перестраховываться, лучше бы показатели по мясо-молочной продукции улучшил…

Так в крайкоме КПСС узнают, что есть такой молодой человек Михаил Горбачев, приятной наружности, симпатичный, внимательный, в меру критичный к отдельным недоработкам (неизбежным, впрочем, в неуклонном процессе поступательного движения к светлому будущему всего человечества), образован, недавно закончил юрфак МГУ, нешаблонно работает с массами, постоянно ищет новые формы, причем придумал такую штуку – вот умора! – показательными кружками отвлекать поселян от того, что им жрать нечего. В общем, наш человек, надо взять его на заметку.

Все это безымяный товарищ, получившего тревожный сигнал незадачливого Дмитриева, узнает непосредственно от Горбачева, который открыто, но сдержано улыбаясь, делится (прямо, как Иосиф Прекрасный у Томаса Манна) своими задумками, дает почувствовать свои возможности, на что-то полунамекает (не все же говорится впрямую), выражает какие-то опасения, надежды и так далее. Одним словом партийцы – «обмениваются». Никто и не говорит, что точно так и происходил этот разговор. Может быть даже, Михаил Сергеевич давно был знаком с безымянным товарищем. Но нам важно почувствовать главное: если бы Горбачев был Акакием Акакиевичем Башмачкиным, он навсегда бы им и остался, а поскольку он – Иосиф Прекрасный, то – стал генсеком. Известная всем словоохотливая обаятельность президента (с теми, кто ему по какой-то причине нужен) – это своего рода тоже прием делания карьеры. Зафиксируем его под рубрикой «Улыбка Иосифа».

Далее: если бы наш герой просто создал эти свои кружки, но не зашел бы к товарищу Дмитриеву, может быть, и не было бы этого (или другого, пятого, десятого) разговора. Начинание в Горькой Балке естественным образом заглохло бы (как выражалась бабушка Васютка, «а наутро все разбежались») в безвестности, не дав никакого плода. А так – оно тоже, конечно же, умерло, но – принеся добрый плод Горбачеву. Отсюда несколько последствий. Во-первых, увенчавшийся успехом «Поиск своей ниши» приводит к тому, что президент называет «процесс пошел», а мы будем называть «Запускание процесса». Однако, во-вторых, для того, чтобы «Запущенный процесс» дошел до начальства и таким образом привел к реальному результату лично для запускающего, необходимо, чтобы кто-нибудь поднял шум вокруг идущего процесса. Все мероприятия по поднятию этого шума (а они, как увидим, могут быть очень разнообразны – не всюду же сидят такие идиоты, как Дмитриев) мы будем называть «Синдром Бобчинского» (поскольку уж обнаружили этот прием при помощи Гоголя и – в честь героя, который выразил чаяния всех жаждущих заявить о себе: «Ваше императорское величество, в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинский»). И уж только, в-третьих, представ пред очами безымянного товарища, можно применить «Улыбку Иосифа».

В целом технологию, состоящую из логически стройной цепи упомянутых выше приемов, по праву следует называть «Чисто политической работой». В дальнейшем мы это понятие углубим и расширим, а пока просто скажем: если бы Михаил Сергеевич действовал как все – не искал свою нишу, а тянул рутинную лямку, сообразуясь с «готовыми «правилами «игры», которые ему предлагал партийно-комсомольский аппарат, – если бы не запускал процессов, если бы на него не жаловались в крайком партии, если бы он сам не передавал туда же свои «наблюдения и соображения», он при всем своем трудолюбии, университетском образовании и обаянии не смог бы так стремительно выдвинуться («Стремительное выдвижение» – завершающий этап данной технологии). А так – уже через год после начала работы в комсомоле, ему предлагают стать первым секретарем Ставропольского горкома комсомола. Что же, прекрасный случай проверить нашу теорию. Каковы первые шаги Горбачев на новом посту?

«Долго размышлял, с чего начать. Проблем было много. /…/ Начал с того, что создал городской дискуссионный клуб. /…/ Тема первого диспута была вроде бы достаточно безобидной: «Поговорим о вкусах». /…/ Реакция последовала незамедлительно. Секретарю горкома партии сразу стали звонить бдительные доброхоты: «В самом центре… Какой-то щит… Явная провокация!»

Блестящий результат! Не успел приступить, а «доброхоты» уже доносят (это, видимо, об афише клуба). Отчетливый случай «Синдрома Бобчинского» после тщательно проведенного «Поиска свой ниши» и едва лишь наметившегося «Запускания процесса». Пора идти применять «Улыбку Иосифа». Нет сомнений: если и дальше столь же эффективно использовать технологию «Чисто политическая работа», то молодой человек на этом посту не задержится.

Впрочем, помимо споров о вкусах комсомольский секретарь занимался и многим другим. Например, чтобы «реализовать энергию комсомольцев» решил, он создать нечто сугубо практическое – «Оперативный комсомольский отряд – ОКО» (не «государево»). Отряд завоевал огромный авторитет, пользовался страшной популярностью – чуть где возникла какая «буза», сразу – раз, и все опять тихо. Одно плохо – вскоре под видом оперотряда в городе стали действовать хулиганы и грабители. Да и сами оперотрядчики иногда нарушали закон, прибегая подчас к неоправданному мордобою (что индуцировало «Синдром Бобчинского»). Пришлось к ним приставлять милицейских (результат походов в райком КПСС с «Улыбкой Иосифа»). Были и другие формы работы – трудоустройство молодежи, «окна сатиры». Во всем этом тоже легко увидеть приемы «Чисто партийной работы», но еще тут проглядывают кое-какие иные приемы. Они пока не очень ясно видны, поэтому в чистом виде мы их будем выделять в других местах нашего исследования.

А сейчас констатируем: при такой шумной и бурной комсомольской деятельности («Чисто политической работе») в крайком КПСС не могли не заметить Горбачева, и уже в апреле 58-го он был избран вторым а ровно через два года первым секретарем крайкома ВЛКСМ. Это время было очень тяжелым для нашего героя – в том смысле, что «Чистая политическая работа» на этих должностях, похоже, не очень-то получалась. Потому что время было такое. И должности. «Эти четыре года моей жизни были до предела заполнены повседневной будничной работой, что постепенно становилась все более характерной для комсомола тех лет. Одна массовая кампания следовала за другой». Михаил Сергеевич просто извели эти постоянные «месячники», «двухмесячники», рейды, отчетность. Надо было выполнять все, что спускалось из ЦК ВЛКСМ. Приходилось жить по «готовым «правилам игры», а не по своим. Конечно, пламенный комсомольский вожак постоянно предпринимал «Поиск своей ниши», но будучи все время на виду, практиковал все больше другой прием, о котором речь будет чуть ниже, но назовем уже сейчас: «Не залупайся». Дело в том, что наш герой уже тогда «понимал, что комсомол – это часть системы». По крайней мере – он так теперь утверждает.

Продолжение

На Главную блог-книги «Гений карьеры. Схемы, которые привели Горбачева к власти»